По-каковски ни бранился,

Чуть со злости караул

Не кричал. Вдруг как зевнул,

Да закашлял: серный пламень,

Медь, железо, глина, камень -

Всё на баб, им всем назло,

Повалилось, полило.

Вмиг старухи призатихли.

"Вот что вам за фигли-мигли!"-

Закричал тут сатана

И достал старух со дна.

Стал разглядывать их молча:

"Фи! Да сколько этто желчи,

Злости, разных славных штук,

Право, просто вон из рук!..

Что сравнится с ихней злостью,

Зло срослося с каждой костью,

Это просто первый сорт,

Ей-же-ей, как честный черт!-

Наконец сказал он тихо…-

Поступлю я с ними лихо;

Ну, теперь дрожи весь мир,

Будет нам тут вечный пир,

Будем чаще вас тревожить…

Знаю, как здесь зло умножить:

Чтоб была позлее тварь,

Все двенадцать этих харь

Я в одну соединяю

И такую сочиняю

Злую бабу, что она

Будет тот же сатана,

То есть я, своей особой!"

Тут он вываренной злобой

Начал тело наливать

Да над ним что-то шептать.

Вышла баба: оглянулась,

Миру злобно улыбнулась

И, лишь только на часок

Увидала чертов рог,

Прямо черта хвать по морде.

Закипела радость в черте;

"Будь мне старшая сестра,

Ты, как вижу я, добра…-

Сатана сказал и в щеку

Чмок красотку краснооку…-

Будь ты Бабою-Ягой,

С костяной ходи ногой,

Я тебя тотчас пристрою,

Не давай людям покою,

Да собьешь каких с пути,

Верны счеты им веди…

Как приблизишься ты к аду,

Дам за всех тебе награду!"

Тут исчез вдруг сатана…

Вот теперь, я чай, ясна

Вам причина, по которой

Ни с ленивцем, ни с обжорой,

Ни с разбойником она

Быть не может сравнена.

Всех Яга превосходила,

В ней вся дьявольская сила

Находилася в одной…

Дни летели чередой.

По чертовскому наказу,

Не теряя даром часу,

Зло она творила всем,

Иногда кое за чем

Приближалася и к аду,

Получала там награду

И опять заняться злом

В мир пускалася потом.

Раз случайно, ради шутки,

Забралась она на сутки

К Тихомиру в царство, – там

Счета нет ее делам

И позорным, и бесстыдным,

Человечеству обидным.

Там царевну невзначай,

Чтоб схватить хотя на чай

С сатаны, она украла,

У себя ее держала,

Не пускала никуда,

Запирала ворота

На замок, как уходила;

А царевна всё грустила,

Всё рыдала ночь и день

И была бледна как тень…

В одиночестве страдала,

Как уйти, она не знала:

Пятиглавый страшный Змей

Наблюдал всегда за ней…

Дом колдуньи был так страшен,

По углам двенадцать башен,

Ров кругом, и нет моста…

Вся околица пуста,

Тут нигде жилья не видно…

Но хоть вчуже жить обидно,

А уж всё, чем умирать,

Лучше малость подождать,

Не придет ли час спасенья,

Или, может, сожаленье

На Ягу вдруг нападет

И она ее снесет,

Возвратит в родное царство…

А колдуньино коварство

Всё росло. На целу ночь

Улетала она прочь,

Возвращалася с добычей.

И такой у ней обычай:

Угождай чем больше ей,

Тем она всё злей да злей!

Змей служил ей преусердно,

Люд губил немилосердно,

Приносил домой тела,

А колдунья их брала,

В разны твари превращала

Иль варила и съедала…

Скоро сказка говорится,

Да не скоро то творится,

Что рассказывают в ней…

Победив богатырей,

Подошел Булат наш к древу,

Отвязал младую деву,

Потупил смущенный взор

И завел с ней разговор…

"Я девица не простая

(Так, Булата озирая,

Начала она): мой род,

Царством властвуя, живет

И богато и счастливо,

Всех окольных царств на диво.

Я дочь царская Любана,

Надо мною слишком рано

Разразилася беда.

Я, беспечна, молода,

Проживала беззаботно,

Но судьбе было угодно

Наказать меня: злодей -

Царь соседний Федосей -

Как-то раз меня увидел,

Вдруг влюбился – и похитил.

Был с отцом моим он враг,

Не надеялся никак,

Быв беднее всех в округе,

Получить меня в супруги,

Да и мне он не был люб,

Потому что очень глуп…

Он скакал без остановки,

Не давал коню сноровки,

Вдруг сегодня встречу нам

Здесь попался царь Варлам.

Он, как знала я, давненько

Был влюблен в меня маленько…

Лишь меня увидел он,

Страшно сделался взбешен,

Закричал, мечом захлопал,

Страшно конь под ним затопал,

Он с него тотчас сошел,

Речь с противником завел,

За меня с ним поругался.

Впрочем, тот не испугался,

Слез с усталого коня,

Привязал скорей меня,

И пошла у них потеха,

Но мне было не до смеха:

Беспокойна и грустна,

Дум мучительных полна,

Я стояла, чуть дышала,

Смерть на помощь призывала,

Чтоб спастися от беды,

Вдруг явился, витязь, ты…"

И она благодаренье

За нежданное спасенье

Тут Булату воздает…

А Булат не узнает

Сам себя от восхищенья

И какого-то смущенья,

Страстен взгляд его очей,

Странен смысл его речей…

Но томить я вас не стану:

Он влюбляется в Любану

Просто-запросто и ей

Объясняется скорей,

Без дальнейших прибауток,

Как внушил ему рассудок.

Тут Любана покраснела,

На Булата посмотрела

И влюбилася сама,

Просто молвить, без ума.

Решено было: согласье

На взаимное их счастье

У родителей просить…

Жарко друг друга любить

Поклялись они до гроба

И пустилися в путь оба,

Чтоб царевну отыскать

И спокойней пировать

После свадьбу. Конь Варлама,

Не сердитый, хоть упрямый,

Был младой царевной взят,

Посадил ее Булат;

Он сказал было невесте,

Что не худо б ехать вместе,

Да, стыдлива и скромна,

Заупрямилась она…

Третий день они уж скачут,

То надеются, то плачут

О царевне молодой,

Что украдена Ягой,

Ждут с часу на час с ней встречи,

И о ней лишь только речи

Меж собой они ведут,

Либо песенки поют

Про любовну страсть друг к другу

Да про скучную разлуку…

День под вечер уж склонялся,-

Конь Булата спотыкался, -

Нет ни лесу, ни жилья,

Всё песчанее земля.

Ждут, не выедут ли в поле,

Где б пустить коней по воле

И самим поотдохнуть:

Утомил их долгий путь,

Да известно, что и голод,

Как ни будь себе тут молод,

Всё не тетка, а скорей

Лютой мачехи лютей,

А они давно не ели:

На пути нет даже ели,

А не только что дерев,

Чуть стоящих от плодов,

Как бывало это прежде…

Едут далее, в надежде

Степь песчану миновать,

Луг цветущий увидать,

Но напрасно ожиданье…

Солнце тмит свое сиянье,

Вечер мрачный настает,

Конь чем далее вперед,

Тем песок всё глубже, глубже…

"Эх, прости, создатель! глуп же

Я, вернуться бы назад!"-

Размышляет так Булат.

А Любана без движенья,

Словно некое виденье,

На коне своем сидит,

Ничего не говорит.

В ней давно ослабла сила,

И уздечку опустила

От усталости рука…

Сильно их гнетет тоска,

Холод, голод и усталость:

Камень тут взяла бы жалость!

Но Булат не за себя

Плакал, всей душой любя

Черноокую Любану,

Он бы снес больнее рану,

Лишь была б только она

От беды сохранена…

Уж кони едва ступали,

Беспрестанно подымали

Вверх песчаные столбы…