Мне дают отпечатанный на машинке материал: интервью американских психологов с данными венгерским беженцем, имя которого зашифровано специальным кодом как 1-70М, Н-73М или Н-75М. Затем я наговариваю на диктофон мое заключение в качестве советского психолога. Потом мою диктовку перепечатывают на машинке и одну копию дают мне. Работаю я два дня в неделю, по четыре часа в день, за что мне платят так же, как моим американским коллегам. Работаем мы в отдельном помещении на первом этаже по 69-й улице, в трех кварталах от штаб-квартиры ФБР, где я уже побывал раньше. Забавное соседство. Случайное совпадение или какая-то закономерность?

Так работаю я себе и работаю, обогащаю американскую социологию - и архивы ЦРУ. А потом у меня маленький сюрприз. В один из кофейных перерывов приходит ко мне Анни, хорошенькая секретарша, работающая с нами. Анни мило улыбается и говорит:

- Грегори, у меня к вам маленькая просьба. Мы с мужем хотим детей, но они у нас не получаются. Поэтому мы с мужем решили, чтобы я забеременела от другого мужчины. Так вот... могли бы вы мне в этом помочь?

Откровенно говоря, я был немножко огорошен этой неожиданной просьбой. Если бы Анни просто хотела переспать со мной - это одно. Но делать ей ребенка - это совсем другое. Поэтому я смутился и отвечаю:

- Не знаю, что вам и сказать... Тут надо подумать...

- Хорошо, подумайте, - улыбается Анни. - До следующего раза.

У Анни очаровательное личико и совершенно белые волосы, почему она похожа на исландку. Но она говорит, что она еврейка. Фигура у нее немного бесформенная. На вид ей лет 20, а мужу лет 30. Муж тоже еврей, выглядит хорошо, похож на древнего ассирийца. И у мужа великолепная машина - спортивный "Мерседес".

Когда я пришел на работу в следующий раз, я даже забыл про странную просьбу Анни. Но она не забыла и напоминает мне:

- Ну, что вы там надумали?

- Знаете, это для меня слишком сложно, - ответил я почти автоматически. Просто я чувствовал, что это грязное дело, и лучше в это дело не вмешиваться. Кроме того, тогда у меня была постоянная русская подружка.

Позже, вспоминая этот инцидент, я иногда думал: "А может быть, что при помощи Анни просто хотели проверить меня? Жаль, что я отказался!". От этого чертова Корнельского проекта все можно ожидать. И сумасшедший дом или психиатрическая клиника у них тут же, рядом. Между психиатром и психопатом разница небольшая, это мы уже знаем. Статистика самоубийств говорит, что наибольший процент самоубийств приходится на докторов-психиатров.

В середине лета в нашем офисе появилась новая личность - эффектная девица по имени Крис. Говорит, что она студентка какого-то колледжа и решила поработать у нас во время каникул. Выглядит она как сексуальная бомба, и все время таскает с собой толстую книгу с провокационным названием "Секс во всем мире", словно она хочет соблазнить кого-то. Я поболтал с ней немножко, но дальше разговора дело не пошло. Но она явная соблазнительница. Только ей поручили проверять не меня, а кого-то другого, может быть, тех венгров, которых мы обрабатываем.

Прошло несколько месяцев, и Крис тихо исчезла. Как пришла, так и ушла. Однажды в сентябре я работал до 2-х часов дня, а потом пошел домой пешком по 69-й улице. Прохожу я мимо знакомого мне здания ФБР и вижу, что навстречу мне идет красотка Крис с какой-то подругой. Крис сделала вид, что она рада этой встрече, поболтали мы несколько минут и разошлись. Потом я оглядываюсь и вижу, что Крис с подругой заходят в двери штаб-квартиры ФБР. Заходят как к себе домой. И мне совершенно ясно, что они там работают. Но что делала Крис в Корнельском проекте, об этом я могу только догадываться.

Хитрые органы, ЦРУ и ФБР, частенько употребляют женщин для своих целей. Так было в России и в Германии. И в Америке тоже. Ничто не ново под луной, как говорил генерал Максим Руднев, красный кардинал Сталина, позже выяснилось, что из-за него я попал в этот Корнельский проект.

Осенью 1958 года профессор Хинкле дал мне новое задание: он попросил, чтобы я продиктовал в магнитофон мою подробную биографию. Вроде того, что мы делаем с венгерскими революционерами-беженцами, но теперь о самом себе.

"Это уже ближе к делу, - думаю я. - С этого нужно было начинать, а вы этим кончаете".

Забавно, что хотя в Мюнхене я 5 лет работал в отделе пропаганды ЦРУ, с меня ни разу не брали никаких анкет или моей биографии, а довольствовались тем, что я писал о себе в "Берлинском Кремле". Ладно, дам я им мою биографию. Мне чего-то стыдиться и скрывать нечего.

Когда я закончил диктовать мою подробную биографию, меня пригласил к себе профессор Вольф, президент Корнельского проекта и одновременно директор психиатрической клиники Медицинского центра Корнельского университета. Постепенно зашел разговор о моей второй книге "Князь мира сего", которую я пишу сейчас, где главный герой Максим Руднев является большим чертом в КГБ и красным кардиналом Сталина.

- А этот человек существует в СССР? - спрашивает профессор Вольф.

- Этого я не знаю, - отвечаю я.

- Но вы о нем пишете.

- Так это же роман.

- Знаем мы эти романы, - качает головой профессор психиатрии. - Судя по вашей биографии, ваша мать была замужем два раза. Значит, ваш брат - это сводный брат и фамилия у него другая. Скажите, а кем он был?

Я вижу, что профессор Вольф подозревает, что мой брат Сергей был большим чертом в КГБ, и это их очень интересует. Дело в том, что юношеские годы генерала КГБ Максима Руднева я действительно списал с моей жизни с Сергеем. Эти отрывки из моего романа печатались в прессе, и ЦРУ заподозрило, что у меня действительно есть брат, который является большим чертом в КГБ. Вот ЦРУ и натравило на меня всех этих психиатров.

- Так кто же был ваш брат? - настаивает профессор Вольф. Не буду я их разочаровывать, думаю я, пусть поломают себе голову:

- Знаете, в русской эмиграции считается дурным тоном говорить о наших родственниках, оставшихся в СССР. Так как у них могут быть серьезные неприятности. Знаете, КГБ шутить не любит.

После интервью с профессором Вольфом я еще некоторое время анализировал венгерских революционеров. Всего я работал в Корнельском проекте с 13-го февраля 1958 года по 29-е июня 1959 года, почти полтора года. На прощанье профессор Вольф дал мне вежливое благодарственное письмо, где воздавал хвалу за мою помощь в их научной работе. У меня по сей день сохранилась маленькая папка с материалами Корнельского проекта.

А на самом деле они проверяли меня по заданию ЦРУ и ФБР, где их больше всего интересовал загадочный и таинственный генерал дьявола Максим Руднев, советник Сталина по делам нечистой силы, который нашел ключи познания ума и безумия, счастья и несчастья, жизни и смерти. Поскольку я списывал эту фигуру с жизни, с моего брата Сергея, то даже аналитики ЦРУ обманулись и охотились за призраком маршала Госбезопасности СССР Максима Руднева. И не буду же я им говорить, что Сергей был просто горным инженером.

Некоторые вещи можно понять, только оглядываясь назад Так было с Гарвардским проектом и комплексом Ленина. Подобная история и с Корнельским проектом. Оглядываясь назад, могу сказать, что важнее и интереснее было не то что я там говорил, а то, о чем я молчал и что так или иначе попахивало сумасшедшим домом, где командовал профессор Вольф.

Не буду же я им рассказывать путаную историю с моей чертовой невестой Наташей Мейер-Кларксон. А ведь все началось именно с нее. Давайте проверим еще разок, как все это было. Старый педераст Юрий Мейер и его дочка-лесбиянка Наташа. Мейер усиленно сватал меня к своей дочке, но все это было только для маскировки.

Я же, во-первых, обязательно хотел русскую невесту. А, во-вторых, мне тогда, летом 1954 года, было уже 35 лет, и я немного нервничал насчет русской невесты. А тут вдруг Наташа Мейер, которой тогда было 22 года, начинает со мной флиртовать. Раньше только фыркала, а теперь сменила гнев на милость. Говорят же, что девичья душа как ветер в мае.