(Баллада)

"Меня из-под солнца сманил Водяной

В подводные царства Дуная,

Оковано сердце броней ледяной,

И стала совсем я иная:

Ни черные очи огнем не горят,

Ни щеки румянцем не рдеют,

Ни бури желаний души не томят,

Ни страсти земные не греют;

И вся, как Дуная седого волна,

Теперь я бесстрастна, мертва, холодна.

Что мне, что могу я там вольною быть,

Сквозь волны смотреть на природу

Иль, ставши волной, прихотливо браздить

Крылом задремавшую воду;

Что отдал мне мой непостижный супруг

Во власть всё подводное царство -

Земное к земному влечет юный дух;

Но тщетно, кляня за коварство,

Прошусь я домой – он к родной стороне

Дорогу забыть приказал давно мне…"

– "О где твоя родина, дева, открой!"-

Сидящей на бреге девице

Сказал юный ратник, бесстрашный герой.

Блистала слеза на реснице;

Участия полный, он деву спасти

Клялся и мечом и свободой.

"Беги, витязь юный, скорее! прости,

Иль сгибнешь, постигнут невзгодой!

Меня стережет мой супруг Водяной,

Найдет он везде, мы пропали с тобой!"

Но он не внимает. "О радость души!

В награду любви моей страстной

Спасителем быть мне твоим прикажи!

Твое опасенье напрасно.

Куда пролегает таинственный путь,

Скажи мне!"- так он умоляет.

Вдруг дева упала к счастливцу на грудь

И юношу страстно лобзает:

Земная природа проснулася в ней,

На волю из груди бьет пламя страстей.

В восторге души, он недвижим и нем,

Она вся любовь, восхищенье,

Забыли земное; готово меж тем

Ужасной грозы приближенье.

Бегут, но уж поздно. Раздался в тот миг

Прерывистый хохот; о горе!

Всё шире и шире Дунай – и настиг,

Разлившись как бурное море.

И где за миг с другом стояла она,

Там бьется, бушует и скачет волна.

<1839>

1

Темно в хате, душно в хате;

Пляшут ложки на столе.

Скачет ведьма на ухвате,

Едет черт на помеле.

Светло в хате, чисто в хате;

Вышла баба из трубы,

Набрала воды в ушате,

Загадала на бобы.

"Приходите, черти, змеи!

Пир дадим, сестра-душа!"

И сняла колдунья с шеи

Двухаршинного ужа…

2

Ветер свищет, ветер вьется,

Воет бор, ревет ручей;

Вдаль по воздуху несется

Стая леших и чертей.

Поле стонет, поле плачет,

Завывает, словно волк;

По земле ползет и скачет

Змей гремучих целый полк.

Вползли змеи в двери хаты,

Черти с шумом из трубы,

Безобразны и рогаты,

Повалились, как грибы.

3

Обниманья, сплетни, говор,

Всякий хочет угодить;

Черный уж, колдуньин повар,

Стал меж тем уху варить.

И покуда мыл он плошки,

Все, без скрипки, без смычка,

Под напев голодной кошки,

Принялись за трепачка…

… … … … .

4

Славно пляшет на три сорта

Сатанинская семья!

И колдунья, сватья черта,

От восторга не своя.

Что за праздник! песни, хохот,

Крик, блеянье, волчий вой,

Львиный рев и конский топот,

Зев и говор громовой.

Любо это ей до смерти!

Вдруг запели петухи,

И пропали гости-черти,

Не дождавшися ухи.

<1839>

… Забываю песни муз,

Мне моря сладкий шум милее.

Пушкин

Клокочет, бушует, волнуется море

Сердито и грозно; седые валы,

Как вихри, летают на буйном просторе

И силятся сдвинуть крутые скалы,

Смотрите, смотрите – как грудью могучей

Они, разъяренные, бьют в берега!

Но вот на средину отхлынули тучей,

Как будто заслыша признанья врага.

Как будто меж ними затеялась ссора -

Ревут ураганом, громами гремят,

Понять невозможно их чудного хора,

Но, кажется, что-то они говорят.

Кто ж знает? быть может, в тревожном волненьи

Безбрежной пучины бушующих вод

Есть тайные речи – и смысл и значенье.

Но кто их постигнет, но кто их поймет?..

Нас волны пленяют гармонией стройной,

И бурных желаний, и диких страстей.

Нет, нет, не без смысла их говор безвестный!

Прислушайтесь к звукам таинственных слов:

В них что-то поэзией веет небесной,

Как в песнях творцом вдохновенных певцов;

Как будто бы слышны то вопли разлуки,

То буйная радость, то к небу мольбы…

Но кто их постигнет волшебные звуки,

Кому же откроется тайна судьбы?..

О, если бы можно понять, хоть случайно,

То, что говорят меж собою оне!

О, если б ты, море, заветною тайной

Со мной поделилось, поведало мне:

Об чем беспрестанно, шумя и бушуя,

Ты, море, так сладко душе говоришь,

Об чем, то рыдая, то буйно ликуя,

Порою хохочешь, порою грустишь?

Открой мне, кипучее, бурное море,

Тайник заповеданный, дай мне понять,

Что дивное скрыто в твоем разговоре,

Что бурные волны твои говорят!

Их говор безвестный несется далече

И чем-то высоким пленяет меня;

Но если б я понял чудесные речи,

Душа б утонула в восторге моя…

<1839>

Как быстро, быстро промелькнул

Восторг любви первоначальной!

Я помню: ветер тихо дул,

Приветно пел ручей кристальный,

Дышали негою поля,

Как колыбель была земля,

Луна, как девственная жрица,

Раскинув пышные лучи,

В великолепной багрянице

Из огнерадужной парчи,

Казалась видимой короной

Главы незримого творца;

Звезд и созвездий легионы,

Как отблеск божьего лица,

Сияли в выспреннем эфире,

Веселым пламенем горя,

Как бы любуясь миром в мире,

Привет небес ему даря.

Он им амброзией растений

Курил чистейший фимиам,

И ароматный дым курений

Противен не был небесам.

Роскошно, пышно, чудотворно

Живописалась близь и даль:

Там всё в огне, а здесь всё черно,

Внизу цветы, вверху эмаль.

Я пил, в блаженстве замирая,

Восторга чистого струю,

Казалось мне, я был в раю;

Но средь чарующего рая

Чего-то взором я искал,

Чего-то мне не доставало…

Вдруг мягкий дерн затрепетал,

Вдали мелькнуло покрывало.

Она! дополнился восторг!

Он в сердце влил напиток райский,

Он взор и душу мне зажег…

В благоуханной сфере майской

Картина полночи немой

С ее немыми красотами,

И дева – ангел неземной

С живыми черными очами,

Вся из улыбки и огня,

С обетом счастия во взоре -

Всё это лило на меня

Блаженства истинного море.

Душа, казалось, то нашла,

Что ей вдали светлело метой,

Жизнь без чего для ней была

Прекрасной песнью недопетой.

Я понял, радостью горя,

Не отягчен мирской заботой,