Сначала его наследником числился его старший сын, Николай Александрович (1843–1865), умерший внезапно и неожиданно для всех. Молва гласит, что по уму, образованности и душевным качествам умерший был чуть ли не совершенством!
Затем престолонаследником стал Александр Александрович — следующий сын царя, которому в 1865 году исполнилось двадцать лет. Ни он сам и никто другой до того не предполагали, что этому молодому человеку средних способностей, ранее предназначавшегося исключительно к строевой гвардейской службе, в перспективе предстоит взвалить на себя все государственные проблемы России.
Будущий Александр III настолько не был подготовлен к такому повороту судьбы, что даже и в дальнейшем не обзавелся ни малейшими представлениями о том, как ему самому предстоит в будущем воспитывать собственного наследника.
Оказалось полнейшей нелепостью, что Александр III пошел на поводу у своего старшего сына, не имевшего никакой тяги к учебе, и официально позволил ему не отвечать на вопросы его преподавателей. В результате следующий Николай Александрович долгие годы выслушивал индивидуальные лекции квалифицированнейших специалистов, а лекторы не имели ни малейшей возможности проверять, что же было усвоено учеником. Это было полнейшей потерей времени как для его учителей, так и для него самого. Его первые шаги в роли самодержавного монарха безоговорочно продемонстрировали, что не было понято и усвоено почти что ничего!
Николай II формально с самого рождения имел даже еще больше оснований готовиться к будущей царской карьере, чем его дед Александр II. Но — не в коня корм: в результате столь дикой ситуации с его образованием, он оказался к моменту своего восшествия на престол самым некомпетентным изо всех правителей России в историческую эпоху. Потому-то совсем не случайно ему предстояло стать последним русским царем!
Ходили слухи, что его собственная мать после смерти своего супруга пыталась отстранить наследника от престола, учитывая полную его неспособность к исполнению роли царя, но никаких законных возможностей для этого не нашлось, а на незаконные никто не решился!
Очевидно, что все последующие владыки России, фактически правившие на самодержавных основах — от Ленина и Сталина и до Ельцина и Путина, тем более не имели никаких оснований быть готовыми с детства к исполнению своих будущих сложнейших обязанностей. Неудивительно, что они вовремя не научились многому из того, что впоследствии очень бы им не повредило!
Нелишне пояснить, что избрание главы государства таким образом, как это производили коммунисты ХХ века, ничем, по сути, не отличается от подобных же избраний на царствование российских монархов XVII столетия — деда Петра I, царя Михаила Романова, и нескольких его предшественников, так что вполне соответствует древним российским традициям, хотя коммунисты, конечно, не стремились заострять внимание на этой параллели.
Избрание же всенародным голосованием президентов России Бориса Ельцина и Владимира Путина отстоит, конечно, от этих традиций, но также не отходит слишком далеко от монархического принципа. Ведь институт российского президентства напрямую подражателен президентству американскому, а последнее четко, с учетом опыта европейских веков, задумывалось в соответствии с монархическими принципами управления: США, по сути своей, — классическая конституционная монархия, притом с очень значительной индивидуальной властью монарха, хотя и контролируемого периодическими персональными заменами.
Александр II, в конечном итоге, оказался единственным из правителей России, который имел возможность загодя, без волнений и политических интриг, готовиться к исполнению своей будущей роли. Он действительно добросовестно старался подготовиться к этому и сумел это сделать настолько качественно, насколько это позволяли ему его природные способности.
Последние были немалыми, и мы рискнем даже объявить его политическим гением — чего он заведомо не удостоился до настоящего времени.
Александр II был очень неглуп (в этом-то ему никто не отказывал!) и великолепно образован.
С детства его обучали по индивидуальному и весьма продуманному плану. Громадное влияние имел на него главный наставник — знаменитый мыслитель и поэт В.А. Жуковский, а среди его гражданских преподавателей блистали такие звезды, как М.М. Сперанский, Е.Ф. Канкрин и К.А. Арсеньев. Генералы же учили его дисциплине, строю и военным наукам. Александр учился легко и охотно, хотя и не блистал в абстрактных предметах.
Воспитание цесаревича включало в себя и непосредственное ознакомление с Российской империей и зарубежными странами.
Если будущий Николай II, также отправленный в 1890 году странствовать по России и загранице — в подражание к воспитанию деда, пополнял свое образование главным образом на официальных банкетах, а также в припортовых кабаках и публичных домах, и дошел даже до конфликта с японским полицейским, едва не завершившимся трагически,[279] то совсем по-иному путешествовал будущий Александр II.
Во время путешествия по России в 1837 году цесаревич Александр действительно старался вникнуть в суть местных проблем; встречался и беседовал с самыми различными людьми — включая ссыльных декабристов; удостоился и знакомства и бесед с молодым ссыльным оппозиционером Александром Герценом, в смягчении участи которого будущий Царь-Освободитель сыграл заметную роль, о чем сам Герцен предпочитал позднее не распространяться.[280]
Во время путешествие цесаревича Александра по Европе в 1838–1839 годах он знакомился с важнейшими политическими институтами и общался с самыми выдающимися политическими умами того времени. Но не только этим была заполнена тогда его довольно бурная жизнь, но и романтическими похождениями, в которых его стиль поведения также совершенно не роднил его с его будущим внуком.
Еще пятнадцатилетний Александр Николаевич воспылал страстью к фрейлине Наташе Бороздиной (бывшей, естественно, много старше него); ее тут же удалили из дворца и выдали замуж; она счастливо прожила долгую оставшуюся жизнь в Лондоне.
Позже уже двадцатилетний Александр имел серьезный роман с другой фрейлиной своей матери — полькой Ольгой Калиновской. В качестве реакции на это весной 1838 года родители и отправили его в длительное путешествие в Европу. В марте 1839 года он познакомился со своей будущей супругой — принцессой гессен-дармштадтской Марией-Вильгельминой; знакомство это, по всей видимости, не произвело тогда на него сколь-нибудь заметного впечатления.
Вслед за этим цесаревича заносит в Англию — и тут едва не рушатся все основы мировой политики: цесаревич Александр Николаевич, будущий российский император, и английская королева Виктория (коронованная в 1837 году), бывшая моложе его на год и еще незамужней, влюбились друг в друга! Дело происходило в мае 1839 года.
Такой сюжет невероятным образом мог повлиять на судьбу двух величайших империй мира, со времени после Наполеоновских войн и до кануна Первой мировой войны бывших постоянными антиподами в мировой политике. Как только ситуация дошла до дипломатов, с обеих сторон были предприняты самые крутые меры — и влюбленных разлучили менее чем через месяц после знакомства.
Много позже, в их зрелые годы, ничто из прежних взаимных симпатий уже не сохранилось ни у него, ни у нее; они стали вполне самостоятельными политическими фигурами, в меру циничными и прожженными личностями, оказавшимися к тому же во враждебных политических лагерях.
Но каковы упущенные исторические возможности!..
Александра Николаевича срочно возвращают в Россию — и тут же возобновляется его роман с Калиновской. Последнюю решительно выдают замуж, а Александра женят на Марии-Вильгельмине, ставшей в православии Марией Александровной; венчание состоялось 16 апреля 1841 года.
