«О, между прочим, отец, ты, случайно, последнее время не встречался с подлыми предателями?»

У графа молоко прокиснет.

— Я не могу обратиться в общество. — Люциан не хотел рассказывать кому-либо, даже Дейзи, о своем страхе, что его отца могли вовлечь в измену. И он нашел первую пришедшую на ум отговорку: — Когда в последний раз я выступал перед ними, они обозвали меня шарлатаном.

— Но ты можешь доказать, что это не так, — возразила Дейзи.

— Пока это всего-навсего предположение. Единственный способ доказать, что мы правы, — это откопать сокровище.

Люциан погасил свечи.

— А как ты узнаешь, где искать, если не воспользуешься услугами Общества антикваров? — спросила она с притворной нежностью, замкнув порочный круг их головоломки.

— Не знаю. — Люциан опустился на колени, чтобы помочь ей застегнуть пряжки нелепых туфель на платформе. — Но обязательно это выясню.

И еще он собирался найти способ, как раз и навсегда положить конец ненависти отца к Дрейкам. Рискнув ослушаться отца в вопросе женитьбы на Кларинде Брамли, Люциан вряд ли мог надеяться, учитывая ненависть отца ко всем Дрейкам, что тот согласится на его брак с Дейзи Дрейк.

Если Люциан не найдет иного способа, у них с Дейзи мало надежды. А жить без нее Люциан не сможет.

Записка от Люциана пришла вскоре после того, как Дейзи позавтракала. В ней сообщалось, что он договорился о встрече с джентльменом, преподававшим античную историю в Оксфорде. Профессор находился в городе и приглашал Люциана встретиться в «Уайтсе» для беседы за чашкой кофе. Письмо Люциана дышало надеждой и энтузиазмом.

И оставляло Дейзи в неведении. Выбор эксклюзивного мужского клуба означал, что сопровождать Люциана она не сможет. Она даже «случайно» не могла попасться ему на пути.

— Как это типично по-мужски, — проворчала Дейзи себе под нос.

Если профессор не обладает сведениями о древних местах поклонения друидов на Темзе, то день, можно считать, потерян. Люциан обещал навестить ее вечером в ее новом доме и рассказать о том, что узнает.

Дейзи задумалась о том, как она будет заниматься с ним любовью на перьевой перине, и превзойдет ли новый опыт тот, который она получила на герцогском столе.

Дейзи немного беспокоило, что Люциан пока не выразил своих чувств к ней. Брошенная в пылу страсти фраза «моя любовь» не в счет. Но все еще впереди. Для совместного исследования перед ними открывался целый мир, и Дейзи не сомневалась, что если Люциан еще не успел полюбить ее, то в скором времени непременно полюбит.

Бланш Латур гарантировала, что любая женщина, следующая ее чувственным советам, в короткий срок поставит мужчину на колени.

Но до вечера еще далеко, и Дейзи не знала, чем заняться, поскольку работать на раскопках больше не было возможности. Дейзи Дрейк вернулась в Корнуолл и посещать друзей не могла.

А у Бланш Латур друзей не было, только Изабелла. Хотя бывшая куртизанка твердо верила в романтическую любовь, Дейзи сомневалась, что ее двоюродная бабушка поймет, почему она осмелилась ослушаться приказа лорда Уэксфорда не встречаться больше с Люцианом.

Побарабанив пальцами по ручке кресла, она вдруг подпрыгнула, как молнией озаренная.

— Пошлите за фиакром, мистер Уизерспун, — велела она новому дворецкому.

Прогулка в закрытой коляске надежно защитит ее от посторонних взглядов, и она сможет путешествовать по Лондону в полной анонимности. Особенно рано поутру, когда аристократы еще нежатся в постелях.

Может, Люциану и не пришлась по вкусу идея быть выброшенным из Общества антикваров, но Дейзи к этому не привыкать. Еще один раз не мог унизить ее достоинства. Возможно, ей даже удастся подогреть интерес сэра Алистэра Фицхью, и он согласится помочь ей найти необходимые сведения среди высоких полок с пыльными томами и свитками библиотеки общества.

Вот удивится Люциан, когда, придя к ней вечером, обнаружит, что она уже решила загадку Кая Мерита.

— Так что он всем нам дал от ворот поворот, — сообщил мистер Пибоди, вертя в грязных руках засаленную шляпу. — Искать больше не имеет смысла.

Нахмурившись, сэр Алистэр откинулся в кресле. Общество антикваров предоставило ему просторный кабинет на втором этаже, чтобы он мог заниматься его делами. Сам не имея титула лорда, он все силы тратил на то, чтобы загнать одного из них в западню.

— Лорд Ратленд выглядел расстроенным?

— Нет, скорее, счастливым. — Пибоди поскреб затылок. — Парни, конечно, огорчились, что потеряли работу, но лорд Ратленд дал им хорошие рекомендации и небольшие суммы денег. Выходное пособие, сказал он. Так что они сразу повеселели.

Сэр Алистэр почесал подбородок. Ратленд что-то нашел.

— Хотя некоторые из них расстроились, что больше не увидят ее.

— Ее?

— Его ассистентку, — пояснил Пибоди. — Мисс Клавенхук. Она была лапочкой.

Клавенхук. Имя ничего не говорило Алистэру. Он встал, подошел к окну и посмотрел вниз. Кроме дворников и торговцев, торопящихся открыть свои лавочки, он увидел, как из закрытого фиакра вышла молодая, модно одетая женщина. Окинув улицу взглядом, она быстро направилась к парадной двери общества.

Опять эта девчонка Дрейк. Ее гонят, а она приходит. Неужели ей не надоело?

— Только я думаю, что ее настоящее имя вовсе не Клавенхук, — сказал Пибоди. — Пару раз его светлость назвал ее как-то иначе. Я находился довольно далеко и не расслышал.

— Как она выглядела? — справился Фицхью.

— Как леди, — ответил Пибоди. — Кожа как молоко. Золотистые кудри. Яркие зеленые глаза. Но чересчур умная, на мой взгляд.

Описание соответствовало мисс Дрейк. Что касалось сэра Алистэра, то он считал, что мозги женщинам ни к чему.

Дейзи Дрейк маячила у музея в тот день, когда Ратленд впервые публично заявил о своем намерении отыскать римское сокровище.

— Не припомнишь ее имени?

— Какое-то птичье имя. Суон?[18] Маллард?[19]

— Дрейк?[20]

— Точно, Дрейк.

Сэр Алистэр вздохнул. Если она работала с Ратлендом, к ней не придерешься.

— Всегда аккуратная, прибранная, — протянул Пибоди. — Даже в пыли этого сарая, где сортировала непристойные картинки и прочее.

— Непристойные картинки?

— Ну, вы знаете, мо-за-ики и тому подобное, — пояснил Пибоди с ухмылкой. — Можете что угодно говорить об этом искусстве, но, на мой взгляд, в них ничего нет, кроме голых тел. А этого добра в борделях хватает.

— Что ж, пожалуй, достаточно, — заключил сэр Алистэр, желая выпроводить Пибоди из кабинета до появления мисс Дрейк, и сунул в открытую ладонь гостя небольшую стопку монет. — Ступай по черной лестнице и ни с кем по пути не разговаривай.

Когда в дверь постучала мисс Дрейк, Алистэр сидел за столом, листая только что обнаруженную рукопись.

— Войдите!

Взглянув на гостью, Алистэр изобразил удивление.

Этикет требовал, чтобы он поднялся, что он и сделал, но скрывать своего неудовольствия оттого, что видит ее, не стал, даже не предложил ей сесть. Чтобы выудить из нее хоть какую-то информацию, он должен был обращаться с ней как всегда, иначе она заподозрит неладное.

— Мисс Дрейк, я уже не раз говорил вам, что Общество антикваров не принимает в свои ряды женщин.

— Я здесь не для того, чтобы ходатайствовать о членстве, — ответила она, усаживаясь напротив.

— Вот как?

Он тоже сел.

— Меня вот что интересует, — начала она и сделала паузу, отведя глаза — верный признак лжи, если он хоть в чем-то разбирается. — Не могли бы вы уладить спор, возникший в нашем швейном кружке.