За телом Саши поехал все-таки не он. Я, можно сказать, под колеса ложилась, чтобы этого не случилось.

– Прошу тебя, Темка, умоляю! Сашу может привезти любой. Лучше давай Ирочке поможем похороны организовать.

Такой довод почти убедил его в том, что долг покойному другу он может отдать и по-другому. Артем не воспринимал тот факт, что от Саши там, в холодильнике морга, осталась одна оболочка, а душа... Кстати, где по христианским верованиям может находиться душа покойного, если он умер в дороге?

Директор автохозяйства командировал для этого расторопного молодого шофера, и тот за день управился.

А мы и в самом деле организовали все, что могли. Артем сопровождал меня повсюду, но все еще слишком быстро уставал, и когда мы вернулись домой в тот первый вечер, без сил повалился на кровать, так что мне даже пришлось его раздевать как маленького. Видел бы врач, как «выздоравливает» его больной!

Но я знала, что нельзя требовать от Артема быть в своей семье одним человеком, а для всего остального человечества – другим. Если он может отдавать себя без оглядки мне, то таким же он будет со своими друзьями.

Сашу похоронили. Нашлись родственники у семьи Ковалей. Приехали, пришли. Собралось человек семьдесят – пришлось в кафе делать поминки в две смены. За столом много говорили. И никто не напился, не стал петь веселые песни, как порой бывает на поминках.

– Правильный был человек, – сказал директор.

Артем тоже говорил. Но не общими словами, а рассказал случай, который мне почему-то никогда не рассказывал.

– ...Однажды нас среди ночи остановил мужчина с женой на сносях. Молодые супруги себе хутор купили, хозяйство завели, а накануне как нарочно у парня машина сломалась. Он рассчитывал утром починить, да разве все наперед просчитаешь... У женщины начались схватки, вот он и вывел ее на дорогу в надежде на попутный транспорт. И вот, представьте себе, в машине женщина начала рожать. Я, признаться, растерялся. Мужик ее тоже. А Санька выгнал нас из кабины, собрал полотенца, свои чистые рубахи разорвал... В общем, принял девчонку по всем правилам. Потом мы до роддома доехали, его акушерка хвалила. Молодец, говорила, с крестницей тебя. Мы через годик в этот хутор нарочно заехали. Санька игрушек накупил – я уже, признаться, обо всем забыл и не сразу понял, зачем ему это было нужно. Представьте себе, молодые родители в честь его девочку Александрой назвали...

За столом сразу так тихо сделалось, только слышно было, как Иринка всхлипывает. Вроде история немудреная, а за сердце всех взяла.

Я ни на минуту не поверила, будто Артем растерялся и все делал Саша, но, впрочем, для его рассказа это не имело значения.

После поминок мы с Артемом – я за рулем – отвезли Иру с мужем домой.

Я хотела поделиться с Ирой своими деньгами, но она нашла, как сама выразилась, мамину заначку.

– Мама мне показала на всякий случай. Сказала, мало ли, придется уехать куда-нибудь. – Ира опять всхлипнула. – Как чувствовала.

– Да, – спохватилась я, – а вы в милицию заявляли?

– Нет, – она посмотрела на меня ошарашенно, – надо заявлять, что мама пропала? А как я им про это скажу? Мы ведь даже точно не знаем, куда она поехала. Может, к родственникам или старым друзьям... Она говорила, что хотела школьную подругу разыскать в Одессе...

– Не похоронив папу?

– В самом деле.

– Значит, вы думаете, что она... что на Севере с ней могло что-то случиться? – вмешался в разговор Сергей.

– Я так подумала, но никакой гарантии нет...

Всю дорогу до дома Артем молчал, а когда я остановила у подъезда, будто очнулся.

– Когда ты говорила, что за детьми поедешь? – спросил он почти равнодушно, и я посмотрела на него удивленно.

– Путевка у них кончается через шесть дней. Мне казалось, мы вместе поедем. Разве ты не соскучился по ним?

– Конечно, соскучился, как ты можешь спрашивать! Мне кажется, что за эти десять дней, пока я их не видел, мы прожили целую жизнь.

– И мне так кажется, – шепнула я, целуя его. – Но ты не ответил: я поеду за детьми одна?

– Нет, не стоит загадывать, – сказал он, все еще о чем-то раздумывая. – Может, за это время все и выяснится.

– Что – все? Ты имеешь в виду пропавшую Лилию?

– И не только ее. Я думаю о Валерии. Выходит, что она все это организовала...

– Может, не только она, но и ее Рафик.

– Не важно. Главное, это она пообещала нам, что все будет тип-топ. Получается, вызвала на верную смерть. Санька-то погиб, а я спасся чудом...

Он поцеловал меня как-то с надрывом. Чувствовалось, что эти мысли не дают ему покоя.

– Но Саша... у него случился сердечный приступ.

– А почему? Потому что он чувствовал, что в нашем деле нечисто, переживал... нет, в его смерти тоже Валерия виновата. И что же, никак за это не поплатится?

– Ты собираешься мстить женщине?

Я пыталась сбить его с этого настроя. Злилась. Что-то говорила, к чему-то призывала, но он уже мыслями был далеко.

– А какая разница, кто она? Разве человеку не все равно, какого пола его убийца?

Когда я привезла из сельской больницы Артема, то устроила его отдыхать, а сама поехала к родителям. И рассказала им обо всем, то есть примерно одну четвертую от всей истории, случившейся с нами. Заодно отдала один старый долг, хотя мама бурно протестовала.

– Я давала их не вам, а внукам, – говорила она.

Но я должна была с ней расплатиться, потому что деньги эти как бы связывали меня с той неприятной порой в наших отношениях с Артемом, когда он почти отошел от дома, а я не обращалась к нему даже по поводу отсутствия денег. В общем, в один прекрасный момент я заняла нужную сумму у матери, чего прежде не делала никогда.

– Если ты давала деньги внукам, то лучше купи им что-нибудь. Потрать деньги, как говорит наш бухгалтер, целевым назначением. То-то они обрадуются...

Сообщение о ранении Артема мать потрясло, но весьма своеобразно.

– И ты была в это время вместе с ним? – вскричала она. – В одной машине?!

– Нет, ехала следом, – ехидно сказала я.

– Белла, сейчас не время для шуток. Я так и знала, что в конце концов этот шофер...

– Мама! Если ты будешь продолжать говорить в том же тоне, я уйду.

– Галочка, что ты в самом деле, – как всегда мягко принялся журить ее папа, – девочка переживает за мужа, это же так естественно.

– Как ты не понимаешь! – не могла успокоиться мама. – Дети могут расти без отца, но без матери... Ты не подумала, что они могут остаться сиротами!..

Она поневоле все время срывалась на крик. Говорят, что якобы бабушки любят внуков гораздо больше, чем детей, но к моей маме это утверждение не относится. Она любила внуков и уделяла им столько внимания, сколько и должна уделять бабушка, но меня... меня она до сих пор любила больше и сейчас наверняка умирала от страха, представляя, что я могла погибнуть.

К сожалению, мы с ней слишком хорошо друг друга знали. И как ни жестоко это звучит, я понимала также, что моей маме нельзя уступать. Она как агрессивный полководец тут же осваивала это уступленное пространство и с еще большим напором шла вперед на захват следующего. И так до бесконечности.

– Все, мама, проехали, – решительно прервала я ее стенания. – Вряд ли когда-нибудь еще я поеду с ним в рейс... Кстати, навещать Артема не нужно.

– Как это не нужно? – сразу вскинулась она. – Как бы то ни было, он наш зять.

Ну почему моя мама всегда все делает назло? Только что метала в адрес Артема громы и молнии, и вот уже возмущается, что ее освобождают от тягостной обязанности навещать его.

– Как-нибудь потом. Сейчас ему вредно волноваться.

– Ты хочешь сказать, что мой приход... – начала закипать мама, – вызовет дополнительные волнения и ухудшит его состояние?!

Но тут я и сама одумалась. Делать больше нечего, как дразнить собственную мать. Что поделаешь, если ее реакция давно предсказуема. Я знаю заранее, что она скажет и как себя поведет, и при желании могу играть на струнах ее души нужную мелодию. Люди авторитарные и самоуверенные весьма однообразны.