Воспоминание о брате заставило угаснуть улыбку на лице девушки. Она отошла от окна, снова скрепила заколкой волосы и села на кровать. Сколько-то времени она сидела, почти не шевелясь, и напряжённо думала. Конечно же, главной задачей её было найти Мэтта и выбраться из этого ужасного места. Она всё строила и строила планы о том, как это можно было сделать, но идеи, приходившие ей на ум, казались одна нелепее и наивнее другой, и Виктория ясно понимала, что ничего из этого не выйдет. В конце концов, решив, что самое разумное сейчас — это найти Керина и ещё раз поговорить с ним, девушка встала с кровати, прошла по комнате и отворила дверь в коридор.
Бледно-голубые стены по-прежнему освещал золотистый свет, исходивший из ниоткуда. На этот раз Виктория, не задумываясь, выбрала левый коридор и устремилась по нему вперёд. Помня слова Лолы о том, что Керин приходит, когда он нужен, девушка шла и мысленно взывала к нему.
"Ну же, Керин… — полушептала она, выходя из коридора в большой холл, обитый металлическими панелями. — Керин, пожалуйста… Я так хочу поговорить с тобой… Блунквилль, приведи меня к Керину, мне очень-очень надо его увидеть…"
По ту сторону холла виднелась дверь в стеклянную галерею, служившую переходом в другую часть замка. В галерее маячила чья-то фигура, и Виктория бросилась туда, думая, что это Керин.
Это оказался не он. Когда девушка осторожно отворила дверь и ступила на прозрачный стеклянный пол, сквозь который далеко-далеко внизу можно было разглядеть голубую ленту реки, вьющуюся между полей, она поняла, что мужчина, сидевший в углу, обхватив колени, был намного старше Керина. Ему было уже далеко за пятьдесят. Очень прилично одетый, гладко выбритый и причёсанный, казалось, он забрёл сюда случайно с какого-то званого ужина. Виктории подумалось, что она уже где-то видела его лицо.
Мужчина дрожал, хотя в галерее было почти жарко, и что-то бормотал себе под нос. Виктория склонилась к нему, чтобы лучше понять, что он говорит.
— Восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать… Восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать… Восемнадцатого… Нет-нет, я же сказал, восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать… Непременно… Восемнадцатого… Да, именно восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать…
— Простите, — Виктория тронула мужчину за плечо. — А что будет восемнадцатого в восемнадцать-тридцать?
— Да, я именно так и сказал, восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать… Так и сказал… Я так и сказал… Восемнадцатого, в восемнадцать-тридцать…
Покачав головой, девушка отошла от мужчины и продолжила путь по галерее. Первые несколько минут её ещё тревожили размышления о том, почему ей смутно знакомо лицо оставшегося сзади человека, но постепенно окружающий мир захватил её, невольно заставив забыть обо всём остальном. Внизу под её ногами во всём великолепии простиралась долина, похожая на ту, которую она видела вчера с балкона. Всеми цветами радуги искрилась серебристая поверхность реки, то разливаясь широко во все стороны и заполняя собой весь луг, то теряясь в лесных зарослях, то закручиваясь и с шипением и брызгами водопадом обрушиваясь с громадных камней. Трава была очень густой, высокой и такой зелёной, что слепила глаза. А тихий ветерок мерно колыхал верхушки елей, которыми была покрыта вся правая сторона долины.
Виктория, медленно шла, глядя под ноги и дивясь миру, раскинувшемуся под ней. Вообще-то, она немного побаивалась высоты, но сейчас, ступая по тонкому стеклянному полу галереи на невиданной высоте, чувствовала себя совершенно спокойно. Пожалуй даже, будь здесь дверь, она непременно прыгнула бы вниз, потому что была абсолютно уверена, что не разобьётся. Блунквилль бы не позволил этому случиться. А искушение пройтись босиком по мягкой траве было невероятно велико.
Галерея закончилась стеклянной дверью, но перед тем, как выйти, Виктория ещё на несколько минут присела на пол, чтобы полюбоваться на долину. Наконец, с трудом оторвав взгляд от живописного пейзажа, она поднялась, повернула ручку в вошла в темноту. В зале, в которой она оказалась, не было свечей, и мрак рассеивался только тусклым светом, идущим из следующей залы, соединённой с предыдущей широкой аркой.
— Керин! — громко позвала Виктория, пересекая залу в направлении источника света. — Керин, ты здесь?
Ей никто не отозвался. Следующая зала, светлая, но такая же мрачная и скучная, была пуста. Девушка вздохнула, бессмысленно обводя пальцем рисунок на мозаичной стене. Керин, значит, не появится… Если бы Блунквилль хотел, чтобы он появился, он был бы уже здесь.
В комнате наверху что-то упало. Виктория подняла голову. С растрескавшегося потолка посыпалась побелка. Виктория бегом бросилась через залу к лестнице, стремительно поднялась на следующий этаж и оказалась в просторной комнате, обставленной мебелью прошлого столетия. Массивные кресла с бронзовыми подлокотниками, лепнина на зеркальных рамках, украшенные золотом подсвечники, тяжёлый балдахин над огромной кроватью — всё это казалось настолько же роскошным, насколько угнетающим. Виктория застыла на пороге, рассматривая комнату. Взгляд её остановился на маленькой фигурке, сидящей на корточках возле кровати. Лола равнодушно перебирала черепки, оставшиеся от дорогой вазы, упавшей, очевидно, с прикроватного столика.
— Лола! — тихо позвала Виктория.
Девочка не откликнулась, даже не повернула головы. Виктория сделала несколько шагов по направлению к ней и назвала её имя чуть громче. Лола сжала в ладони один из осколков; по её пальцам заструилась кровь. Виктория метнулась к ней, вырвала из руки черепок вазы и отбросила в сторону.
— Что ты делаешь? Ты что? — прокричала она, поднимая девочку с пола. — Смотри, ты же поранилась. Кровь течёт… Надо чем-нибудь завязать…
— Не надо. Пройдёт. — отозвалась Лола.
— Ну ты что? Ведь больно же! — не унималась Виктория.
Лола снова ничего не ответила, отстранилась от девушки и пошла к выходу из комнаты. Она отворила дверь с другой стороны, не там, откуда появилась Виктория, покинула спальню и закрыла за собой дверь. Виктория бросилась за ней следом. Она подумала, что Лола и на сей раз заперла дверь и сразу же вспомнила слова Керина о том, что не каждую дверь стоит открывать. Однако любопытство пересилило и она, немного поколебавшись, дёрнула за ручку.
Как ни странно, дверь отворилась. Виктория вошла внутрь и охнула: настолько неожиданным было место, в которое она попала. Она оказалась в лесу. То тут то там из земли вставали ровные толстые стволы сосен, такие высокие, что их крона терялась далеко вверху во мраке. Было очень тепло и сыро, пахло смолой, а под ногами хрустел ковёр из опавших иголок. Бледный свет, льющийся откуда-то слева, разбивался стволами деревьев на тонкие полоски, в которых медленно плавали серебристые пылинки. Стояла такая тишина, что слышно было как громко и взволнованно бьётся сердце Виктории.
— Лола! — позвала девушка. — Лола, ты где? Ответь, пожалуйста, мне очень страшно… Лола!
Но девочка опять не откликалась, словно её и след уже простыл. Викторию охватила паника, она обернулась, чтобы открыть дверь и выйти обратно, но с ужасом поняла, что двери на прежнем месте уже нет, как нет и стены вообще: вокруг неё простирался только лес.
— Лола! — в отчаянии заорала Виктория. Её голос эхом унёсся ввысь и, повторяясь, закружился высоко над деревьями. — Лола! Керин! Кто-нибудь!!!
— …Ола… Эрин… Онибуть… — отозвалось эхо.
— Хватит меня пугать!!! — прокричала девушка.
— … Ати… Эня… Уать… Ати… Эня… Уать…
Виктория кинулась вперёд. Оббегая деревья, поднимая целые фонтаны из разбрасываемой ногами хвои, она неслась в неизвестном направлении, не разбирая пути, желая только выбраться из этого леса. Она даже не подумала о том, что несколько минут назад решилась бы прыгнуть в долину, не боясь разбиться: сейчас её больше всего на свете страшила мысль заблудиться в этом лесу и ей даже не пришло в голову, что Блунквилль вряд ли допустил бы это.
Подгоняемая страхом, она сама не заметила, как пробежала несколько километров. Понемногу деревья стали редеть, свет наполнился яркостью, а сквозь хвою под ногами начала пробиваться трава. Стало прохладнее, и воздух посвежел. Поднявшийся ветерок, лёгкий и невесомый, то и дело трепал девушке волосы. Ослеплённая желанием покинуть лес, Виктория даже не осознала момента, когда это случилось: казалось, она только что бежала среди деревьев — и вдруг уже стоит на просторной поляне, покрытой короткой зелёной травой. В нескольких метрах впереди росло раскидистое дерево. К одной из его ветвей были прикреплены плетёные качели. Лола удобно устроилась на их сидении, низко склонив голову. Она сидела неподвижно, устремив в землю взгляд. Качели раскачивались так, словно кто-то подталкивал их сзади.
