Родился в г. Ярославле. Окончил историко-филологический факультет Ярославского государственного педагогического института (ныне – университета) им. К. Д. Ушинского (1970), аспирантуру при кафедре философии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова (1976). Кандидат философских наук (1977). Кандидатская диссертация: «Категория «ответственность» в историческом материализме и ее значение для критики экзистенциализма США». Доктор философских наук (1999). Докторская диссертация: «Проблема ответственности в экзистенциальной антропологии США (1940-1980-е гг.)».

С 1976 г. работает на кафедре философии и культурологии Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова: 1976-1978 – ассистент, 1978-1983 – старший преподаватель, 1983-2000 – доцент, с 2000 – профессор. С 2002 – проректор по внеучебной работе, социальным вопросам и международным связям ЯрГУ им. П.Г. Демидова.

В 1992-1993 – внештатный профессор кафедры философии Стоунхилл Колледжа (Норт-Истон, Массачусетс, США). Преподавал курсы истории русской философии, истории русской художественной культуры. Параллельно с преподавательской работой – стажер-исследователь при кафедре философии Гарвардского университета (Кембридж, Массачусетс, США), обладатель гранта Фонда Фулбрайта.

Во время работы в США в 1991-1993 читал лекции по русской философии и культурологии в Университете Тафта (Бостон), Уитон Колледже (Нортон, Массачусетс), Военной Академии в Карлайле (Пенсильвания), в Колледже Франклина и Маршалла (Ланкастер, Пенсильвания).

Автор более 30 научных и учебно-методических работ (включая 2 монографии и 2 учебника) по проблемам социальной философии, философии человека, истории современной философии США, а также более 60 публикаций в периодической печати по проблемам изобразительного и театрального искусства.

Область научных интересов: экзистенциальная антропология, современная философия США, социальная философия, культурология. С позиций компаративистского историко-философского подхода прослеживает: историческую генетику антропологического философствования в США, соотношение в нем континентальных (европейских) и собственно американских традиций. Через призму проблем ответственности и свободы впервые в отечественной истории философии рассматривает трансформацию экзистенциальной антропологии США (1950-1960-е гг.) и последующий ее симбиоз (1960-1990-е гг.) с национальными философскими традициями США: рационализмом, прагматизмом, персонализмом и т.п.

В работах В.В. Томашова четко позиционируется экзистенциалистская антропология как подвид философской антропологии [299]. Человеческую субъективность антропологическая философия, как известно, интерпретирует с разных, а порой и противоположных позиций.

Философские антропологи преимущественно исходят из специфических биопсихических особенностей человека, пытаясь при этом реализовать некоторые принципы рационального (научного) исследования.

Экзистенциальные антропологи теоретизируют в рамках особого категориального каркаса, фиксирующего состояния или качества человеческого бытия: свобода, выбор, ответственность, устремленность, вера, надежда, любовь, страх и т.п. В то же время это не единственная реальность, с которой имеет место экзистенциальная рефлексия. Свою задачу она нередко видит в выявлении соотношения между «онтологической» (экзистенциальной) реальностью и «онтическим» (субстратным, «вещным») миром. В свою очередь, «онтический» мир трактуется в соответствии с теоретико-методологическими установками, определяющими позицию того или иного экзистенциального антрополога: «Бог», «Дух», «Зов» (персоналистская, религиозная, феноменологическая антропология, трансперсональная психология) или «жизненная реальность» («критический» экзистенциализм, «реализм»).

Дихотомию «онтологического» и «онтического» пытается разрешить и экзистенциалистская антропология как подвид антропологии экзистенциальной. Однако делает она это или путем полного «устранения» «онтического» (объективного мира), то есть сведения объективного к субъективному, или настойчивыми поисками «сущности в существовании», что всегда определяло кредо экзистенциализма как такового.

К сожалению, в историко-философских исследованиях имеет место постоянная подмена понятий «экзистенциальный» и «экзистенциалистский». Но даже лексически термин «экзистенциальный», производный от понятия «экзистенциал», обозначает лишь вышеобозначенную предметную область философии – «философию экзистенциалов». Термин «экзистенциалистский» связан с понятием «экзистенциализм», обозначающим одно из течений философии XX века, базовым понятием которого является «экзистенция».

Исходя из этого, в работах В.В. Томашова экзистенциальная антропология рассматривается как весьма неоднородный по содержанию (и имеющий богатую историю, восходящую к истокам философии вообще) продукт антропологического философствования, предлагающий различные варианты решения проблем человека. Экзистенциалистская антропология (экзистенциализм) выдвигает свой собственный вариант решения этих проблем, согласно которому диалектику субъективной и объективной реальности (в целях построения целостной теоретической модели человека) вполне можно разрешить путем ее (диалектики) «устранения», то есть, оставив лишь субъективную реальность. Поэтому экзистенциализм, при всем его внутреннем многообразии, представляет собой одну из специфических (субъективно-иррационалистических по сути) разновидностей экзистенциальной антропологии.

Впервые в отечественной американистике В.В. Томашов рассматривает экзистенциалистскую философскую парадигму в широком предметном ракурсе, в том числе и трансперсональном (проблемы свободы, выбора, ответственности, смысла жизни и т.п.) в содержательных рамках всей современной экзистенциальной антропологии США. Учитывая социально-практическую специфику американской экзистенциальной антропологии, меньшую степень ее метафизичности (по сравнению с континентальной и, прежде всего – с немецкой), исследуются ее выходы из непосредственно философской сферы в прикладные области знания и практики. Эта «менеджерская» функция антропологии США наиболее отчетливо реализовалась в экзистенциальной психотерапии, экзистенциальной драматургии и беллетристике, нашла яркое отражение и в явном перемещении философствования из онтологической или философско-антропологической области в более конкретные сферы философской рефлексии: этику, эстетику, социальную и политическую философию, юриспруденцию.

Виктор Васильевич Новиков – доктор психологических наук, доктор экономических наук, профессор, Заслуженный деятель науки России, президент Международной Академии психологических наук. Известный в нашей стране и за рубежом специалист в области социальной психологии, промышленной психологии и психологии коллектива, он внес своими исследованиями крупный вклад в психологическую науку и практику, активно участвуя в разработке научных проблем социальной и промышленной психологии, а также инициируя и поддерживая трансперсональные исследования.

В его духовном развитии, как считает В.В.Новиков, важное значение имела встреча с Сартром. В августе 1962 г. он несколько дней кочует по российским деревням с известнейшим французским философом и психологом, экзистенциалистом Жаном-Полем Сартром, которого интересует положение верующих в колхозах и совхозах, образ их жизни, в особенности верующих в Бога передовиков производства и общественных активистов.

Молодой тогда журналист впервые увидел живого Нобелевского лауреата, существующего абсолютно независимо от власть имущих и органично интересующегося не только монументальными историческими событиями, но и противоречивым, хрупким существованием так называемых маленьких людей. С еще большим вниманием, чем к достопримечательностям Ростова Великого и Борисоглебска, он отнесся к семье колхозного бригадира коммуниста Петра Васильевича Савелова и его престарелой, фанатично верующей в православие матери, которая была в то время церковным старостой. Ж.П.Сартра заинтересовало обилие икон в семье передового кукурозовода и отношения к этому факту сельских властей.