— В обморок, что ли? Тоже мне Хранитель Души! Да тебя самого охранять надо! — досадливо фыркнула я, — Кстати, когда ты говоришь заканчивается твоя работа?

— Через несколько дней после твоей смерти… — окончательно сник ангел.

— Короче, наказание мне пожизненное! И почему все самое плохое случается именно со мной?! — усталость и избыток впечатлений сыграли свое черное дело, и теперь я выплескивала эмоции, уже не в силах остановиться, — Мало того, что меня притащили в эту дурацкую страну, так теперь я по твоей великой милости должна три дня кантоваться в лесу. И, если меня не сожрет за это время какой-нибудь вурдалак, неизвестно как проходить Посвящение! А потом всю(!) жизнь слушать твое нытье! Зачем ты вообще здесь нужен?.. Если бы Совет Магистров Чароны прежде чем, вызывать кого-то из ваших, спросил ради интереса мое мнение, я бы однозначно отказалась! Раньше как-то сама справлялась и ничего, а как только ты появился — все наперекосяк пошло!

Я замолчала, переводя дыхание и пытаясь хоть как-то успокоиться. Перед глазами, завораживая, танцевал костер, тихонько накрапывал дождик, где-то вдалеке подвывали волки, а вблизи тихо обижался ангел…

— Эммануил?

Я недоуменно обернулась и осеклась. Ангел весь как-то сгорбился, сник и отстраненно смотрел куда-то в небо. Боже… Ну вот как всегда! Что мне стоило промолчать или хотя бы просто выбирать выражения, а? Он-то в моих бедах совсем не виноват. Так… Мелкое звено в цепи случайностей, начало которой положила данная мной клятва…

Запоздало подковылявшая совесть пару раз царапнула меня когтистой лапкой и я, смирившись, попыталась исправить ситуацию.

— Ну, извини меня, пожалуйста… — я осторожно тронула Хранителя за плечо, тот вздрогнул как от удара, но не отстранился, — Я погорячилась… Просто растерялась — вот и наговорила чего ни попадя…

Эммануил поднял на меня синие глаза:

— А если не извиню?

— Значит, не помиримся, — развела я руками, — Я не умею много раз просить прощения. Честно. Мне и один-то сложно дался…

Ангел возмущенно глянул на меня, но, видимо, уловив искренность в моих словах, а может просто не желая связываться, примирительно махнул рукой и сказал:

— На первый раз прощаю. Но ты мне расскажешь, откуда сама взялась. Должен же я как-то перед начальством отчитываться…

Теперь настал мой через гневно сверкать глазами. Хотя чего я, в общем-то, злюсь. Старый закон «ты-мне, я-тебе» действует по всей видимости не только на земле. Так что за мной долг. Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь и, решившись, начала рассказывать:

— Если ты надеялся получить к себе в подопечные порядочную гражданку Чароны или России — то я тебя разочарую… На данный момент я «зависла в воздухе» и буду прибывать в таком состоянии до самого Посвящения. А может и дольше. И все из-за того, что имела неосторожность дать одну клятву…

Вялое декабрьское солнце неуклонно ползло к горизонту, медленно растворяясь в грязной дымке, навеянной городом. Очередная оттепель так толком и не начавшийся зимы подтапливала и без того небольшой слой снега, вместе с рьяными снегоуборочными машинами превращая его в грязную кашу, неприглядными кучами сваленную по краям проезжей части.

Тротуары чести быть очищенными не удостаивались, а посему, образовавшийся на них каток был попросту бесполезно присыпан песком. Отчего незадачливые прохожие, опасно балансируя между подозрительно свисающими с козырьков сосульками и, «заботливо» наваленными дорожной службой грязными заледеневшими сугробами, постоянно поскальзываясь, падая и сшибая друг друга, хмуро продвигались по заветной тропе к намеченной цели.

Мне, к счастью, стать очередной пациенткой травмпункта пока не грозило. Я наблюдала за всем происходящим на улице из окошка старенького, потрепанного жизнью и дорогами, троллейбуса, который пусть и медленно, скрипя всеми своими запчастями и пощелкивая на каждом повороте, но все-таки упрямо ехал вперед, невзирая на свое плачевное состояние.

«Может и доедет, если не рассыплется… — отстраненно подумала я, вслушиваясь в особенно горестный стон железа. В следующую секунду взвизгнули тормоза, и я едва успела выставить вперед руку, чтобы не удариться лбом о впереди стоящее сидение, — …Или если водитель нас не добьет…».

Троллейбус, немного отдышавшись после такого потрясения, снова начал вдумчивое планомерное восхождение на небольшой пригорок. Однако взобраться на него, по всей видимости, рогатому несчастью было не суждено…

Троллейбус вдруг нервно дернулся, обреченно забился в конвульсиях и, отчаявшись продвинуться вперед хотя бы на метр, заглох. Спустя несколько секунд завелся снова, и кое-как подкатив к обочине, зловеще взвыл и печально-гудя потихоньку затих. На этот раз окончательно.

«Нет… — бесстрастно констатировала я, — Все-таки не доедет…».

Удивленное перешептывание пассажиров перекрыл мрачный бас водителя:

— Приехали, граждане! Обесточка!

Дав людям на осознание сего факта с минуту, троллейбус с тягучим скрипом открыл переднюю дверь, впуская прохладный сырой воздух. Водитель приглашающе махнул рукой:

— Можете выходить! Да осторожнее же! По одному!! — поспешно рявкнул он, наблюдая как народ, возмущенно галдя, единым потоком ломанул в несчастную дверь, по пути зажимая женщину, распространяющую билеты, — Кондуктора не трогайте! Все равно деньги за проезд вам никто отдавать не станет! Не по нашей вине встали!!

Толпа зашумела еще сильнее, и водитель, неодобрительно покачав головой, открыл остальные двери, окончательно выстужая и без того холодную машину.

— Ну что за люди… — пробормотал он, глядя, как народ тремя нестройными ручейками разбредается по тротуару, — По одному вроде ничего, а как вместе соберутся…

Водитель со вздохом обернулся и оглядел салон, где осталось сидеть всего трое: я, да бабка с дедом совсем уж преклонного возраста, которые в силу своих лет и здоровья попросту были не способны одолеть пеший переход до своего дома.

Мне же, в общем-то, было абсолютно все равно, идти или оставаться. До моего района было еще одиннадцать остановок, которые пешком да по такой погоде грозились затянуться часа на четыре. А посему, я решила смириться с судьбой, и подождать хотя бы полчаса. Ну, или час… Или два… Должны же эту проклятую линию когда-нибудь сделать?!

— Ну, сидите… — расценив наши мрачные взгляды, как готовность держаться до последнего, сказал водитель и закрыл двери.

Я достала зеркало и хмуро уставилась на свое отражение. Существенно ничего с утра не изменилось. Разве только усталые тени под глазами стали ярче. Ну, так правильно. Вчера весь вечер до полуночи отношения со своим благоверным выясняла. Потом, пока домой добралась, пока спать легла, а сегодня ни свет, ни заря, побежала на практику. По иронии судьбы та находилась как раз неподалеку от его дома, целый день заставляя меня бороться с желанием заявиться к нему и все-таки закатить скандал. Потому как хлопать дверью, пусть и оглушительно, на мой взгляд, теперь казалось возмутительно маловато…

Я еще раз задумчиво посмотрела на себя в зеркало. Вроде бы ничем особенным я от других людей не отличаюсь. Обычные зеленые глаза, с темно-серым ободком радужки, длинные каштановые волосы, небольшой рост, среднее телосложение, невыразительная внешность. В целом — стандартная выпускница университета, которой бы полагалась вовсю подумывать о будущей семье, карьере, иметь кучу друзей и вообще весело проводить беззаботную студенческую пору. Но все это, к сожалению, не мое.

Обладая, в общем-то, далеко не замкнутым характером, к людям я особо не стремилась. Да и толпа, по какой-то причине меня за единомышленницу не считала, невольно вытесняя за свои пределы. Не скажу, чтобы это меня радовало — все-таки тяжеловато жить, не имея почти никакой поддержки, кроме семьи и пары хороших знакомых, которые худо-бедно, но смогли притерпеться к моим закидонам, а посему — скорее огорчало и ставило в тупик. Хотя, впрочем, я давно привыкла…