–

Концерт давала местная группа. Играли ребята неплохо, правда, вдохновлял их Summoning, и это было заметно. Слишком заметно. Не имею ничего против их творчества — в одной рецензии я читал о "холодных, пышных, горделивых сказаниях", и это определение как нельзя лучше характеризует музыку Summoning, — но это вещи не концертные. Их нужно слушать, забившись в темный холодный уголок, в идеале — в подвал, — и, предпочтительно, в одиночестве. Я не полез к сцене, а, насколько позволяла обстановка, постарался устроиться с комфортом. Сейшен проходил в старом клубе, зал которого в несколько ярусов опоясывали балконы, стилизованные под театральные ложи — но только снаружи, внутри же они представляли собой сплошные галереи. Смотрелось это стильно, но с боковушек лож совершенно не видно было, что происходит на сцене, поэтому они пустовали. Народ в основном толпился и бесновался внизу. Меня же зрелище как раз совершенно не интересовало, и я поднялся на второй ярус. Свободный стул отыскался сразу; в полутьме за столиками сидели всего несколько человек. Я сел, откинулся на спинку стула, закрыл по своему обыкновению глаза и стал слушать.

Но что-то мешало расслабиться и сосредоточиться на музыке. Помеха ощущалась как уколы в спину. Сначала я старался не обращать внимания, но долго не выдержал и обернулся. Сзади за столиком сидели двое парней примерно моего возраста или чуть постарше, они пили пиво и о чем-то увлеченно спорили, перекрикивая музыку. Да уж, лучшего места для беседы просто не найти… На меня они не обращали внимания. Еще чуть подальше сидели три девушки, они курили и щурили на сцену густо подведенные черным карандашом глаза. Тоже мимо. За дальним столиком сидел в одиночестве какой-то человек, рассмотреть которого не позволяло более чем скудное освещение. Однако мне показалось, что именно он сверлит взглядом мне спину. И что он нашел в ней такого интересного? Или он тоже ловит кайф, и ему просто нужно уткнуть куда-нибудь взгляд? Лучше бы он нашел другую точку. Раздраженный, я поднялся и неспешно пошел по галерее. Около дальнего столика я как бы невзначай бросил взгляд на сидящего за ним человека. Наши глаза встретились, и я понял, что моя спина была избрана целью отнюдь не случайно. Он наблюдал за мной. Но зачем? Подавив первый порыв — уйти и смешаться с толпой, я остановился и вгляделся пристальнее: наблюдатель был мужчиной лет тридцати пяти, смуглый и черноволосый, как испанец, с резким лицом. Поняв, что я заметил и разглядываю его, он не смутился и не отвел глаз, а, напротив, ответил пристальным и прямым взглядом, от которого у меня мурашки побежали по спине. Однако он не сделал никакого жеста или знака, объясняющего его поведение. Стоило бы, пожалуй, подойти и узнать, в чем дело, раз уж он сам не желал объясниться, но мне вдруг показалось это крайне глупым, и я просто прошел мимо и спустился по лестнице в зал. Мне вдруг резко расхотелось находиться с этим типом в одном пространстве. Что-то нехорошее было в его глазах. Вдруг он маньяк или извращенец? Кого угодно можно встретить ночью в клубе на окраине столицы…

Внизу все было как обычно: неистовые гитарные аккорды раздирали ушные перепонки, толпа буйствовала, сигаретный дым резал глаза. Иногда я начинал жалеть, что так и не приучил себя к куреву. Имей я эту привычку, было бы гораздо проще переносить такие вот мероприятия, долгое время находясь взаперти в прокуренном небольшом зале без вентиляции. А сегодня было как-то особенно душно. Я сделал несколько судорожных вздохов, как выброшенная на берег рыба, и решил выйти на улицу, чтобы освежиться.

У затянутого черными драпировками входа в клуб кучками стояли любители покурить на свежем воздухе; они громко обменивались впечатлениями и прихлебывали пиво прямо из бутылок. Тут же скучали несколько охранников, равнодушно наблюдая за нетрезвыми и громогласными экстремалами. Я отошел в сторону от галдящих компашек и встал у стены. Уже стемнело, но фонари горели через один — клуб находился в глухом окраинном районе, затерявшись среди складов, лабазов и обшарпанных строений индустриального вида и неясного назначения. По улице гулял холодный ветер, моросил дождь — обычная погода для середины апреля. Было неуютно и промозгло, но я не торопился возвращаться. Хотелось вдоволь надышаться холодным сырым воздухом, наполнить свежестью каждую клеточку тела.

— Илэр? — прозвучавший за спиной глуховатый мужской голос заставил меня вздрогнуть и обернуться. У стены, едва ли не вплотную ко мне, стоял давешний мужчина с галереи и смотрел на меня, дружелюбно улыбаясь. Я невольно отодвинулся в сторону.

— Откуда вы тут взялись?

— Вы — Илэр Френе? — настойчиво повторил мужчина. — Я не ошибся?

Не торопясь отвечать, я стал внимательно разглядывать его. Первое впечатление не обмануло: ему могло быть тридцать пять — тридцать шесть лет, черные короткие волосы, чуть припорошенные сединой; черные глаза-маслины, жесткое некрасивое лицо, чем-то, впрочем, неуловимо располагавшее к себе. Удивительно приятная дружелюбная улыбка. Одежда — ничего особенного: черные простые джинсы и темная футболка, кроссовки; на плечи накинута джинсовая куртка. Такие типы встречаются, хоть и не часто, на молодежных металлерских тусовках — престарелые любители тяжелой музыки, с возрастом не поменявшие пристрастий. Я точно знал, что никогда его не видел, такие лица запоминаются с первого взгляда.

Он смотрел с ожиданием, и я ответил:

— Да, это мое имя. У нас есть общие знакомые?

— Возможно, — приятно улыбнулся он. — Очень рад, что не ошибся, и это в самом деле вы, Илэр. У меня к вам дело.

— Какое дело? Кто вы?

— Если вы пойдете со мной, я все объясню. Обещаю.

— Идти с вами? Никуда я не пойду, — заупрямился я. — Я вас вижу первый раз в жизни и даже не знаю вашего имени!

— Меня зовут Алан, — приятно улыбнулся он. — Не бойтесь, вреда вам я не причиню.

— Откуда мне это знать?

Он придвинулся, все так же улыбаясь.

— Вы задавали вопросы, — сказал он тихо, так что я едва услышал его. — Много вопросов. О людях, которые не меняются с годами, которые продлевают жизни за счет жизней других людей. Было такое?

Я задрожал.

— Вы…

— Я могу рассказать кое-что о таких людях. Но не здесь. Пойдемте со мной…

— Пойдемте! — рванулся я. Странно, но страха больше не было. Я даже не подумал, что это может быть сумасшедший. Я забыл все свои недавние опасения. Впрочем, что — сумасшедший! Какая мелочь! Это мог быть вампир или даже носферату!

Алан удержал меня за руку.

— Не сейчас. Вам нравится концерт? Нравится эта музыка? Я не хотел бы лишать вас — и себя — удовольствия. Встретимся здесь после окончания, — он тихо отошел и скрылся за черной дверью. Пытаясь подавить охватившую меня дрожь возбуждения, я последовал за ним.

Вот оно! Если назвавшийся Аланом — не сумасшедший и не шутник, то, наконец, сбылось чаемое — я наткнулся на след вампирского сообщества. А может быть — чем черт не шутит, — Алан имеет к нему непосредственное отношение… Вот это была бы удача!

Но откуда он знает мое имя? Кто ему сказал? Впрочем, множество людей были в курсе моего «расследования». Кто-нибудь из общих знакомых мог указать на меня.

Я вернулся в зал, но не стал подниматься в «ложу». В толпу тоже не полез, остался стоять у входа, рядом с баром. Подходившие за пивом и коктейлями люди толкали меня, но я ничего не замечал. Душа грозилась вот-вот покинуть тело, но причиной тому на сей раз была отнюдь не музыка. Слова загадочного Алана наполнили меня волнующим ожиданием.

Кто бы мог подумать пять лет назад, что я сам буду искать встречи с носферату! Когда-то я до смерти боялся их и бежал от них, как от огня… когда-то… если бы не предательство Кристиана…