E. K.: В 1975 году Антон ЛаВей объявил, что готов предоставлять Жречество Мендеса тем, кто окажет ощутимую финансовую поддержку Церкви Сатаны. Др. Майклу Аквино, на тот момент магистру Храма и издателю «Раздвоенного Копыта», как и нескольким представителям Жречества Мендеса, это нововведение показалось недопустимым, поскольку оно уничтожало сакральный смысл Жречества. Большинство представителей Жречества CoS вместе с многими другими членами, не состоявшими в Жречестве Мендеса, покинули Церковь Сатаны и основали Храм Сета под управлением др. Майкла Аквино. Сейчас Храм не слишком интересуется Церковью Сатаны: последняя — скорее клуб по интересам для мизантропов, чем серьёзная инициатическая организация.

C. D.: Если мы правильно поняли, изначально Priesthood of Mendes — один из типов жречества — было доступно людям, имеющим определённые заслуги или статус, а потом стало чем-то вроде товара, что и послужило причиной раскола. Это так? Есть ли открытые источники CoS, в которых говорится об этом? Подобные действия можно назвать проявлением продажности.

E. K.: Др. Аквино получил письмо от Антона с просьбой напечатать в «Раздвоенном Копыте», редактором которого был др. Аквино, статью человека, который служил у Антона шофёром и сделал денежный взнос для Церкви, и включить этого человека в Жречество Мендеса. В письме также упоминалось, что и впредь все, кто сделает денежные взносы для CoS, должны получать титулы Жреца или Магистра. Это и был тот ключевой момент, из-за которого др. Аквино и многие другие покинули CoS. C тех пор как личности, которые поставили своей целью стать глашатаями CoS, получили возможность добиться для себя Жречества и Магистерства, многие отделились от Церкви и присоединились к Храму Сета, поскольку поняли, что деятельность Церкви потеряла всякий смысл и значение. В Храме Сета, как и в CoS до ухода др. Аквино, статус Жречества и Магистерства был признанием собственных заслуг личности, а не того, что человек сделал для организации.

C. D.: ToS, как и CoS, берёт определённую плату за вступление. Она не настолько велика, чтобы казаться способом финансирования деятельности Храма; это фильтр для тех, кому просто хочется вступить в какую-то организацию для удовлетворения своего эго, или что-то ещё?

E. K.: Ежегодные взносы идут на оплату счетов, необходимых для поддержания деятельности Храма Сета. Ежегодно у нас происходят Конклавы и Региональные Собрания, привлекающие большое число членов Храма, и ежегодные взносы тратятся на аренду помещений для таких мероприятий. Есть и другие траты, например, страховка, почта, снабжение офиса, содержание веб-сайта и т. д., эти траты также покрываются ежегодными взносами. Уплата не используется как фильтр, чтобы оттолкнуть людей, которые хотят лишь удовлетворить своё эго. У нас бывают люди, для которых уплата ежегодного взноса не является проблемой, но они не заинтересованы в том, чтобы делать что-то ещё; такие люди после двух лет пребывания исключаются из Храма просто в силу того факта, что за два года они не достигли степени Адепта. Храм предназначен для тех, кто хочет активно заниматься инициатической работой, а не для тех, кто хочет сидеть и воображать себя лучше всех только потому, что могут позволить себе платить эти взносы.

C. D.: ToS не принимает несовершеннолетних. Каково ваше отношение к воспитанию детей в духе определённой религии либо системы взглядов? Как воспитываются дети адептов? Все ли люди могут быть инициированы, или для этого необходимы опредёленные врождённые качества, и если они необходимы, передаются ли они по наследству?

E. K.: Как и многие другие, Храм Сета считает, что дети должны оставаться детьми, не подвергаясь воздействию религиозных идей, потому что они ещё не являются зрелыми личностями и не способны полностью осознать все последствия принятой ими религии. Это основная причина, по которой мы не позволяем присоединиться к Храму тем, кто не достиг 18 лет. Принят именно этот возраст, хотя есть и более взрослые люди, которые недостаточно зрелы, чтобы понять инициатические и религиозные аспекты Храма Сета. Я видел людей, которым было за 30, но достаточной зрелости они не достигли. Когда такие люди приходят к нам, им обычно советуют покинуть Храм и привести в порядок свою жизнь; у них нет шанса достичь степени Адепта, и в Храме им делать нечего, потому что мы только напрасно потратим на них наши ресурсы и время, хотя для них и не является проблемой уплата ежегодных взносов.

Я бы сказал, что все люди имеют потенциал для начала инициатической работы, но не все могут делать это успешно и правильно. Тем, кто не уделяет достаточно внимания каждому из факторов, предлагается покинуть Храм Сета и исправить свою жизнь, прежде чем вернуться.

C. D.: Итак, каждый человек потенциально может стать сетианцем? Может ли человек быть сетианцем, а потом перестать им быть?

E. K.: Для каждого возможно быть пробуждённым и продвигаться вперёд, но через некоторое время многие устают от работы и уходят. Некоторые продолжают работать, идти своим собственным путём, но многие просто становятся стадными животными.

C. D.: Принятое у ToS восприятие Сета кажется гораздо более широким, чем общепризнанное описание божества пустыни. На каких сведениях, документах, исследованиях базируется ваша точка зрения?

E. K.: Сет является божеством пустыни только в одном из аспектов своего существования. Египтяне воспринимали его ещё как бога войны, бога-трикстера, а также божества уединённого рассудка. Это всё можно увидеть, если как следует углубиться в египетские писания, не ограничиваясь пересказами Буджа.

У других рас и народов есть много богов, имеющих сходные с Сетом черты, например, Огун в вудуизме, Один и Локи у скандинавов, Перкаунас у литовцев. Они, конечно, не могут быть абсолютными копиями Сета, но у них много общих черт, которые могут использоваться Храмом в качестве альтернативных представлений о Сете.

C. D.: Как вы понимаете Сета — личностно, абстрактно, или же каждый сетианец имеет своё, более близкое ему, восприятие?

E. K.: Понимание того, что есть Сет, базируется на личной интерпретации каждого. Мнения, о которых вы спрашиваете, коренятся в нашей собственной вселенной, имеющей три измерения, а Сет находится вне её. Когда люди спрашивают меня, что есть Сет, мне нравится отвечать, что «Сет — это нечто иное, внесённое личностью, которая с этим столкнулась».

C. D.: На ваш взгляд, что такое Зло? Существует ли различие между Злом как метафизическим принципом и злом человеческим — убийствами, терроризмом, насилием?

E. K.: Зло — это просто субъективное понятие. Это что-то, что не нравится. Некоторые люди могут вести себя и высказываться не так, как большинство, демонстрируя что-то, что многие люди назовут злом, но всё это — лишь мнение множества людей, которым что-то не нравится. И во втором вопросе есть неоднозначные моменты: в целом война — это зло, но в некоторых случаях она может быть оправдана.

C. D.: Как бы вы прокомментировали такие высказывания: «Жизнь есть величайшая милость, смерть — величайшая немилость». «Если кто-то умирает — неважно, кто — это всегда хорошо».

E. K.: Они выглядят как противоположные точки зрения, мне больше нечего сказать о них, поскольку я не согласен ни с одним из этих утверждений.

C. D.: Что, на ваш взгляд, есть Смерть (the Death)?

E. K.: Смерть — отсутствие жизни. Мне ещё не доводилось умирать, так что я не могу рассказать вам о том, что происходит потом, но вещи, которые со мной случались, создают впечатление, что это не конец, а, скорее переход на другой план бытия.

C. D.: Как вы относитесь к актам терроризма под знаменем Сатаны? На ваш взгляд, можно ли рассматривать убийство как духовную практику, как средство познания, как акт искусства, как что0то ещё?

E. K.: Единственный раз, когда я видел нечто, что определялось как «акт терроризма под знаменем Сатаны», это не было сделано сатанистами. Это было делом рук людей, которые хотели инсценировать «преступление, совершённое сатанистами», или же это было сделано одиночками, которые называют себя сатанистами, но в действительности ими не являются. Это не имеет значения для меня, потому что участники Храма Сета, иногда ассоциирующиеся с сатанистами в силу нашего происхождения, не являются сатанистами. Мы — сетианцы.