В отечественной психологии в рамках психосемантического подхода ИСС рассматриваются через изменения форм категоризации сознания субъекта, трансформации его семантических пространств. В результате исследований влияния эмоций на процессы категоризации при построении семантических пространств в измененных состояниях сознания были выделены следующие критерии ИСС. В измененных состояниях сознания происходят изменения:

1) формы категоризации субъекта, сопровождающиеся переходом от социально-нормированных культурой форм категоризации к иным «точкам сборки» (нестандартным способам упорядочения внутреннего опыта и переживаний); этот процесс включает переход от преимущественной опоры на вербально-логические, понятийные структуры, к отражению в форме наглядно-чувственных (довербальных) образов;

2) эмоциональной окраски отражаемого в сознании внутреннего опыта (например, возникают интенсивные эмоциональные переживания новизны, необычности, ирреальности, сопровождающие переход к новым формам категоризации);

3) процессов самоосознания, рефлексии, проявляющиеся в том, что некоторые элементы феноменологии измененных состояний сознания переживаются субъектом не как продукты собственной психической активности, а как нечто объективное и независимое от него, например, интерпретация внутреннего опыта как откровения свыше: «было мне видение», «слышал я голос» и т. п.;

4) восприятия времени, последовательности происходящих во внутренней реальности событий, частичная или полная их амнезия, обусловленная трудностью, а иногда и невозможностью перевода внутреннего опыта, полученного в измененных состояниях, на язык социально-нормированных форм категоризации, например сложность воспроизведения последовательности событий сновидения в бодрствующем состоянии.

Проблема первой встречи сознания и актуализировавшегося комплекса в ИСС часто заключается в отчуждении от испытываемых переживаний. С одной стороны, субъект может расценить появившиеся необычные ощущения в своем теле и образы в своей психике, являющиеся своего рода языком самовыражения психического комплекса, как нечто изначально чуждое себе, как проявления чужеродных образований или воздействий, от которых необходимо побыстрее избавиться. Такое отчуждение от той части собственной личности, которая и порождает мучающие мысленные картины, приводит к тому, что человек реагирует на события, разворачивающиеся во внутренней реальности, так же, как если бы они происходили в реальном внешнем мире.

В этом случае в действие вступают старые защитные стереотипы рефлексии и внутренней работы, которые когда-то давно сыграли свою положительную роль, защитив сознание от потока драматических переживаний, но сейчас несущие патогенную функцию, так как благодаря им сознание не имеет выбора и вынуждено реагировать по-старому в совершенно новой ситуации. Бессознательные защитные установки приводят к мощному возрастанию сопротивления и порождают стремление вернуться в прежнее состояние. Субъект восстанавливает полный контроль над ситуацией, что метафорически может быть описано как защитный монолог сознания, не желающего слушать вытесненную часть психики, которая пытается заявить о своих правах. Негативный внутренний опыт снова отвергается, комплекс вытесняется в бессознательное, а его различные проявления (феномены) постепенно исчезают.

С другой стороны, активизировавшиеся бессознательные импульсы, ослабляя и разрушая защитные механизмы, могут вызывать ситуацию, когда сознательное Я оказывается «захваченным, затопленным» (А. Фрейд), погруженным в монолог психического комплекса. При этом сознание занимает предельно пассивную позицию и находится во власти возникающих в ИСС образов. Эта ситуация поощряется, например, в трансперсональных методах психотерапии, в которых постулируется представление о спонтанном и самопроизвольном достижении интеграции личности при погружении в ИСС (С. Гроф).

Исследования ИСС не только дают богатую феноменологию для психотерапии и клинической психологии и позволяют разрабатывать новые, высокоэффективные методы терапии, но и намечают пути к ответу на многие сложные вопросы теоретической психологии, например к выяснению механизмов функционирования творческого мышления на бессознательном уровне. Тематика ИСС, являясь фундаментальной проблемой психологии сознания, в то же время имеет междисциплинарный характер и представляет собой область науки, в которой тесно пересекаются интересы общей психологии, клинической психологии, психиатрии, области искусственного интеллекта, социальной психологии и др.

Евгений Торчинов родился в 1956 году в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ). С 1956 по 1973 год жил в г. Саратове. В 1978 году окончил с отличием кафедру китайской филологии восточного факультета Ленинградского государственного университета и в том же году поступил в аспирантуру Государственного музея истории религии. В своей диссертации «Трактат Гэ Хуна «Баопу-цзы» как историко-этнографический источник» Евгений впервые в отечественной литературе проанализировал такие даосские практики, как алхимия и психофизические упражнения, обосновал единство раннего (философского) и позднего (религиозного) даосизма (диссертация защищена в 1984 г.). Эти исследования заложили фундамент его будущих разработок в области даосского трансперсонального опыта. В своей докторской диссертации «Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания» (защищена в 1993 г.) Евгений проанализировал даосскую философию и практику в ее историческом развитии с древности до второй половины XX века.

В 1998 году на базе философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) он основал научную школу «Философия, религия и культура Востока», одной из целей которой является разработка психологического подхода в религиоведении на основе использования методик глубинной, гуманистической и трансперсональной психологии (на материале религий Востока). В этом же году он выступает инициатором создания кафедры философии и культурологии Востока при философском факультете СПбГУ.

В 1997 году он опубликовал монографию «Религии мира: опыт запредельного (трансперсональные состояния и психотехники) (СПб, 1997) (2-е изд. – 1998 г., 3-е изд. – 2000 г.) [301], в которой впервые в науке сформулировал принципы психологического подхода в религиоведении и обосновал, что именно различные формы трансперсонального опыта являются источником и основой религии как специфического феномена, проиллюстрировав этот тезис на примере анализа религиозных традиций Востока и Средиземноморья. Некоторые главы этой книги опубликованы в качестве статей на английском языке в «International Journal for Transpersonal Studies». Жизнь Евгения безвременно оборвалась в расцвете творческой активности летом 2003 года. Он не успел дожить до воплощения всех своих дерзких идей.

Основные направления исследований и экспертные знания:

История, философия и психопрактики религий Китай (даосизм, буддизм), трансперсональные состояния в истории религий мира, трансперсональная методология в религиоведении, метафизика трансперсональных состояний сознания (мистического опыта) [300, 301].

Основная идея метафизики трансперсонального, предложенной Торчиновым, выражается им в кантианской терминологии «вещи в себе» (рассматриваемой в контексте шопенгауэровского умозрения) как «путь к постижению реальности через самопознание». Эпистемологическая релевантность этого пути состоит в том, что только через понимание глубочайшего уровня «Я-бытия» мы получаем адекватный путь к пониманию онтологических оснований внешнего мира.

Человек, как и любая часть мира, есть феномен, явление реальности, как она есть, но несравненно проще прорваться к этой реальности изнутри, нежели извне, что, собственно, невозможно. Поэтому трансперсональный опыт может рассматриваться как форма постижения (гнозиса), проникающего изнутри человеческого существа, с поверхностных уровней сознания вплоть до глубочайшего «Я-бытия», тождественного «Я-бытию» реальности, как она есть. Это есть также недвойственное постижение природы всех феноменов, поскольку они суть феномены того же «Я-бытия» и соответственно доступны в акте предельного самопознания. Мы можем описать такое познание, как движение от концептуального мира явлений к не-концептуальному знанию не-концептуальной реальности «вещи в себе», реальности, как она есть, или реальности, как таковой (Татхата или Таковость буддийских текстов).