У МОЛЬБЕРТА Сергею Бонгарту Ему, как истому артисту, Не помешает жест актёрский, И у холста взмахнул он кистью, Как палочкою дирижёрской. Чуть-чуть разметивши пространство — (К холсту пять-шесть прикосновений!) Стал блеском бронзовым бросаться И осторожно вешать тени. Цветастая неразбериха! Весёлых красок суматоха! То размахнётся кистью лихо, А то с медлительностью вздоха. Неясно, что он там задумал, — Он занят был работой странной: Он мне казался стеклодувом, Что выдувал пузырь стеклянный. Но вот — частица за частицей — Сперва едва, сперва миражем То тут, то там сирень круглится, Плюмаж вздымая над плюмажем. Там контур появился жёсткий, А там — расплывчатый, ущербный, И кисть уже не дирижёрской — А стала палочкой волшебной. * * * Видно, было мне так назначено, Что я жизнь мою прожил начерно, Что явился я с опозданием На свидание с мирозданием. Видно, так уже предназначено, Видно, так уже напророчено, Чтоб была душа озадачена, Чтоб была душа озабочена. Испокон, видно, так налажено, Видно, сужено да положено, Чтоб гудела душа, как скважина, Ветром времени потревожена. Видно, так уже предначертано, И никем ещё не нарушено: Надо всем, что на свете мертвенно Приоткрыта душа-отдушина. А живём мы неозаренными, Много хлама в пути накидано. Сквознячками потусторонними Нас прохватывает неожиданно. * * * Рано утром над землёю нашею Пролетаю я на самолёте. Облака большие манной кашею В персиковом плавают компоте. Верно бы, Цветаева обиделась, Верно, обозвала б гастрономом… Что же делать, если так увиделось? Я сравнил с предметом мне знакомым. В небе всё и проще и понятнее. Отдых для меня полеты эти. Да и каша в небе — поприятнее Той, что заварили на планете. * * * Ещё много хороших вещей на земле, Ещё вздыблена лошадь с царём на скале, Разлетается тога с царёвых плечей — На земле еще много хороших вещей. Декорации брошью блистают во мгле, Ещё много хороших вещей на земле. Приготовлены строго смычки скрипачей На земле ещё много хороших вещей. Гумилев и Волошин, Вийон и Рабле, Ещё много хороших вещей на земле, И высокого слога не сохнет ручей. На земле ещё много хороших вещей. Ещё много хороших вещей на земле — И рассвет, что ерошит листву на ветле, И взлетают со стога десятки грачей. На земле ещё много хороших вещей. Я целую ладошки твои в полумгле. Ещё много хороших вещей на земле. Обжигай, недотрога, меня горячей. На земле ещё много хороших вещей. И душистый горошек стоит в хрустале — Ещё много хороших вещей на земле. Ещё много у Бога и дней, и ночей. На земле ещё много хороших вещей. * * * День начинался медленно. Сперва, По-зимнему обутый и одетый, Он из кладовки приносил дрова, Лучину в печке разжигал газетой. Часы идут. Дрова в печи свистят. К полудню воздух в комнате просушен. А я едва включаю термостат — Течёт тепло над сетками отдушин. Крошащиеся времени пласты Ты измеряешь мерою какою? Ты меришь время тем, что сделал ты, Иль тем, что время сделало с тобою? Обдаст полено запахом смолы, В печи огонь блеснёт, подобно чуду, И озарит все в комнате углы… А я о термостате позабуду. Что значит миг? Секундной стрелки сдвиг? Один живёт от сдвига и до сдвига, А для другого целый мир возник В течение взметнувшегося мига. А у кого для жизни больше сил? Чей день светлей? Чьи озаренья шире? И времени кто больше получил, Чтоб разобраться и в себе, и в мире? * * * Мой век! От стука Ночного в дверь Пошла наука Больших потерь. Мой век ущербный, Мой век-недуг Листал учебник Колымских вьюг. Мой век! Ты — школьник, И твой диплом Добыл ты в штольнях Тупым кайлом. Мой век! Экзамен В полярный вуз Ты сдал слезами Российских муз. В краю студёных Глыбастых льдов — Плоды учёных Твоих трудов. Почётный доктор Бушлатных прав, Мой век, продрог ты, В метель попав. С таёжных ёлок Не сходит снег. Постыдно долог У века век. |
