— Все-таки нервы у тебя действительно ни к черту, — никак не желая успокоиться, Агни расхаживала по моей квартире и безостановочно бурчала себе под нос. — Ну, было бы из-за чего так раскисать! Подумаешь, замуж за тебя не захотела. Эта не захотела, другая захочет. Девиц вокруг как грязи! И вряд ли среди них найдется еще одна такая дура, которая станет тыкать тебе в лицо крестом.

— М-м-м, — сказал я с мученическим видом с дивана, где лежал, закинув руки за голову.

— К тому же логика у тебя, извини, хромает, — продолжала безжалостная Агни. — Сначала объявляешь себя вампиром, пытаешься тяпнуть девушку за шею и напиться ее крови, а потом кричишь, что ты человек и ничего больше! Как тебя следует понимать? Ты бы сам, что ли, определился.

— Агни, уймись, — мрачно сказал я.

— Сначала выключи эту гадость, она мне на нервы действует, — она ткнула пальцем в сторону колонок, из которых лились звуки «Angelica». Вообще-то я не люблю Anathema, но сегодня мне показалось, что источаемая ее музыкой вселенская тоска как нельзя лучше соответствует моему настроению.

— Не выключу.

— Ну и пойди тогда повесься с горя, — посоветовала Агни. — Что еще остается под такие-то завывания? Еще бы траурный марш включил.

Я невольно улыбнулся.

— Ты просто настоящих завываний не слышала.

— Все я слышала. Нет, правда, хватит уже! Поднимайся. Сколько можно лежать? Я тебе занятие придумала.

— Какое? — спросил я без особого интереса.

— Мы пойдем гулять, и ты будешь показывать мне достопримечательности. Никогда здесь не была, и хочу увидеть как можно больше перед тем, как уехать обратно домой. Кстати, когда мы едем?

— Никуда я не еду…

Агни остановилась передо мной, уперев руки в бока.

— Что еще такое? Теперь-то в чем дело? Твоя зазноба хоть тебя и послала, однако это ни в коей мере не отменяет необходимости тикать с территории твоего бывшего босса. Разве нет?

— Нет. Есть еще Аврора…

— Причем тут Аврора?

Я объяснил, что не могу бросить ее с Аланом.

— После того, что она тут наговорила, ты все еще горишь готовностью спасать ее от злого дяди? — скептически вопросила Агни. — Ты что, армия спасения?

— Я тоже много чего говорил ей в свое время. Но нас… многое связывает.

— Например, постель? — предположила Агни.

— Не твое дело, — рассердился и сел, спустив ноги с дивана. — Что ты там хотела увидеть? Одевайся, пойдем.

По ночам центр столицы освещался так ярко, что, остановившись в любом месте на улице, можно было спокойно читать книгу. Ночная жизнь бурлила с той же интенсивностью, как и дневная, уж я-то это знал. Весь тусовочный люд выползал на улицы с наступлением темноты. На проспектах и бульварах, разноцветных от многочисленных неоновых реклам, было не протолкнуться. Поэтому я мог спокойно показать Агни центр, ничего не страшась. А водить ее по темным и хищным окраинным районам я не собирался.

Холодный воздух слегка остудил мою голову и умерил жажду. Очень жаль, что он не мог приглушить мою печаль.

— Ну у тебя и знакомых, — вздохнула Агни, после того как пройдя от силы квартал, я поздоровался по крайней мере с десятком таких же, как мы, прогуливающихся. Многие, ухмыляясь, разглядывали мою исполосованную щеку и беззастенчиво спрашивали, какая это дикая кошечка меня так приласкала. — Они тоже все вампы?

— Не все, — ответил я.

— А твой Алан тоже где-нибудь здесь болтается?

— Он не мой. Но не исключено, что он тоже поблизости.

Агни внимательно на меня посмотрела:

— Не боишься?

— Бойся — не бойся, а пересечься с ним все равно придется.

На самом деле, я даже хотел встретиться с ним — разумеется, не сейчас, когда со мною была Агни, а позже. В намерениях у меня было потребовать, чтобы он отпустил Аврору. После того, как Мэвис ясно дала понять, что я ей не нужен, мне стало все равно, чем закончится наше с Аланом противостояние. Пусть даже он снова подчинит меня. Плевать. Я стану тихим и послушным, буду делать все, что он скажет, и тогда он оставит меня в покое.

Умом я понимал, что безразличие это — явление временное, и позже, очень вероятно, я буду горько сожалеть о вновь потерянной свободе. Но только умом. Сердце мое молчало, сжавшись в комок от боли. Оно вовсе остановилось бы, если б могло. Пожалуй, так плохо мне не было даже тогда, когда я стоял на мосту, перегнувшись через перила, и собирался броситься в реку.

Агни тормошила меня, не позволяя окончательно впасть в тоску. "А что это за здание? А это? магазин? А он сейчас работает? Давай зайдем, посмотрим. Или лучше сюда, в это кафе!" Она явно получала удовольствие, наблюдая вокруг себя беззаботных, по ночному оживленных людей. Ей очень хотелось влиться в эту пеструю толпу, но ее удерживало мое присутствие… так же как ее присутствие удерживало меня от того, чтобы немедленно отправиться на поиски Алана. И при этом, — странное дело! — мы нисколько не тяготились обществом друг друга.

Когда Агни заявила, что устала, но не хочет идти домой, мы завернули в приглянувшееся кафе — это было одно из тех редких в центре заведений, где я редко бывал и где меня не знали. Проголодавшаяся моя спутница заказала себе несколько легких блюд; я, хотя и не хотел есть, последовал ее примеру, чтобы не портить ей настроение.

— Давай потанцуем? — поклевав немного со своей тарелки, предложила вдруг Агни. В кафе имелся танцпол, из-за тонкой стены, которая отделяла его от обеденного зала, доносились бодрые танцевальные ритмы.

— Ты что, какие танцы? — опешил я. — Вовсе я не расположен танцевать. И вообще… не люблю я это.

— Ты же вроде завсегдатай ночных клубов, — поддразнила меня Агни. — Чем же ты там занимался ночь напролет?

Я почувствовал, что краснею, вперил глаза в тарелку и отрезал:

— Не танцами.

— Ой-ёй, как все запущено, — усмехнулась она. — Да ладно тебе, Илэр, пойдем! Я хочу посмотреть, как ты двигаешься. Ну, хотя бы один танец! Медленный! Я прошу тебя!

Я колебался. Меня смущало озвученное Агни желание "посмотреть, как я двигаюсь". Сомнений не было, это работала особая харизма носферату, а я очень не хотел, чтобы Агни попала под ее действие.

Но она не стала дожидаться, пока я на что-нибудь решусь — встала и потянула меня из-за стола за руку. Пришлось подчиниться.

На танцполе толклось порядочно народу. Все дергались в ритм жизнерадостной, насквозь электронной музыки, каждый на свой лад. Лица и фигуры их окрашивались то красным светом, то синим, то зеленым — в зависимости от того, какой прожектор вспыхивал под потолком. Я смотрел на них с сомнением. Что, Агни хочет, чтобы я вот так же прыгал? С ума она, что ли, сошла? Я хотел задать ей этот вопрос, но понял, что не сумею до нее докричаться. Музыка была слишком громкой.

Нам пришлось проталкиваться сквозь плотную массу людей, не желающих танцевать, но зачем-то толпящихся по периметру танцпола. Я сосредоточился на том, чтобы не наступить никому на ногу и не толкнуть кого-нибудь слишком сильно, и не смотрел на лица. Никто не торопился пропускать нас. Какой-то человек и вовсе встал передо мной, явно с намерением загораживая дорогу, и поймал меня за руку. Я остановился, заставив притормозить и Агни, и поднял взгляд. В глубине души я ожидал увидеть Алана… но передо мной стоял всего лишь Грегор. Встретившись со мной глазами, он крепче сжал пальцы на моей руке, и кивнул в сторону, явно приглашая к разговору. Направленный на меня взгляд его был каким-то странным… затравленным, что ли. Но и надежда в нем была. Я посмотрел на Агни, за руку подтянул ее к себе — она подошла не очень охотно, — и глазами указал ей сначала на Грегора, потом на стену, за которой нас дожидался наш столик. На подвижном личике Агни отразилось любопытство, она кивнула, и втроем мы вернулись в обеденный зал, где уровень шума вполне позволял разговаривать, не слишком напрягая голосовые связки.