С этими словами мы незаметно оказались ещё в одном большом помещении. Большую его внутреннюю часть занимало что-то вроде поля. В данный момент оно было пустым. Зато пространство вокруг поля и стены представляли собой жуткое зрелище. Куда бы я не бросила взгляд, везде висели, стояли, лежали всевозможные орудия для пыток: прикованные к стене железные скобы для рук и ног, цепи, щипцы, штыри, молотки и топоры, непонятные, но устрашающие на вид конструкции. На всех инструментах были следы засохшей крови, на стенах — кровоподтёки. Я смотрела на эти приспособления с содроганием, а когда представила, что они использовались для мучения живых людей, меня охватил ужас. Я инстинктивно рванулась назад, к выходу, но граф Калисто крепко сжал мой локоть, и как ни в чём не бывало продолжал улыбаться.

— Вот это и есть мой зал для игр.

— Знаете, я что-то не хочу играть. — кажется, мой голос дрожит.

— Я уверен, что вы передумаете, когда увидите своих друзей.

У меня появилось какое-то смутное ощущение догадки и, как будто в подтверждение ей, с потолка спустилась железная клетка. В ней я, естественно, узрела своих горемычных. Как только они меня увидели, все прижались к прутьям решётки. Все, кроме Светы, она, кажется, лежала в обмороке. Я не сразу смогла прийти в себя. Лекс, Рик, Делти и Тиллиус смотрели на меня с несчастными лицами, глазами полными затаённой надежды.

— Ну вот, — прокомментировал граф. — теперь у нас есть зрители. Уверен, что они будут болеть за вас.

— Да уж, не сомневайся! — протянул чей-то голос.

Оказалось — это Света очнулась (или её привели в чувство), и теперь она была в бодром расположении духа.

— Я буду так за неё болеть, как не болела ещё никогда! Прямо-таки фанатично!

Потом она плюнула в графа (к сожалению, плевок до цели не долетел) и заорала во всё горло:

— Оле, оле, оле, оле!

Я обратилась к графу.

— Я так понимаю, освобождение моих друзей напрямую зависит от моего выигрыша?

— О-о, я сразу разглядел в вас незаурядный ум. — ответил Калисто с улыбкой.

Эта его улыбка меня уже бесила, хотелось как угодно стереть её с лица.

— А что будет в случае, если я проиграю? Хотя нет, не говорите, потому что я выиграю. — добавила я, трезво рассудив, что знать о последствиях моего проигрыша не надо, тем более, что я о них, кажется, догадываюсь.

— В чём заключается игра?

Теперь в моём голосе не было и тени любезности, я говорила холодно и жёстко, но графа, похоже, это не смущало.

— О-о, это очень простая игра. Надо всего лишь разбить шаром сложенную фигуру.

"Что-то между боулингом и "городком". - промелькнуло у меня в голове. Ни в то, ни в другое играть я не умела, но зато у меня появилась надежда, что игра действительно не такая уж и сложная.

— Ну вот, мои слуги уже всё приготовили. — обрадовался граф.

Я снова посмотрела на поле и с ужасом поняла, что хозяин замка не просто маньяк, он ещё и сумасшедший. Фигуры складывались из человеческих костей, а роль шара выполнял череп.

— Мы вот этим будем играть?

Граф довольно потёр руки. Теперь он выглядел совсем как сумасшедший.

— Правда, оригинально? Это всё я придумал!

"Не сомневаюсь". - зло подумала я.

Когда Света увидела "спортивный инвентарь", она немного поутихла. Остальные в клетке молчали, зрелище на всех произвело впечатление.

Граф сделал приглашающий жест рукой.

— Первый ход ваш.

— Мой? — я растерялась. — Но я не знаю правил.

— Мелочи какие! Просто бейте и всё.

Я пожала плечами. Бить так бить. Прошла на поле и остановилась возле одного из черепов. Посмотрела на него с отвращением и не сразу смогла взять его в руки. Только тогда, когда взглянула на своих друзей в клетке (которые не сводили с меня глаз), я решилась и подняла череп. И тут же уронила — из пустой глазницы вылез большой белый червь. От удара об пол от черепа откололась челюсть. Меня от испуга охватила злость.

— Могли бы держать в чистоте свой спортивный инвентарь!

Граф отмахнулся.

— Какой-то маленький червячок. Чем он вам помешал? Я, кстати, очень люблю ими перекусывать, когда проголодаюсь. Они лёгкие, но калорийные. Хотите попробовать?

И в подтверждение слов хозяина один из слуг открыл блюдо, которое держал в руке. На большой тарелке копошилась белая куча червей.

— Свеженькие! — обрадовался граф и подхватил с тарелки одного.

Я отвернулась. В этот день для моего желудка слишком много испытаний. Стараясь сосредоточиться на игре, я прицелилась и метнула череп, то есть, шар. Мне повезло, череп долетел и разбил сложенную из костей фигуру.

— Не считается, не считается! — закричал Калисто.

— Как это не считается?! — возмутилась Света. — Она попала! Разуй глаза, ты, поедатель червей!

— Она заступила за линию! — протестовал граф.

Я посмотрела под ноги.

— Нет здесь никакой линии.

— Есть, есть! Всё, теперь мой черёд!

Граф выхватил у меня череп и, несмотря на возмущённо — протестующие крики моих друзей, бросил его в другую фигуру и разбил её.

— Попал, попал! — обрадовался граф.

Я промолчала. Слуги снова сложили фигуры. Видя, что граф не торопиться отдавать мне "шар", я протянула руку.

— Кажется, сейчас моя очередь.

— Не-ет. Я выиграл, значит, бросаю ещё раз.

— Не честно! Правила дурацкие! — закричала Светка. — Мошенник!

— А вот и честно, а вот и честно! — заспорил сумасшедший граф.

Теперь он был мало похож на того аристократа, которым мы его увидели, когда только пришли. "А выпустит ли он нас, даже если я выиграю?" — подумалось вдруг мне. Размышляя над этим, я наблюдала, как граф снова прицелился и бросил череп. Но тот пролетел мимо фигуры из костей.

— Не попал, не попал! — заорала Светка.

— Не считается! — возразил Калисто. — Он фигуру сложил неправильно. Она слишком маленькая. Я буду бросать ещё раз.

Сидящие в клетке опять стали возмущаться. Моё терпение тоже было на исходе. Слуга пересложил фигуру, граф долго ходил вокруг и давал ему указания как сделать всё в точности. Я упёрла руки в бока всем своим видом показывая, что слежу очень внимательно и спускать графу больше не намерена. Граф искоса поглядывая на меня, снова запустил в фигуру и не попал.

— Нет! Я не могу играть, когда за мной вот так следят. — обвиняющее сказал граф.

Но я сдаваться не собиралась.

— Вы проиграли, граф. Сейчас мой черёд бросать.

— Да, её, её! — подхватили из клетки.

Граф вздохнул и нехотя отдал мне череп.

— Ладно. Хоть я и имею право на повторный бросок, так и быть, я вам уступлю.

Только я прицелилась, как неожиданно ко мне подскочил граф и сунул мне под нос червя.

— Так вы не хотите отведать?

Я промазала.

— Нет, он специально это сделал! — заорала Светка. — Гад!

— Ничего подобного! Я просто проявил гостеприимство…

Слова графа прервал гулкий удар. Ещё один и ещё…

— Полночь. — сказал кто-то.

Я посмотрела на клетку. Рик на глазах превращался в волка. С последним ударом в клетке появился настоящий лесной зверь.

Граф тоже заметил метаморфозы.

— Оборотень? — удивился и обрадовался он. — Какая удача! Оборотня у меня ещё не было.

Рик — волк оскалился на графа. Но тот не испугался. Кто боится зверя в клетке?

Вдруг я услышала новые звуки: то ли стоны, то ли плач, то ли всё вместе. Я осмотрелась в поисках источника.

— Что это?

— Души. — ответил мне граф и стал примериваться к новой фигуре.

— Какие души? Чьи? — не поняла я.

На этот раз мне ответил Тиллиус, до этого почти всё время сидевший в клетке молча.

— Это неупокоенные души мучеников. — и он оглядел "живописно украшенные" стены, давая понять, что он имеет ввиду.

Я взглянула в одно из огромных окон, которые были в зале. Там в темноте, за сплошной стеной непрекращающегося дождя, ничего нельзя было разглядеть, но я всеми клетками ощущала, что они рядом.

— Не волнуйтесь, дорогая. Они сюда не проникнут. — сказал граф и бросил "шар".