Был также составлен список основных грехов. В христианском мире общепринятым стал перечень семи грехов в формулировке Григория I Великого[352]:

• гордыня;

• сладострастие;

• алчность;

• гнев;

• зависть;

• чревоугодие;

• лень.

Обратим внимание на то, что данные грехи не просто грехи, а смертные грехи. Смертные грехи – особо опасные грехи, которые, в случае нераскаянности, могут привести к вечной гибели. Теперь эти грехи являются наименованиями сортов мороженого.

Конечно, далеко не все представители докапиталистической элиты были сплошь гении, альтруисты, герои и высоконравственные личности. Наивно так думать. Великие люди — вообще редкость. Поэтому мы говорим не о каждом конкретном представителе докапиталистической элиты, а об общем историческом кумире, о герое того времени.

Важно не то, кто в конкретные исторические отрезки времени приходит к власти, а то, каков нравственный императив эпохи. Важно то, какими люди хотят стать, на кого они хотят быть похожи, кто их кумиры. И нравственный императив докапиталистической эпохи соответствовал портрету исторического кумира, приведенному выше. Поэтому если верховная власть и была отчасти представлена людьми недостойными, они существенным образом не влияли на атмосферу общества и были вынуждены подстраиваться под чуждые им настроения.

Среда благоволила не только тем, что выталкивала на верх социальной лестницы одаренных людей, но тем, что способствовала развитию таланта выдающегося человека. В сто крат легче стать Пушкиным, когда твои современники — Бетховен, Наполеон, Гегель. И во сто крат сложнее, когда твои современники — Сорокин[353], «Тату»[354] и Абрамович[355]. Атмосфера великого незримо влияет на каждого. Казалось бы, как влияет величие Наполеона на величие Бетховена? Жили в разных странах, один — полководец, государственный деятель, другой — композитор. Однако одна из красивейших сонат Бетховена посвящена Наполеону и лишь впоследствии была переименована в «Героическую». Не было бы Наполеона, не было бы сонаты. Конечно, это мелочь, но очень показательная мелочь. Каждый великий человек тянет за собой других. Это как на беговой дорожке: даже слабые бегуны показывают хорошие результаты, если в забеге принимает участие хороший спортсмен, за которым тянутся остальные. Резюмируя, можно привести слова Г. Гейне: «Один великий гений формируется другим не столько за счет подражания, сколько в результате общения: один алмаз шлифует другой».

Тот, кто занимался спортом, прекрасно знает, как воодушевляет поддержка трибун, заставляет творить то, что без этой поддержки было бы невозможно. Атмосфера, царившая в обществе, и была теми трибунами, которые способствовали развитию таланта. В сегодняшнем обществе Пушкин не написал бы ничего, он просто не был бы даже замечен, спился где-нибудь в безызвестности.

Почему сегодня нет великих художников, поэтов, композиторов, политиков? Может, их стало меньше рождаться? Нет, процент выдающихся людей хоть и мал, но постоянен. Значит, сегодня рождается гораздо больше великих людей, чем раньше, ведь 1 % от миллиарда — в 6 раз меньше, чем 1 % процент от 6 миллиардов. Следовательно, великих людей сегодня в несколько раз больше, чем раньше, но они не нужны этому обществу. И это не только их личная трагедия, это прежде всего трагедия общества.

Вспомним обыкновенный рынок и любого коммерсанта на этом рынке. Он стремится обсчитать, обвесить, всучить залежалый товар, разрекламировать то, что никто не покупает, обмануть вас в вопросе о стране-производителе, о составе ткани и т. д. Помимо этого, он стремится не допустить на рынок чужих торговцев, дать взятку контролеру весов, ветеринару и т. д. Открываем книгу Аристотеля «Афинская полития», минуло более двух тысяч лет, а ничего не изменилось. Аристотель пишет, что необходимо избрать рыночных надзирателей, на которых будет возложена обязанность «наблюдать за всеми товарами, чтобы их продавали без примеси и без подделки»[356].

Рынок — это модель капиталистической экономики, собственно, она и носит название «рыночной». Рынок является уменьшенной копией любого бизнеса: обман покупателя, «кидалово» партнеров, взятки чиновникам — обязательные атрибуты коммерческой деятельности. «Бизнесмен — обыкновенный лавочник, только во много раз увеличенный»[357].

Чем больше бизнес, тем выше покровители. Если торговец с рынка платит патрульному, то крупный бизнесмен — высокопоставленному чиновнику. Торговец говорит, что его товар лучший на рынке, вам одному, крупный бизнес то же самое внушает с помощью рекламы миллионам. Причем крупный обман всегда изощреннее. Привлекаются известные актеры, спортсмены, которые убеждают вас, что пользуются только этой зубной пастой, только этим кремом, только этими специями. В общем-то, все понимают, что это обман, но по-другому нельзя, точнее, можно, но не долго: до тех пор, пока тебя не обойдет пронырливый конкурент.

Далее мы разберем вопрос об историческом кумире капиталистической эпохи. Как мы увидим, качества капиталистического кумира, мягко говоря, не совсем идеальны, но это не значит, что абсолютно все представители бизнес-элиты — кладезь отрицательных качеств. Нет, может быть, даже наоборот, представители бизнес-элиты — отличные люди, но среда, в которой они вращаются, вынуждает их поступать соответствующим образом. Иначе нельзя. Ведь на войне сражаются не патологические убийцы, но законы военного времени таковы, что человек должен убивать. Иначе нельзя.

«Самых умных и энергичных Рынок превращает в паразитов (да-да, именно превращает, сами они такими могли и не стать, их такими сделали, виновата система, а не люди). Сегодня богатые модники напоминают глистов. Скользкие, блестящие, упитанные, ничего не дают, потребляя самое лучшее за счет принесения вреда обществу. Получается как в грустной современной шутке: “успешный бизнес приходит во власть и превращает ее… в успешный бизнес”»[358].

Более того, многие представители бизнес-элиты не только изначально не обладают отрицательными качествами, но признают разрушительную суть капитализма. Так, Дж. Сорос[359] признает:

«В соответствии с рыночным фундаментализмом вся общественная деятельность и человеческие отношения в том числе должны рассматриваться как деловые, основанные на договорах отношени, и сводиться к общему знаменателю — деньгам. Деятельность должна регулироваться, насколько это возможно, самым навязчивым способом — невидимой рукой конкуренции, ведущей к увеличению прибылей. Вторжения рыночной идеологии в области, столь далекие от коммерции и экономики, разрушают и деморализуют общество»[360].

Но еще раз повторим: все эти рассуждения ничего не изменят. На войне как на войне. Война есть война. Капитализм есть капитализм.

Кроме того, весь протест против духовной деградации общества у представителей элиты дутый и сходит на нет, как только речь заходит о возможности потерять хоть толику своей прибыли. Когда вопрос встает ребром: или разглагольствования о вреде капитала, или потеря этого капитала, все разговоры о вреде последнего сразу же заканчиваются. Как говорится в китайской пословице, «легко быть святым, сидя на горе Тянь-Шань. Гораздо сложнее оставаться святым, сидя на базаре…».