Он загнал овчарок в специальный бокс, зашел в свою будку, где у него, по-видимому, был пульт, и ворота поехали в сторону, освобождая нам проезд.

Грузчики так споро и слаженно приступили к работе, что сразу стало ясно – это профессионалы. То-то моя мама посмеялась бы: грузчик – и профессионал. Мол, что за профессия: бери больше – бросай дальше!

Откуда у нее такое пренебрежение к рабочим профессиям, я не знаю, притом, что она сама – интеллигентка в первом поколении. Но о маме – это так, между прочим. Как в одном известном анекдоте: я всегда о ней думаю.

А у наших грузчиков движения были согласованные, как в ансамбле танца. Удлинялся штабель – удлинялась цепочка, укорачивался – менялся и строй. Штабель формировали скупыми точными движениями. Ни один ящик не нависает над другим, как грани в кубике Рубика.

Какой-то небольшого роста мужичок, которого я не сразу заметила, сновал между ними с блокнотом в руках, время от времени что-то черкая в нем. И командовал:

– Все, сюда хватит! Начинайте следующий.

Артем тоже решил поучаствовать в выгрузке. Я этому ничуть не удивилась: он никогда не мог просто наблюдать за чужой работой. В старой, выгоревшей майке он отличался от северян, как белый медведь от бурого. Хоть и заняты были работой грузчики, а поглядывали на его бронзовую кожу с интересом:

– Где это ты так загорел?

– На Канарах, – не моргнув глазом ответил он.

Грузчики рассмеялись его шутке. Шофер – и на Канарах? А мой муж просто любил работать на даче, сняв все, что можно, уже с марта...

Стоп! Но в этом году на дачу с нами он не ездил. А я сама побывала там всего один раз. С детьми. Решила, что если наш брак летит в тартарары, то пусть и дача провалится вместе с ним! Что мне, больше всех надо? Необходимые продукты я могу купить и на рынке. Слава Богу, пока денег хватает!

А все же надо будет и мне поинтересоваться у супруга, где он успел так загореть. Неужели сам ездил на нашу дачу? Может, и не нашу, а к какой-нибудь белокурой Зинке?.. Нет, буду лучше просто смотреть на грузчиков или думать о чем-нибудь постороннем! Потому что, как бы я ни готовилась к разводу, одна мысль о присутствии рядом с Артемом другой женщины повергала меня в бешенство. Я, как говорится, сатанела и уже не могла отвечать ни за свои слова, ни за свои поступки.

А вообще, чего вдруг я стала мысленно сочинять оду ручному труду? В начале двадцать первого века! Если вдуматься, это грустно.

Вряд ли у тех же японцев или американцев есть вот такие многокилометровые базы, на которых господствует ручной труд!

Потом я устала размышлять и задремала в кабине. И проснулась от прикосновения Артема.

– Выходи, Белка. Мы машину здесь оставляем. Охранники не возражают. Возьмем только сумку с вещами. Один из парней-грузчиков согласился подбросить нас до гостиницы.

– Что, машину уже выгрузили? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Выгрузили. А ты хотела проторчать здесь всю ночь?

Нет, я этого никак не хотела. Артем вытащил нашу дорожную сумку, я взяла свою маленькую, с косметичкой, кошельком и ключами, и мы двинулись к машине того самого парня.

Это оказалась какая-то огромная черная иномарка.

– «Шевроле»! – гордо пояснил парень, распахивая передо мной переднюю дверцу.

На заднем сиденье были навалены какие-то вещи, там и примостился мой муж.

Я сразу поняла, что наш водитель – завзятый автолюбитель. Из тех, что могут сутками говорить о машинах, так же как другие мужчины говорят о женщинах.

Собеседника во мне парню найти не удалось, потому он все время поворачивался к Артему, из-за чего я всю дорогу до гостиницы боялась, что он врежется во что-нибудь.

– Два раза с другом машины из Германии гоняли! – тараторил он. – В первый раз на продажу, а потом уже для себя. Товарищи подначивали, мол, зачем взял такую большую. А мне нравится. Вот поднакоплю денег, раздобуду себе «ягуар» или «лендкрузер». Большому кораблю – большое плавание!

«Большому кораблю – большую торпеду! – мысленно процитировала я „Русское радио“. – Хоть бы ты заткнулся и смотрел на дорогу!»

А тот продолжал трещать, время от времени поглаживая машину по передней панели, как мужчина гладит любимую женщину по бедру.

– Шикарная, правда? Многие хотят японские машины. Те, конечно, умные, со всякими там наворотами, но по мне – маловаты. В такой машине сидишь, как пуговица в металлической коробке...

Ты посмотри, какое у него поэтическое воображение!

– Говорят, машины лучше всего гнать караваном, – подал голос Артем. – Не так рэкет достает.

– А мы и ехали караваном. Восемь машин. Скорешковались с ребятами из Питера. До нас на дороге случай был, питерцы рассказывали. На перегонщиков поляки напали. Да оказалось, не на тех. Крутые ребята такой груз везли... Вы понимаете, какой?

– Догадываюсь, – кивнул мой муж.

– Получилась у них дуэль. На автоматах. Народу положили! Мы через два дня после того случая ехали, даже на обочинах никого не было. Кровь, говорят, брандспойтами смывали...

Он нас довез! Слава Богу! Не ударил об столб, не опрокинул в кювет. Остановился прямо возле гостиницы и, наверное, удивился горячности, с которой я его благодарила.

– Ты чего? – удивился Артем; он знал, что я ни перед кем обычно не расшаркиваюсь, а тут чуть ли не в пояс кланялась.

– Я думала, этот придурок нас живыми не довезет.

– Испугалась? Тю, глупая, меня бы спросила. Парень – талантливый водитель. Ему можно было бы спокойно завязать глаза...

– Этого только не хватало!

– Ладно, пошли, трусишка! Надеюсь, в этой гостинице есть дежурный администратор, а также свободные номера. Спать хочу – спасу нет!

Гостиница была шикарная. Если и не пятизвездочная, то достаточно звездная, чтобы ошеломить приезжего человека, не готового встретить подобный комфорт в провинциальном городке. Тем более что ни олимпиад, ни международных симпозиумов в нем проводить не собирались.

Но еще страннее оказалось для нас предложение администратора: свободны всего два номера люкс. На выбор. Может, у них производился ремонт или город отдал номера съезду местных цветоводов? Стоимость предложенного нам номера за сутки проживания равнялась приблизительно стоимости итальянских кожаных сапог на натуральном меху.

– Может, у них в номере из кранов течет не вода, а дагестанский коньяк? – нервно пошутила я; выбрасывать такие деньги на ветер!

– Ничего, дорогая! – успокоил меня Артем. – Мы это заслужили. Отоспимся. Отдохнем, как белые люди. Говорят, Валерия Степановна появляется в офисе не раньше девяти.

– Что, и ради клубники своему правилу не изменит? – неприязненно буркнула я.

– Не знаю, будем готовиться к худшему. Не ворчи, малыш, нам предстоит обратная дорога, думаю, не из легких. Так что давай все же попробуем как следует отдохнуть.

Малыш! У Артема вырвалось слово, которым он называл меня когда-то, а я ностальгически вздохнула про себя. Все это психологические трюки, направленные лишь на то, чтобы погасить мое раздражение. Ладно, в самом деле, может, хватит изображать из себя кобру? Ласковую и добрую, как сказала известная поэтесса.

Ресторан, буфет, бар – все это в гостинице было уже закрыто. Звездным отелям такое не к лицу. Цветоводы рано ложатся спать, что ли? Правда, почти все для ужина нам удалось приобрести у дежурной по этажу, которая, против ожидания, не спала и даже предложила нам бутылку хорошего марочного вина.

Привыкнув с недоверием относиться к российскому сервису, мы с удивлением обнаружили номер, прямо-таки сверкающий чистотой и снабженный всеми необходимыми – и работающими! – устройствами. На месте даже пульт цветного телевизора. Холодильник «Стинол» явно новый. На паркетном полу не традиционное покрытие, а хороший ковер.

Меня не оставляла уверенность, что я все-таки обнаружу некую деталь, которая сразу поставит все на свои места. Что-то должно быть сугубо наше, то, к чему мы привыкли и что наверняка выбьется из звездного уровня.