Для большинства людей жизнь проходит следующим образом. Они «смотрят» одну и ту же программу в своем редакторе реальности, называя эту программу «моя жизнь». Некоторым счастливцам везет, они обнаруживают, что программы можно переключать. Начав переключать программы, они обнаруживают, что, даже если всю жизнь до этого смотрел мелодраму, бывают еще мультфильмы, спортивный канал и т.д. Есть управляющий центр, который может менять восприятие. Есть передающая стация – то, откуда говорится, указывается, определяется, что можно воспринимать. Есть «поле», или «среда», в которой происходит «трансляция» воспринимаемых программ.

При получении опыта необычных состояний сознания мы обнаруживаем, что наш прежний взгляд, на котором нас «заклинило», одна перспектива, один взгляд на мир – это некая обидная и досадная случайность. Взглядов-то может быть очень много. И люди, которые исповедуют эти взгляды, более или менее счастливы или несчастливы, но все разные.

Оказывается, все в большой степени зависит от нашего состояния. И искусство быть счастливым состоит просто в том, чтобы быть им вне зависимости от ситуации. Оказывается, для этого не нужно никаких обоснований. Потому что, если ты счастлив, ты можешь придумать еще тридцать причин, почему ты так счастлив, а если ты несчастлив, ты можешь сказать еще сто причин, почему тебе так плохо, почему жизнь ничего не стоит и ее давно пора прекратить. Но если ты будешь немного более гибким, ты можешь придумать сто новых причин для счастья.

Однако такое понимание восприятия дает только непосредственный опыт переживания необычных состояний сознания. Это как раз и подтверждает первичность и несомненность восприятия. Мы можем сколько угодно слушать о необычных состояниях сознания, о новом взгляде на мир, но мы-то знаем, что это не наш взгляд, мы-то знаем, что мы не могли измениться, сколько ни пытались, – и диету делали, и упражнения, начали даже вести правильную жизнь, но все вернулось обратно на круги своя. Давайте честно смотреть в глаза – серьезное изменение обычными средствами невозможно, потому что свой мир мы носим с собой повсюду и везде ставим печать своего Я. Кроме того, работает системный гомеостаз, связанный с другими людьми. Только начнешь меняться – забеспокоятся семья, родители, сослуживцы и будут возвращать нас разными способами, любимый из которых вменение ненормальности: «Ты что, с ума сошел?»

Но если мы начнем немного задумываться о действительном положении дел, о человеческой ситуации, о том, как мир представлен нам в просвете и через нашу экзистенцию, о том, что является несомненным, как работает восприятие и как мы можем его исследовать и изменять, окажется, что мы можем меняться, расширять свое восприятие, и, может быть, в конце концов, у нас возникает крамольная идея о том, чтобы совсем освободиться. Освободить свои переживания, заново вернуть себе свежий, вкусный мир детства, мир чудес, мир глубины. Это, конечно, заманчивая перспектива, и ее бесценная притягательность бессовестно эксплуатируется многочисленными поставщиками услуг психотерапевтического, эзотерического и мистического рынка.

Гениальное открытие С. Грофа, выраженное со всей полнотой уже в его первой книге «Области человеческого бессознательного», состоит в том, что то, что ранее считалось привилегией исключительных личностей – опыт творцов, провидцев и святых, – может, при освобождении восприятия из программирующих форматов культуры, быть доступным любому среднестатистическому жителю земли [57]. Гроф показал, что путь освобождения от психологических страданий тесно связан с опытом необычных состояний сознания. Потому что, если у нас нет такого опыта, ничто не убедит нас в том, что этот мир не единственный. Мы всегда будем пленниками повседневного существования, даже не догадываясь, до момента неких экстремальных ситуаций – кризиса средних лет, безумия или момента смерти, – что реальность больше похожа на волшебную, намного более масштабную и изменчивую игру, чем на исследованную почти до конца наукой привычную картину. Трансперсональный подход говорит, что реальность – это скорее сказочный мир пластичного восприятия, а не картонный, пластмассовый, уже готовый к употреблению, законченный в своем производстве общепринятый мир взрослого человека, с его заботами, проблемами, нагруженностью и т.д. И Гроф показал, что при простых, контролируемых и безвредных ситуациях интенсивного дыхания (и многих других проверенных тысячелетиями «технологий священного») любой человек может иметь расширенные переживания. Они являются свойством сознания, фундаментальная характеристика которого – всесвязность, мультимодальность и мультиязычность. А то, почему мы не имеем эти переживания, связано просто с тем, что мы, наша культура не позволяем себе их иметь, что мы в очень большой степени автоматы и контролируемся программами и редакторами реальности, которые существуют в этой культуре.

Процесс роста – это всегда процесс смерти старого и рождения нового, и здесь нам приходится проходить через мучительную схватку с тем, с чем мы себя раньше отождествляли, – нашим старым Я, которое одновременно является и нашим тюремщиком, которое, когда мы пытаемся его перерасти, становится нашим врагом. Все мы находимся под влиянием самой сильной и самой мощной магии, которая называется «общепринятый взгляд на жизнь». Эта магия завязана на структуре повседневности, на наших автомобилях, наших городах, на совершенствовании нашей цивилизации, и эта магия так просто не отпускает. Вся машина власти и наказания этого мира будет направлена против нас, если мы будем дерзать и пытаться выскользнуть из-под власти повседневного восприятия.

Поэтому клетка, в которой мы живем, очень крепка, вырваться очень сложно, может быть, даже невозможно, однако все равно полезно понимать ситуацию до конца. Однако, как свидетельствует один из крупнейших знатоков человеческой души, новатор-психотерапевт Арнольд Минделл, все основные человеческие проблемы связаны с тем, что мы обрываем коммуникацию с глубиной, принимаем общепринятую реальность к качестве окончательной. Мы маргинализируем какие-то вещи, отодвигаем их на окраину нашего мира как несущественные и малоценные. Процесс маргинализации управляется общепринятым редактором реальности. Мы теряем полноту переживаний, перспективу и, самое главное, теряем контакт с глубиной, истоком нашей жизни и осознавания.

И соответственно лекарство для лечения этих проблем – налаживание контакта с глубиной, возвращение того, что затерялось на окраине. Это основной метод любой терапии. Оказывается, исцеление в буквальном смысле связано с восстановлением нашей целостности, а наша целостность – прежде всего контакт с глубинным измерением жизни. Поэтому все, что помогает нам восстанавливать контакт с глубинным измерением жизни, имеет в том числе и психотерапевтический эффект. Это приносит нам несомненно ощущаемое облегчение, чувство большей гармонии, наполненности, широты и т.д. Поэтому сам процесс психотерапии не ограничен и никогда не был ограничен рамками какого бы то ни было метода или школы: сгодиться все, что помогает восстановить контакт с глубиной. Всякий раз, когда восстанавливается наша связь с глубиной, через терапию, искусство, духовные практики, возникает одновременно и большая целостность, и новое знание, и исцеление.