— Пусти его, мама, пусть побегает по двору, — сказала Мария Петровна.

— Как бы, Маша, не убежал.

— Куда он убежит, когда двор закрыт. Пусти. Спущенный с поводка волк побежал вдоль забора, посматривая на ходу в щели.

— Маша, как бы не махнул, — опасливо проговорила Клавдия Никандровна.

— Что ты, мама, такой заборище!

— Чего же он бегает около забора?

— Мы учим же его бегать по кругу. Вот он и привык к этому.

— Ой, Маша, боюсь, что-то у него не то на уме… Волк с разбегу прыгнул на забор. Уцепившись за край передними лапами и, царапая, цепляясь за доски задними лапами, Абрек подтянулся и, махнув хвостом, cиганул через забор.

— Ай, ай, убежит! — закричала Клавдия Никандровна, размахивая руками,

— Абрек! Абрек! Ко мне! — крикнула Мария Петровна, подбегая к забору.

Мария Петровна и Клавдия Никандровна выбежали на улицу.

— Ой, убежал! Убежал! — кричали они.

— Кто убежал? — спросил прохожий старик.

— Волк.

— О-о, как волка ни корми, он все в лес глядит.

До леса было недалеко, километра два, но это небольшое расстояние оказалось для волка трудно проходимым? всё оно было заселено дачниками. Бесконечно шли огороды, сады, палисадники с заборами из досок, кольев и колючей проволоки. Почти у каждого дачника была караульная собака.

С разных сторон бежали ребятишки, вооруженные палками, и кричали во весь голос:

— Волк! Волк!

Собаки залаяли и побежали впереди ребятишек. Кто-то пальнул из ружья, и Мария Петровна испуганно вскрикнула:

— Ой, как бы не убили Абрека!

Откуда-то, как из-под земли, появился милиционер с сумкой на боку.

— Кто стрелял?! Почему стрелял?! — строго спрашивал он всех, кого ни встречал, но ему в ответ кричали;

— Волк! Волк!..

Видя, что люди бегут к лесу, милиционер выхватил из кобуры наган и тоже побежал по тому же направлению.

Даже восьмилетний Леня Левкович выпустил из комнаты своего кучерявого пуделя Ральфа, остриженного под льва, с гривой и кисточкой на кончике хвоста. Науськивая его свистом и не обращая внимания на возгласы матери: «Леня, куда ты! Не бегай!», — Леня, вооруженный деревянным мечом, во весь дух помчался вместе с Ральфом к лесу.

Уже темнело, а волк как в воду канул. На улицах и в домах засветились электрические лампочки, Серафима Григорьевна забеспокоилась:

— Что-то долго нет Лени. И Ральфа увел с собой. Нарвется на бешеную собаку или чуму подхватит…

— Ничего с ним не случится, — успокаивал ее муж, — побегают и придут домой.

Леня возвращался с погони за волком усталый и разочарованный: не нашли. Вслед за ним плелся, высунув язык, Ральф.

Вошли во двор. Проходя мимо малинника, пёс вдруг остановился, понюхал кусты, заскулил и, поджав хвост, побежал к крыльцу дома.

Василий Александрович сидел в своей комнате-кабинете и читал книгу.

Леня слегка приоткрыл дверь кабинета и тихо спросил:

— Папочка, можно?

— Ну-ну, — не отрываясь от книги, проговорил отец, — где ты там пропадаешь?..

Василий Александрович не любил, когда ему мешали заниматься, но младшему сыну он все прощал: Леня был его любимцем. Старший, Володя, уже кончает Академию и от родительского сердца отходит.

— Папа, у нас в малиннике кто-то есть, — таинственно сообщил Леня, входя в комнату отца.

— Кто там может быть?

— Не знаю, папочка. Только даже Ральф испугался. Там что-то светится…

— Уж не мальчишки ли окурок бросили?

Василий Александрович встал с кресла и положил книгу на стол.

— Ну, пойдем, покажи, что там такое.

Подошли к кустам малинника, присели и присмотрелись. Да, действительно, сверкают два огонька. Василий Александрович шагнул к кустам, а оттуда вдруг высунулась волчья морда и клацнула зубами. Василий Александрович испуганно отпрянул.

— Ох! Леня, позови скорее Марию Петровну. Обрадованная Мария Петровна сейчас же прибежала в сад к соседям, но когда она шагнула в кусты, Абрек и ее встретил недружелюбно. Оскалив зубы, волк рычал. Мария Петровна вооружилась палкой и, присев на корточки недалеко от волка, заговорила тихо, ласково:

— Абрек, Абрек.

Волк перестал рычать. Наверное, узнал хозяйку. Мария Петровна подвинула палку к его морде. Абрек схватил её зубами и стал яростно грызть. Палка — его враг. Мария Петровна убрала палку и, поглаживая волка по спине рукой, сказала:

— Абрек, спокойно, Абрек. Волк лизнул ей руку.

Мария Петровна пристегнула поводок к ошейнику, Абрек послушно пошел с хозяйкой, прижимаясь к её ноге и испуганно озираясь по сторонам.

Василий Александрович о чём-то задумался и проговорил тихо:

— Интересно. Очень интересно…

На другой день утром на квартиру к Ладильщиковым явился участковый милиционер, подтянутый, чистый, вежливый.

— У вас, кажется, убежал вчера волк?

— Да, у нас, — ответила Мария Петровна, — но мы его поймали.

— Очень хорошо. Он мог нанести урон.

— Но Абрек никому ничего плохого не сделал.

— Это не имеет значения, — неумолимо продолжал блюститель порядка, — он нарушил общественный покой и порядок.

— Что же вы хотите?

— Штраф.

— За что штраф?

— За то, чтобы не распускали зверей. В моём участке я не допущу нарушения порядка.

Милиционер составил протокол, расписался в нем сам и, заставив расписаться Марию Петровну, выдал квитанцию и вежливо раскланялся.

— До свидания, гражданка Ладильщикова. Я вашего мужа знаю. Если еще что-нибудь случится, звоните мне.

— Благодарю, — недружелюбно промолвила Мария Петровна.

А когда милиционер ушел, Клавдия Никандровна сказала:

— Ещё когда улита едет, приедет, а нам Абрек уже убыток приносит. Нет, не будет из волка никакого толка. Продать его надо в зверинец, а то еще какой-нибудь беды наживем.

— Вот уж как Коля приедет, тогда решим… — уклончиво ответила Мария Петровна, а сама подумала: «Нет, никуда его не отдам, Сколько трудов мы в нею вложили…»

На заборах были наклеены красочные кричащие афиши: «Сто львов на арене цирка! Единственный, неповторимый, заграничный аттракцион! Потрясающее зрелище! Непревзойденная отвага, хладнокровие и железная воля капитана Шредера! Смертельный риск! Капитан Шредер — повелитель свирепых львов, которые уже разорвали одного укротителя…»

Известный немецкий укротитель Адольф Шредер приехал в Советский Союз и начал свои выступления в Московском цирке. Кричащие афиши были им заготовлены еще в Германии, в знаменитой Лейпцигской типографии.

Львы принадлежали фирме Гагенбека, а Шредер состоял на службе у фирмы в должности укротителя-дрессировщика. Он получал хорошее месячное жалованье, а во время заграничных гастролей еще и проценты со сборов, чувствуя себя в этих поездках полновластным хозяином.

Николай Павлович и Мария Петровна пошли на его представление.

С тех пор, как Ладильщиков задумал создать смешанную группу зверей, он и Мария Петровна не пропускали ни одного случая, чтобы познакомиться с опытом работы иностранных укротителей, хотя те и выступали лишь с одним видом животных. Они уже видели знаменитого укротителя львов Петерсена, укротителя-гипнотизера То-Рама, индуса Тогаре. И вот теперь приехал Шредер.

Капитан Шредер вышел на манеж в короткой синей венгерке, черных, рейтузах и лакированных сапогах на толстых каблуках. Был он коренаст, сухощав и, как подобает бывшему кавалеристу, с кривыми, сухими ногами. За поясом у него торчали два пистолета: один с холостыми, а другой с боевыми патронами. В правой руке он держал бич, в левой — блестящую острую шпагу.

Вокруг клетки, снаружи, стояли его помощники в чёрных куртках и держали наготове брандспойты, трезубцы и чёрные незажжённые факелы,

По краям арены, около решетки, стояло двадцать тумб красного цвета.

Раздался свисток, и в решетчатом туннеле показались львы, могучие, гривастые. Шли они на манеж один за другим, гуськом, неторопливо, нехотя, пригибая головы к земле, глухо рыча и угрюмо озираясь по сторонам. Шредер звонко щелкнул, будто выстрелил бичом, и львы, испуганно посматривая на укротителя, рассыпались на манеже в стороны и вспрыгнули на тумбы. Здесь, на своих местах, они на мгновение успокоились и, отворотив морды от публики, стали вдруг безучастны и вялы. Но укротитель не дал им дремать. С сильным размахом Шредер стегал львов по спинам и заставлял их «работать» — прыгать через барьеры и обручи. Львы разевали клыкастые пасти и грозно рыкали — не слушались. Шредер колол их шпагой, они трясли гривой, рычали, угрожающе поднимали лапу и… шли на трюк. Вокруг клетки ходили помощники укротителя и, просунув между прутьями клетки трезубцы, кололи львов, заставляли их работать.