Есть одно известное высказывание, — сказала мать. — «Сожаление — эликсир поэтов». Я никогда не была сильна в поэзии.

Макото-сан, миссис Старк, — появившийся на пороге Дзиро поклонился им обоим. — Вы готовы? Я буду сопровождать вас в Канаду.

Замечательно, — отозвался Макото. — У меня даже будет нянька.

Будь осторожен, — напутствовала его мать, — и возвращайся целым и невредимым.

Не волнуйся. Год пролетит незаметно, и я вернусь прежде, чем ты успеешь соскучиться.

Позаботься о нем, Дзиро.

Слушаюсь, миссис Старк.

Но Дзиро не представилось такой возможности. Памятуя недавно полученный урок о незаметном захвате, Макото распространил этот принцип на текущую ситуацию, и исчез, когда они добрались до железнодорожного вокзала. Дзиро, задыхающийся от бега, вернулся домой всего через час после того, как он ушел оттуда вместе с Макото.

Мистер Старк! Макото исчез!

Они обыскали железнодорожный вокзал, распросили всех, кого только смогли, но ничего не выяснили. Никто не видел юношу, который по описанию совпадал бы с Макото (за исключением тех моментов, когда он еще был вместе с Дзиро), — а ведь молодой человек азиатской наружности, одетый как богатый студент, неизбежно должен был привлекать к себе внимание. Старк приказал обыскать и остальные части города, но он понимал, что уже поздно.

Канада его не привлекала. Макото придумал что-то получше. Мексика казалась более вероятной, поскольку он упоминал ее в последней беседе.

Дзиро сидел на коленях, склонив голову. Его терзал стыд. Он сидел так, ссутулившись, впав в отчаянье, с тех самых пор, как потерял Макото на вокзале. Хотя он был одет в современную европейскую одежду, поза его была позой самурая, не выполнившего свой долг. Двадцать лет, проведенные в Америке, не повлияли на основы его мировоззрения. Старк знал, что если он не сумеет осторожно распутать эту ситуацию, вполне может случиться так, что Дзиро совершит самоубийство, дабы загладить то, что он считал позорным промахом.

Дзиро, — строго произнес Старк. — Почему ты бездельничаешь? Сейчас же отправляйся на почту и отправь телеграмму Мендозе. Когда вернешься, собирайся в дорогу. Я рассчитываю, что ты нагонишь Макото. Постоянно оставайся при нем.

Да, сэр, — отозвался Дзиро. Полученный выговор придал ему энергии. Старк знал, что если он почувствует себя достаточно наказанным и по-прежнему полезным, он останется жить. — Что следует написать в телеграмме?

О Господи, человече, ты что, сам не соображаешь? Напиши, что Макото, возможно, выехал к нему.

Да, мистер Старк. Вы совершенно правы.

Дзиро поклонился и повернулся, собираясь уйти.

Подождите! — сказал вошедший в комнату Сёдзи. В руках у него была записка. — От У Чун Хина. Срочно.

Старк знал, что написано в этой записке, прежде, чем прочел ее. Девушка. Он совсем забыл о ней. А вот Макото не забыл.

Пол маленькой комнаты в борделе при «Нефритовом лотосе» был залит кровью, натекшей из шести трупов. Четверо из них были застрелены, трое — в грудь, и один — в лицо. Пороховые ожоги свидетельствовали о том, что выстрелы были произведены с близкого расстояния. Пятый был зарезан ножом, возможно — его собственным, который до сих пор торчал у него в груди. Прежде, чем добраться до сердца, этот же нож выпустил ему кишки. Убийство, совершенное в гневе. Старк взглянул на девушку. Возможно, именно этот человек с выпущенными кишками несколько ранее убил Сю-фонг. Девушка была красива; в ее лице гармонично сочетались европейские и азиатские черты. Ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. У нее было перерезано горло.

Макото ее не убивал, — сказал Старк. — Это сделал тот человек.

У Чун кивнул.

Он, по его словам, пришел, чтобы освободить ее. Она же э-э… пострадала по недосмотру.

Где он?

Где бы он ни был, — сказал У Чун, — он обречен. Теперь хорошего выхода не осталось.

Он взглянул на полдюжины полицейских, которые толклись в комнате, мешая друг другу.

Вон тот офицер как раз ел в ресторане. Он услышал выстрелы. И очутился здесь через мгновение после того, как Макото ушел.

Он ранен?

Не думаю. Вот к этому, — У Чун указал на покойника с обожженным порохом лицом, — он подошел ближе всех, а его нож не в крови. Я глубоко сожалею, мистер Старк. Я надеялся, что проблема решена. Кто бы мог подумать, что он совершит столь глупый шаг — рискнет всем ради проститутки?

Старк мысленно сказал себе, что он мог бы — и должен был бы — подумать об этом. Он и сам поступил почти в точности так же, когда ему было столько же, сколько сейчас Макото. Эль-Пасо сменился на Сан-Франциско. Место другое — результат тот же самый. Его женщина тоже умерла из-за него, и куда хуже, чем эта. «Сын не всегда похож на отца», — сказал Макото. Иногда он все-таки был на него похож — чрезвычайно плачевным образом.

Один из копов, одетый вместо мундира в гражданский костюм — тот самый офицер, о котором упоминал У Чун, — подошел к ним и приподнял шляпу.

Мистер Старк.

Старк несколько раз встречался с ним, по поводу краж на верфи. Жизнерадостный, полный ирландец, похожий скорее на дружелюбного бармена, чем на стража порядка. Офицер Маллиган. Улисс Маллиган.

Помощник шерифа Маллиган.

Какая неприятность! — заметил Маллиган.

Да, но весьма счастливая для вас неприятность, — сказал Старк. — Насколько я понимаю, вы — первый из офицеров, оказавшихся на месте происшествия.

Совершенно верно, мистер Старк. — Произнося эти слова, Маллиган вопросительно взглянул на Старка. — Я тут зашел слегка перекусить. Лапшой со свининой в красном соусе.

Благодарите ваш аппетит, помощник шерифа Маллиган. Вы — герой. Вы поймали Чайнатаунского Бандита и положили конец ужасу, который он наводил на добропорядочных граждан.

Полицейский поочередно посмотрел на трупы, потом снова взглянул на Старка.

И который из них — Бандит, сэр?

Тот самый, которому вы выстрелили в лицо, когда он кинулся на вас с китайским мясницким ножом.

Маллиган нахмурился и снова уставился на трупы.

Тогда получается, тут была банда? И вся банда застрелена?

Нет, он был преступником-одиночкой, дерзким, и, возможно, свихнувшимся. — Старк снял с пояса револьвер тридцать восьмого калибра и подал Маллигану рукоятью к нему. — Он был вооружен револьвером и мясницким ножом, в точности как и описывают пострадавшие. А эти люди и девушка — всего лишь несчастные бедолаги, случайно оказавшиеся рядом.

Маллиган взял револьвер и осмотрел его.

Он полностью заряжен.

Я сомневаюсь, что он останется таковым к тому моменту, когда очутится в отделении полиции и будет зарегистрирован в качестве вещественного доказательства, — сказал Старк. — Я полагаю, что за это вас повысят до заместителя начальника полиции. Я уверен, что начальник полиции Вильсон говорил мне что-то в этом роде, когда мы с ним вчера вместе обедали.

Я не понимаю, сэр, — сказал Маллиган.

А вам так уж это необходимо, заместитель начальника Маллиган?

Маллиган медленно расплылся в улыбке, а в глазах его заплясали веселые огоньки.

Нет, мистер Старк. Думаю, не особенно. Моя жена очень обрадуется прибавке в жалованьи.

В таком случае, позвольте мне первым поздравить вас.

Старк и Маллиган пожали друг другу руки.

Да, но если это Чайнатаунский Бандит, то где же то, что он награбил?

Старк взглянул на У Чуна.

Где-то спрятано, а где — неведомо, — отозвался тот.

Поскольку Бандит схвачен, жертвы чрезвычайно огорчатся, если им не вернут их имущество. Думаю, вы временно убрали драгоценности с места происшествия, чтобы уберечь, а теперь с радостью передадите их мистеру Маллигану.

У Чун недовольно нахмурился.

Да.

Конечно же, благодарные бизнесмены с радостью выплатят вам вознаграждение. Скажем, тысячу долларов.

Полагаю, воистину благодарные бизнесмены могут быть и более щедрыми, если учесть потери, которые я понес из-за своей готовности услужить. Скажем, две тысячи долларов.