Можно поздравить автора, Григория Петровича Климова, и его многочисленных читателей с выходом в свет новой долгожданной книги "Семейный альбом".

В этот том вошла и предыдущая книга "Ключи познания", добавленная 7-й главой "Коварство и любовь" и с серьезной чисткой издательских огрехов предыдущего издания, за которые приносим свои извинения автору и читателям.

"Семейный альбом" - это сборник, или цикл, рассказов, в которых внимательный читатель обнаружит многих старых знакомых героев из предыдущих книг Г. П. Климова, а в некоторых героях четко увидит прототипов других действующих лиц из уже известных произведений. Все это говорит о том, что Григорий Петрович в своей научной публицистике предельно честен и объективен, а в художественных произведениях живописует действительность во всей ее трагической многогранности.

В своих рассказах автор с потрясающей искренностью и открытостью на глубоко автобиографических фактах еще раз подтверждает неумолимость суровых законов природы человеческой и незыблемость сформированной им теории "Высшей социологии".

В каждом рассказе автор в сюжете поднимает иногда целый пласт своей жизни, вызывающий в памяти боль, иногда разочарование или печаль... Но все это верно оценивается только с позиций драматического жизненного опыта.

Может возникнуть вопрос: а зачем автору так открыто, публично обнажаться самому и безжалостно оголять окружающих? Нет, это не интеллектуальный садомазохизм. Хирург не может безболезненно и бескровно оперировать. А ведь Г. П. Климов, как в анатомическом театре, препарирует человеческую /чаще всего свою личную/ жизнь с одной целью - вооружить читателя четкими знаниями Божьих законов, или, если хотите, законов Природы в отношении дегенерации, или вырождения.

В рассказе "Первая любовь" автор открывает читателю боль от утраты своей первой чистой любви, Леночки Берко... А читатель получает первый урок дегенеративного саморазрушения. Этот опыт логически осознан писателем только к восьмидесяти годам. И он старается поделиться своим опытом с нами.

В рассказе "Казачья кровь" Климов показывает, как здоровую казачью кровь его двоюродного брата отравила капля какой-то дегенеративной крови, принесшей трагедию в семью. И с этим рассказом-миниатюрой нам преподается еще один важный урок.

На четырнадцати страницах рассказа "Сим победиши: комплекс Ленина" на очень густо подобранном фактическом материале дается картина масонско-дегенеративного шабаша революций и войн, в которых трагически расплачиваются народы.

В "Голосе Америки" дается яркий образ дегенератки, сыгравшей свою темную роль в судьбе автора. И мы видим и понимаем, что ведьмы и ведьмаки с "Голоса Америки", всю жизнь баламутившие своих собратьев в Советском Союзе, в результате, как бумерангом, получают ответный удар судьбы. И этот удар неотвратим.

"Высшим обществом" Григорий Петрович обнажает боль трагической ошибки всей своей семейной жизни. Дегенерация, т.е. дьявол, умеет прикрываться шелухой и мишурой "высшего общества". И тайна эта вам откроется черепками разбитой судьбы на склоне вашей жизни. И вам вслед за автором только останется сказать: "Ну что я могу поделать? Ничего тут не поделаешь..." Нас предупреждают: будьте внимательны и осторожны на этом минном поле жизни!

"Арабская сказка" могла бы стать действительно сказкой, ведь дуракам везет, если бы не ее печальный финал. Дьявол дегенерации и здесь пометил своей печатью. Не может быть счастья там, где верх берет дегенерация.

Роль скунса, отравляющего атмосферу вокруг мужа, взяла на себя жена, двадцать лет бывшая ласковой и доброй Кисой. На почве климактерического помешательства она изобрела свою дьявольскую формулу: "Мой муж меня считает дегенераткой - И ТЕБЯ ТОЖЕ!" Этой формулой она взбаламутила всю братию, в той или иной степени меченной печатью дьявола, т. е. числом зверя. И поднялась свистопляска, о которой повествуется в трех рассказах: "Число зверя" в трех частях... А читателю остается только делать себе зарубки на носу и протирать глаза, озираясь по сторонам.

Но не может человек жить только во мраке порочной жизни. И если нобелевский лауреат Иван Бунин, отягощенный наследственным багажом темных пятен, пишет свои "Темные аллеи", то Григорий Петрович, светлый автор, работающий в сплошном мраке тематики дегенерации, не может не дать своей "Светлой аллеи" легких акварельных образов женщин своих грез. И этот рассказ, естественно, назван "Женщины моих грез".

И сколько бы ты ни метался из одной веры в другую, каким бы ортодоксом ни становился, по каким монастырям ни скитался, не избавиться тебе от грехов своих и предков и печати дьявола. Об этом рассказ "Святое семейство".