— Почему я должен переходить на вашу сторону? — язвительно спросил Отшельник. — Потому что вы слабее и нуждаетесь в моей помощи?

— Хотя бы из-за вашей дочери, — заметил разведчик.

— Я надеюсь, что Элен еще одумается, — возразил Солана.

— Напрасно надеешься, — сказала Элен. — Я так мечтала тебя найти — и вот нашла… Как обидно! Я не могла и подумать, что ты перейдешь на их сторону. Лучше бы нам не встречаться — я так бы и жила с мечтой об этой встрече. Впрочем, от нашего свидания все же есть польза: мы узнали о твоем изобретении и теперь сможем помешать Хищнику пустить его в ход.

— А вот тут ты ошибаешься! — злорадно возразил Отшельник. — Когда вы встретили его корабль, он улетал отсюда не с пустыми руками. Союзник прилетел специально, чтобы забрать у меня готовую установку. Сейчас он уже на пути к Коридору, и вам его уже не догнать!

— Проклятье! — воскликнула Элен.

— Скорее! — крикнул Мельник. — Мы еще можем успеть!

Они бросились к кораблю. Чжан Ванли немного задержался — он помнил древнюю мудрость: „Пускаясь в опасный путь, достигни спокойствия в тылу“. Прежде чем бежать к кораблю, он шагнул к ученому, сделал легкое движение рукой, — и бластер, который Отшельник незаметно достал из кобуры, полетел далеко в сторону.

Отшельник не пытался поднять оружие — ясно было, что супи не позволит этого сделать. Он молча смотрел, как захлопнулся люк, как корабль встал на огонь и затем исчез в беззвездном небе.

„Дочь улетела“, — подумал он. При этом в памяти вдруг промелькнуло видение из прошлого: маленький веселый человечек бежит ему навстречу, а добежав, цепляется за одежду и лезет по нему наверх, как по дереву, чтобы повиснуть на шее. И другое: девочка-подросток сидит рядом с ним и слушает его объяснения; глаза удивленно распахнуты, и даже рот слегка открылся. Видения мелькнули и исчезли: они были лишними в раскаленном мраке Утопии, с этой жизнью они никак не сочетались. Если на то пошло, ему куда больше нравилась Элен в ее нынешнем виде — яростной женщины-тигрицы, способной справиться с любым врагом. Жаль, что не удастся с ней сотрудничать в их общем деле. Да и ее спутник-супи тоже хорош. Пожалуй, напрасно он сказал им об установке, о том, что Союзник повез ее к Коридору. А вдруг они успеют помешать? Это было бы ужасно, и что он скажет Союзнику, как оправдается? Да нет, не должны. Во всяком случае, один секрет он им не сообщил. Так что если и успеют, все равно ничего не смогут сделать. Сообразив это, он успокоился и, постояв еще немного, двинулся назад, к лаборатории.

Пока добрались до заколоченного Коридора, они успели переругаться. Элен настаивала на том, чтобы лететь с максимальным ускорением, — ведь она прекрасно чувствует все расстояния, знает, где находятся Ворота, — чего же медлить, когда дорога каждая секунда? Чжан и Мельник возражали, указывая, что она еще не успела как следует овладеть своей только что открытой способностью и может ошибиться. А цена ошибки слишком высока. Эта перепалка еще продолжалась, когда Чжан вдруг воскликнул:

— Вижу справа Ворота! Дистанцию определить не могу, но близко.

— И верно… — растерянно произнесла Элен. — А мне казалось, до них еще далеко.

— Приготовиться к прохождению! — скомандовал Мельник. — Всем, кроме Ванли, надеть скафандры!

Но этот раз Элен не стала спорить, послушно натянула скафандр и легла в кресло.

Коридор прошли благополучно. Сразу за ним Чжан включил главный двигатель; приборы, последние сутки представлявшие собой груду бесполезного металла, ожили, и экипаж прильнул к экранам.

— Его нигде нет, — констатировал Чжан, охватив взглядом окружающее пространство.

— Все правильно, — сказал Мельник. — Пока мы летели, я прикидывал: получается, что он должен успеть пройти ближайший Коридор. Вопрос в том, куда он направится потом.

— Думаю, он захочет изолировать достаточно большую, но отдаленную часть Края, — заявил Чжан. — Чтобы там жило несколько тысяч человек, которые сильно зависят от поставок из Системы. При этом у него должен оставаться свободный проход сюда, к „заколоченному“ Коридору, на его базу. Если заблокировать ближайший Коридор № 17, он получит в свое распоряжение одну только Гею-Вторую. Думаю, для него это мало. А если он заткнет шестой Коридор, то отхватит кусок не по зубам: для Ареса у него пока маловато сил.

— Я вижу, ты тоже не терял времени и успел все рассчитать, — заметил Мельник. — Думаю, у тебя и вывод готов. Что ж, скажи.

— Хочешь сделать быстро — сперва все хорошенько обдумай, — изрек Чжан. — Хорошо, я скажу. Цель, отвечающая всем этим требованиям, только одна: тридцать вторые Ворота.

— Никта и Крон! — воскликнул Мельник.

— Да, Никта, Крон, а еще Гея-Вторая, две планеты-рудника и шесть астероидов, — уточнил Ванли.

— Не понимаю, что мы тут рассуждаем! — вмешалась в разговор Элен. — Надо двигаться как можно скорее. Ведь ближайшие Ворота нам нужны в любом случае!

— Рассуждать — не значит медлить, — ответил Чжан Ванли. — Ускорение, между прочим, уже 5 g, а будет 35. Так что ложитесь обратно в кресла, и приятного полета.

— Еще чего! И не подумаю! — фыркнула Элен.

— Как хочешь, — пожал плечами супи, плавно наращивая мощность двигателя. — Только сверхперегрузки еще никому не шли не пользу.

Девушка терпела возрастающую тяжесть, пока ускорение не достигло двадцатикратного значения, а затем, стараясь двигаться как можно осторожнее, все же улеглась в кресло и задвинула крышку. Так что Ворота № 17 Чжан прошел в полном одиночестве.

Прошел — и сразу (благо время на восстановление после Коридора ему не требовалось) заметил на самом краю экрана маленькую точку.

— Я вижу, ты не спешишь, мой маленький Дэвид, — нежно прошелестел супи. — И верно — зачем спешить? Ведь за тобой никто не гонится, правда? Лети так и дальше, и у нас будет шанс встретиться.

Он включил антирадарную защиту (быть обнаруженным не входило в их планы) и снова дал двигателю полную нагрузку. А когда индикаторы подошли к красной черте, Чжан, не колеблясь, сорвал предохранители и перевел тумблер мощности дальше. Он знал, что разведывательные корабли типа „Дирака“ строились с хорошим запасом прочности, и предельная нагрузка на самом деле еще не предел. Вопрос только в том, на сколько ее можно увеличить.

Весь корабль похрустывал, словно жестяная банка, сминаемая стальными пальцами великана. Одна из крышек панели управления оторвалась и, отлетев к задней стенке, разбилась вдребезги. Кресло под Чжаном затрещало, и он, чтобы уменьшить нагрузку, схватился за пульт.

— Держись, старая раскоряка, — сказал он, обращаясь к креслу. — Ведь от тебя зависит судьба трех планет! Если ты сломаешься, я уже не смогу управлять.

Он бросил взгляд на индикаторы двигателя. Так, температура стенок на пределе, это мы знаем, охладитель не успевает поступать, это тоже понятно… А вот это плохо: плазма становится неуправляемой, приборы ее словно теряют. Это уже игра со смертью: плазма в любой момент может коснуться стенок, и тогда конец.

Он с сожалением перевел тумблер мощности назад и взглянул на экран. Маленькая звездочка переместилась ближе к центру.

— Что ж, это уже кое-что, — сказал себе Чжан. — Ради этого стоило рисковать. Риск — вино войны. Без него она становится скучной, как речь глупца. Но и увлекаться им не стоит — можно опьянеть. Поэтому удовлетворимся достигнутым.

Прошел час, второй, третий… Расстояние до преследуемого корабля медленно сокращалось. Но в верхней части экрана появилось пятнышко характерной овальной формы — Ворота № 32. Чжан Ванли произвел расчеты. Выходило, что Союзник Дэвид достигнет Ворот на два часа раньше них.

— Это будет, пожалуй, поздновато, — прошелестел Ванли, обращаясь к пульту. — Придется нам еще немного потрудиться. Совсем чуть-чуть.

Он снова перевел тумблер за красную черту. Обшивка снова начала потрескивать, а кресло под супи угрожающе затрещало. Он поспешно отстегнулся и привстал, держась за пульт. Ноги сразу стали чугунными, он не мог бы двинуться с места. Слышно было, как в жилых и служебных отсеках падают и разбиваются предметы, отлетают куски панелей. Однако расстояние до преследуемого корабля снова стало сокращаться.