Были на этих светлых землях и такие существа, которые могли, когда желали, жить в эпоху, хотя бы протекавшую за тысячу лет до их рождения, или в эпоху, которая наступит через то или иное количество лет после их рождения. Нередко спускались на эти светлые земли и жили на них могучие ангелы с громадными, сверкающими крыльями, которые уменьшали, нисходя на землю, свои гигантские фигуры. Были тут и похожие на архангелов существа с прекрасными лицами, мощью дышавшими. Сверх-гигантами были эти существа со спокойными ликами и быстрыми, как молния, движениями. Они ненадолго появлялись на землях светлых и затем исчезали. Сходили на землю и могучие воины, недолго отдыхая на землях от сторожевой службы, которую несли на границе бесконечности этой, не позволяя проникнуть в нее дисгармоническим существам, зачастую подлетавшим к бесконечности этой, светом ярким её привлеченные. Недолго оставались они на землях светлых. Еще реже, каждый раз на очень короткое время, появлялись на этих землях голубым и розовым пламенем-нимбом окруженные. Переносились существа эти с одной светлой земли на другую и переносили тех, кто не мог сам переноситься с одной земли на другую землю светлую.
Но часть земель этой бесконечности была недоступна обитателям земель, названными существами населенных, и они говорили, что на землях далеких, разнообразными огнями сияющих, живут ими непостижимые, обладающие несравненно большим количеством чувств существа. Обитатели светлых земель хотели точно знать, существует или не существует Элоим или Элоимы. Как-то раз начался между ними великий разговор.
Вот говорит двухмерное существо и все слушают:
Говорят существа, могущие жить в настоящем, прошлом и будущем: «Мы живем в будущем, в прошлом и в настоящем, и всегда до нас доносится что-то, Его существование для нас ясным делающее. Но, конечно, Он — непостижим для нас, и кажется не-сущим Он, без сомнения, сущий».
«Да, ты прав. Он, конечно, ничто для нас и, вместе с тем, Он — все. Ничто, потому что ничтожнейшей доли Его мы не понимаем; все — потому что сила Его безгранична».
Говорят несколько, в разное время живущих: «Он — тьма, Он — мгла, Он — вихрь. Всячески назвать Его можно, ибо Он — все существующее и существовавшее, и то, что будет существовать».
Другие, в разное время живущие: «Да, вы правы. Но Он — свет, сияние, спокойствие, все».
Те и другие, разновременно живущие, вместе: «Он — все, в котором ничто; Он — ничто, в котором все. Он — то и другое вместе».
Существо, пятым своим чувством огонь имеющее: «Было бы ужасно, если бы все, что было, вновь в тех же формах жизни появлялось. Мы думаем, что так не происходит: жизнь всегда меняется. Все и, главное, всегда меняется, и если повторяется, то лишь потому, что мы не замечаем, зачастую, незаметных изменений. А если все меняется, то чем отличается от всего Бог? Ясно, тем, что Он не меняется, и в этом Его отличие от всего. Все же сущее, меняясь, поднимается к несказанно Высокому, к неизмеримо Великому и сольется с Ним, сохраняя сознание свое и сверкая великой радостью, благодаря слиянию этому».
Двумя и тремя жизнями живущие молятся Богу Высокому: «Да воссияет над нами милосердие Всесовершенного. Пролей на нас блеск познания, дабы мы, хотя отдаленно, но поняли значимость сияния Твоего. Пусть раскроется тайна, Тебя облекающая, хотя бы не для нас, а для душ наших, которые являются слабым отблеском одной из теней Твоих. А пока — дай нам покой ожидания».
Люди, подобные людям, живущим под золотыми солнцами: «Вероятно, Он существует: недаром так создана Им среда, нас окружающая, что мы почти бессознательно начинаем искать Его, Бога нашего, и представлять Его себе под тем или иным аспектом. Как ни прекрасна наша жизнь, как ни разнообразны восприятия наших чувств, все-таки наступает момент, когда мы чувствуем какое-то утомление от нашей жизни. Правда, разнообразна наша жизнь, но мы живем надеждой на преображение, на то, что мы получим те чувства, доставляемые которыми радости не приедаются. Мы жаждем радостей неведомых, ибо Бог сущим является. Мы хотели бы познать радости неисповедные. Мы хотели бы заглянуть в обитель Эонов. Вы, крылатые, скажите нам, как познать сокровенную тайну Его бытия и Его небытия?»
Ангелы со сверкающими гигантскими крыльями: Он — податель радости бытия. Он проявился в своих делах. Он позвал нас жить, но мы не хотим звать Его, говоря.
Сверх-гиганты со спокойными ликами: «К нам донеслось лживое начало: мы слышали, что Элоимы других бесконечностей злы, следовательно, зол и наш Элоим, хотя и не бросил им сотворенное во власть зла, с которым только сильные могут бороться. Все это не умно, все это — вне аспекта бесконечности… И у нас был соблазн. Мелькала мысль у нас: если у нас нет грехов, то не равны ли мы Элоиму? Не являемся ли мы поэтому точным подобием Его, могучего? Но мы легко преодолели этот соблазн: растения нашей светлой планеты тоже не грешат. Так неужели они подобны Элоиму? С Ним никто не сравним. Ему никто не подобен».
Много более было бы сказано сверхгигантами, но непонятна была их квази-речь, чувствам других обитателей светлой земли недоступная.
Услышан был отрывок из квази-речи тех, кто границы светлой бесконечности охраняли. Они говорили, что надо жить так, как жили бы духи, если бы знали, что высшее, справедливейшее и горячо любимое существо наблюдает за их поступками, радуясь хорошим и огорчаясь плохим… Только это и было понятно, в низах сущим.
Мало понять можно было и из квази-речей существ, розовым нимбом сияющих: «Растения нашей земли убеждены, что нет нас, что нет никаких других обитателей земли светлой, кроме растений, однако и мы и другие существа находимся на земле этой или бываем на ней, а мы по отношению к Нему несовершеннее, чем деревья по отношению к нам. Нельзя впадать в ошибку деревьев».
Слышится временами радостный клик, голубыми нимбами осиянных: «Он есть! Он — сущий! Мы улавливаем веяние сил, от Него исходящих! Нет ошибки: Он — сущий!» Так торжественно и чудно звучат их радостные клики, что все, ниже сущие, верят, радуются и надеются, внимательно смотрят на голубым нимбом сияющих, ежеминутно свои формы меняющих, и во всех формах своих говорят: «Да. Мы тоже ощущаем Его».
Кончился разговор, подобный только что рассказанному, и наступила тишина, полная тихим временем жизнь, работой обычной наполненная. Вдруг громкие, победные крики загремели в стане тех, кто границы бесконечности охраняли. До земель светлых донеслись громкие звуки воинственного марша. Мирна стражей могучих появилась на земле светлой, составив как-бы почетную свиту человека, последнего из бывших на земле воинов Ордена светлого. Мирна провожатых улетела, а человек из Ордена светлого остался на земле сияющей вместе с шестью друзьями его из отряда стражей могучих. Многие спрашивали его, кто он и откуда. Рассказывал им прибывший, и рассказ его напоминал музыку марша боевого. Он говорил о борьбе с тёмными силами, говорил о победе и поражениях, о служении правде высокой. О многом рассказывал он из того, что на земле зеленой происходило, и загорались огнем странным сердца сущих, его слушающих. «О, зачем мы не были с вами! — говорили они и спрашивали: „Что нам делать?“ — „Дайте мне присмотреться к жизни вашей и тогда я постараюсь ответить вам“.
Долго живет воин Ордена светлого на земле светлой и, наконец, созывает всех тех, кто чувствовал неудовлетворенность жизнью безмятежной, и говорит им: „Возможно, что я ошибаюсь. По себе сужу я: меня тоже охватило чувство неудовлетворенности, неполноты счастья. Если у вас одно со мной желание, то мы найдем полноту счастья только в борьбе со злом, которое залило земли бесконечности далекой, те земли, которые не светятся, а золотыми солнцами-звездами освещаются. Пойдем туда. Наденем облики людей, те земли населявших, и будем бороться со злом, на землях этих торжествующим. Ручаюсь, исчезнет тогда у вас чувство неудовлетворенности, вас иногда гнетущее“.
Говорят ему многие из окружающих: „Мы пойдем с тобой, да сгинет зло! Но здесь остающиеся или сюда вернувшиеся ту же неудовлетворенность испытывать будут“. Отвечает им не воин, а голубым нимбом увенчанный: „Тогда не будет в нас неудовлетворенности: исчезнет болото ядовитое. Зло исчезнет на землях тёмных, и испарения его болот засасывающих. Клочки туманов душных не будут долетать до нашей бесконечности и не будут угнетать нас. Не будет тогда неудовлетворенности. Вы, возвратившиеся, будете тогда вспоминать битвы духовные, радость борьбы возвышенной. Если надо будет, снова в новые омраченные обители броситесь“.
