Дженкс спал в полумраке сторожки; спал тяжело, в неудобной позе, как будто его выбросило на кровать волной. Ему снились рушащиеся крепи и обвал в шахте. В ушах стоял непрерывный трезвон.

Дженкс засопел и заворочался. Звон не прекращался. Во рту болело. Он потрогал изуродованную щеку. Это не сон: ему звонят из большого дома.

Дженкс захлопал по стене, ища, где отключается звонок. Одурело собрал бутылки, лежавшие полукругом возле кровати, словно ожидал гостей.

Но нет – ему надо идти к людям, в большой дом. Он обмакнул пальцы в умывальный таз и провел пятерней по волосам. Одежда пахла сыростью и плесенью. Так в большой дом идти нельзя. Он бережно надел хорошую рубашку и брюки, сильно протертые, но не рваные.

Впервые за несколько дней Дженкс открыл дверь в сад. Глаза заболели от света. Он давно не ел, выпивка тоже кончилась, в висках стучало. Не важно. Раз звонят, значит, мистер Картер вернулся и приготовил деньги.

Кухонная дверь стояла нараспашку. Дженкс вытер ноги, еще раз неловко провел пятерней по волосам и наклонился, чтобы лицо было в тени.

Постучал по дверному косяку. Никто не ответил. Постучал еще. Чтобы заговорить, надо было очень сильно сосредоточиться. Дженкс начал собираться с силами, и тут кто-то вылетел ему навстречу – так быстро, что он попятился.

Это был Чарльз Картер – он с разгона проехался по полу в одних носках.

– Прррредставляю Джеймса! Загадочного ученика!

Джеймс, семеня, выбежал из буфетной. На нем были бумажный колпак со страусовым пером и подколотая булавками отцовская ночная рубашка, которую он подпоясал разноцветными шелковыми шарфами.

Дженкс здоровой рукой прикрыл часть обезображенного лица.

– Мальчики, – выговорил он. Что они затеяли? Где мистер Картер?

– Садитесь! – закричал Чарльз. – Удивительное представление начинается!

Он потянулся к Дженксу, тот, не желая связываться с хозяйскими детьми, отстранил его культяшками пальцев. Чарльз сморгнул.

– Добро пожаловать, мистер Дженкс! – улыбнулся Джеймс. – Мой первый фокус!

– Погоди, Джеймс… – Чарльз взял Дженкса за плечи и усадил его на кухонный стул.

Джеймс вытащил из рукава бумажную розу.

– Джеймс! – Чарльз хлопнул себя по лбу. – Ошибка! Ты должен сперва…

– Вот, мистер Дженкс. – Джеймс вручил садовнику бумажную розу, тот взял ее двумя пальцами. Он сидел на краешке стула, в любой момент ожидая издевки, если не хуже.

Джеймс сделал вид, что крутит нарисованный углем ус, который выглядел бы куда правдоподобнее, не будь остальное лицо таким грязным. Чарльз тоже, судя по виду, не мылся несколько недель.

– А теперь мой второй фокус для мистера Дженкса! – Джеймс взмахнул шарфом и обвязал его вокруг пояса, потом снова развязал и продемонстрировал белый камешек. – Вот яйцо! – Он протянул камень брату. – А теперь, мистер Дженкс, будет третий фокус, великий карточный трюк.

– Нет, Джеймс, покажи фокус с монетой.

– Карточный фокус. Помощник, колоду.

– Ты же должен… ладно, тебя не переупрямить. – Чарльз протянул Джеймсу колоду.

– Выберите карту, мистер Дженкс. Любую.

Глядя на раскрытые веером карты, Дженкс осознал, что денег сегодня не получит. Ему хотелось уйти, но мальчишки загораживали дорогу к двери. Чувствуя себя в западне, он вытянул карту.

Джеймс улыбнулся.

– Внимательно на нее посмотрите.

Чарльз, стоявший рядом с братом, растягивал улыбку, пока она не превратилась в гримасу. Ему очень трудно было довольствоваться ролью помощника, но в противном случае брат закатил бы истерику. Он смотрел, как Джеймс неправильно держит колоду.

– Джеймс…

– Я всё делаю, как надо. Теперь, мистер Дженкс, положите карту обратно. Отлично. Это ваша карта?

Дженкс кивнул, надеясь, что на этом всё кончится. Ему хотелось домой.

– Абракадабра! – закричал Джеймс. – Отлично, мистер Дженкс!

– Теперь монетку, – напомнил Чарльз.

– Потом. Ой, мистер Дженкс, не уходите, посидите еще, спектакль продолжается. Пожалуйста! – Джеймс тронул его за колено.

Чарльз возмутился. Они так не договаривались!

– Если не можешь делать фокус с монетой…

– Сейчас будет другой. Называется… китайская загадка. Абракадабра! – Джеймс повернулся на каблуках.

– Какая такая загадка? – Чарльз покосился на Дженкса. Во время карточного фокуса тот сидел спокойно, и Чарльз попытался увидеть его глазами брата – как безобидного добряка, который не сделает им ничего дурного. Однако, пока Джеймс вертелся и размахивал шарфами, на лбу у садовника выступили капельки пота. Чарльзу стало страшно, как рядом с цепным псом.

– Кита-а-а-айская зага-а-адка! – распевал Джеймс. – Мистер Дженкс, смотрите на меня. – Он замахал руками, так что шарфы зазмеились в воздухе.

Дженкс буркнул коротко:

– Мне надо. Идти.

– Нет, сидите, – воскликнул Джеймс. – Еще не всё!

– Мы очень обидимся, если вы уйдете, – добавил Чарльз. – Остался всего один фокус.

Теперь было легче смотреть мимо обезображенного лица в глаза: Дженкс – зритель, его надо развлечь. Наслучай, если брат не справится и его придется сменить, Чарльз припас такой же реквизит: тряпочную розу на проволоке, карты и камень.

Картер зашептал Дженксу:

– Для следующего номера нужна монета от зрителя.

Дженкс угрюмо сунул руку в карман и достал монету в двадцать пять центов – последнюю до получки.

Картер прочел:

– Тысяча восемьсот девяносто шестой год. Сан-Францисский монетный двор.

– Смотрите, как они движутся! – кричал Джеймс, размахивая шарфами за спиной у садовника.

– У меня в рукаве ничего нет, – тихо произнес Чарльз, отвлекая Дженкса от брата. Он взял монету двумя пальцами, накрыл левой ладонью, зажал ее в кулак, потом медленно раскрыл и сам опешил – первое же представление фокуса на публике удалось. Монета исчезла. Блеск! Он улыбнулся, с трудом веря, что у него получилось.

Хрясь! Чарльз отлетел к стене так быстро, что ничего не успел понять. Джеймс все еще тянул: «Кита-а-айская зага-а-адка». Дженкс схватил Чарльза за горло и поднял.

Задыхаясь, Чарльз видел перед собой багровое от ярости лицо. Он не мог сказать ни слова, не мог объяснить, что монета на самом деле не исчезла. Джеймс вскрикнул и тоже отлетел к стене.

Чарльз обеими руками уперся Дженксу в плечо, но безуспешно. В черных водянистых глазах горела ненависть. Монета со звоном упала на пол – садовник не обратил внимания. Для него, как и для Чарльза, магия оказалась великой силой.

Дженкс немного ослабил хватку, и Чарльз всхлипнул – только один раз. Брат истошно вопил.

– Маленькие! Богатые! Гаденыши! – рявкнул Дженкс.

Чарльз думал, что это всё, что теперь садовник их отпустит, но тот схватил их под мышки и зашагал из кухни к лестнице.

Сознание Чарльза помутилось, как будто из ванной вытащили затычку и оно ушло в слив. От Дженкса пахло потом и перегаром. Садовник спустился в подвал, легко находя дорогу в темноте и не обращая внимания на то, что задевает детьми о составленную здесь мебель.

Вопли Джеймса звучали у Чарльза в голове, вытесняя собственные мысли. Он слышал, как кричит брат, потому что сам не кричал. Паника ушла. Он сохранял спокойствие духа.

Звон ключей. Они были в дальнем конце подвала, у двери, которую Чарльз никогда не видел открытой. Садовник внес братьев в тесную каморку, которую освещало одно грязное оконце высоко под потолком. Пол был наполовину цементный, наполовину земляной.

Впервые в жизни Чарльз увидел другую коллекцию отца. В подвале хранились вещи, которые Картер-старший счел за лучшее спрятать от посторонних глаз: мушкетон, кремневое ружье, эротические гравюры из «Мемуаров Сатурнина», первоиздания книг, включенных в Index Librorum Prohibitorium,[10] парижские стереооткрытки. Среди прочего был и магический фонарь, и серия картинок в ящиках с пометкой «Только для взрослых». Сюда Дженкс по поручению мистера Картера относил вещи, которые не пристало держать на виду, скажем, орудия пыток времен колониальной Америки.