— А чем вам не нравится решение начальника штаба?

— Мне не решение не нравится. Мне он не нравится. Сам.

— И почему же?

— Если б вы слышали, что он мне по телефону наговорил, то не задавали бы таких вопросов. Тоже мне начальник… два раза трубку бросал… устроил истерику… Вы так ему и скажите, если со мной разговаривать не хочет… передайте, что он как был слабаком и выскочкой, так и остался…

— А вы не боитесь, — холодно заметил Майкл, — что за такие слова вам придется ответить?

— А перед кем это я, по-вашему, буду отвечать? — заявил адмирал тем же наглым тоном. — Перед Эксманом, что ли? Я его не боюсь! Это он другим может диктовать, а мне пусть только попробует! Вон, слышали, что его пилот с моим авианосцем на учениях учинил? А этот ваш начальник вертится, как уж на сковородке! Он, видать, возомнил, что если министру и Лимену, президенту нашему, вешать на уши лапшу, так они в мою виновность поверят? Как бы не так! Вы-то думаете, чего он бесится? Потому что знает: если что вдруг случится, я молчать не буду. Пусть все знают, кто он, поганец, такой и чего стоит!

— Не хотите перед Эксманом — так ответите передо мной, — послышался голос, сопровождаемый резким щелчком зажигалки. Взгляд Ричардса нервно забегал из стороны в сторону, а показная самоуверенность исчезла без следа.

— Вам, адмирал, больше идет, когда вы молчите, — насмешливо бросил Стил, одарив Ричардса и Майкла небрежным взглядом через плечо. Генералу О'Хара до смерти надоело удивляться его внезапным появлениям, поэтому на сей раз он ограничился вежливым:

— Не ожидал вас здесь увидеть, генерал.

— Я сам от себя этого не ожидал, — заметил Стил. — Господин Ричардс любезно разрешил мне понаблюдать за испытаниями. Вы ведь не передумали, адмирал?

Притихший голос Ричардса озвучил последние слабые возражения:

— Послушайте, я… не то, чтобы против, но это обычные испытания, совершенно! Ничего интересного, и если вы не летали, вряд ли вам это все понравится… Да и потом, у меня уже заявлены наблюдатели… все записано, утверждено… и ваше явление… то есть, появление… в общем, как человек человека, вы должны меня понять!

Губы Стила насмешливо скривились.

— Спасибо, что ставите себя и меня в один ряд, адмирал. Это мне чрезвычайно льстит. К сожалению, я не настроен менять свои планы. А вам, кстати, давно пора на капитанский мостик. И еще одно… если я еще раз услышу, что вы называете поганцем человека, который спас вас от трибунала, то одним морским волком на флоте станет меньше. Я ясно выразился?

Ричардс нервно кивнул и удалился со скоростью, которая живо напомнила Майклу старину Лесли.

Стил стоял у самого края причала. Над ним склонилось свинцовое небо, и Майклу вдруг показалось, что кромка, за которой начинался океан, была границей иного мира, а генерал — его неумолимым стражем.

— Отличная погода для полетов, — язвительно заметил Стил.

Майкл вгляделся в горизонт, темневший с каждой минутой.

— К полудню будет солнечно, — парировал он.

— Вы так считаете?

— Я уверен.

Стил пристально посмотрел ему в глаза. Майкл хотел улыбнуться, но его желание разбилось о внезапную мысль о том, зачем Стил начал этот разговор.

— Полны решимости испытать новый истребитель? — спросил генерал.

Майкл кивнул. Тонкие губы Стила сжались в строгую линию. Он швырнул окурок в воду точным, почти механическим движением — и сразу же зажег вторую. Или третью. Или пятую.

— Вы совсем равнодушны к своему здоровью, — заметил Майкл с запоздалой улыбкой. — Курить в вашем возрасте — это рискованно.

— Как вы заботливы, — съязвил Стил. — Беспокоитесь о других, когда самое время подумать о себе.

— Что вы имеете в виду?

— Бросайте вы это дело.

Голос Стила полоснул по смелости Майкла, будто нож.

— Вы ничего не должны ни мне, ни Эксману, — продолжил генерал. — Если вы сядете в кабину "Шторма", то станете первым и последним проигравшим. Решайтесь и оставайтесь на берегу.

Смотреть в глаза Стила становилось все тяжелее. Странное, почти навязчивое желание согласиться, выбыть из игры мгновенно подтолкнуло Майкла к ответу:

— Я не в настроении менять свои планы.

Стил сжал зубы — Майкл понял это по очертаниям угловатых скул. Лицо, не отличавшееся яркостью красок, стало совсем бесцветным.

— Как хотите, — ответил генерал, сделав глубокий вдох, который сжег сигарету до самого фильтра.

С каждой минутой плавания "Химмельсбоген" неумолимо приближался к грозовому фронту. Майкла не беспокоили внезапные изменения погоды: он мог бы сесть и при нулевой видимости, получив данные с межвременного спутника. Его больше волновало предштормовое затишье на палубе авианосца. Ричардс был занят с экспертами и не стремился с ним пересекаться. Зато Стил не отходил от него ни на шаг, словно мрачная тень, и Майклу становилось не по себе, когда его взгляд то и дело падал на генерала. Стил прибыл на "Химмельсбоген" не для того, чтобы наслаждаться авиашоу; его предостережения, которые только глупец не принял бы всерьез, терзали Майкла до той секунды, когда его внимание отвлек приближавший вертолет.

Машина приземлилась в мрачной тишине. Даже Ричардс, чье появление стало неприятным сюрпризом, не отпустил в адрес прибывших ни одной грубой фразы. Дверца вертолета распахнулась, и Майкл с изумлением увидел Эксмана. Придерживая рукой полы плаща, начальник штаба спрыгнул на палубу и кивнул Хокинсу, который молча последовал за ним. Холодность, скрывавшая ненависть, — вот что отражалось на его лице, когда Эксман молча прошел мимо адмирала. Худая фигура, затянутая в плащ, смотрелась бледно на фоне мощных плеч Ричардса; чувствуя свое превосходство, адмирал дал волю кривой усмешке, сгинувшей, как только его полоснул беспощадный взгляд Стила.

— Пойдемте, Майкл, — тихо сказал Эксман. Его голос слегка подрагивал; капли дождя блестели на щеках соленым потом. Оглянувшись, Майкл увидел, что Хокинс направился на нижнюю палубу — туда, где к полету готовили "Шторм". Этот ход окончательно спутал все его предположения.

Эксман провел их в тесную каюту. Стук закрывшейся двери отозвался в груди Майкла тяжелым биением сердца. Он не мог побороть гнетущее предчувствие, обострявшееся всякий раз, когда он смотрел на Стила.

— Рад вас видеть, Майкл, — сказал Эксман с бледным подобием улыбки. — Мы собрались здесь не зря: по нашему с генералом договору, перед итоговым полетом "Шторма" каждый из нас раскроет свои карты. То, что вы услышите, будет для вас важно вдвойне. Я не хочу, чтобы вы считали, что вас используют как пешку. Но есть и другая сторона медали: та информация, которую вы узнаете, может сыграть для вас роковую роль, если вы не сумеете ею правильно распорядиться. В случае…

Эксман смолк, подарив Стилу недобрый взгляд.

— …в случае, — продолжил он, — если после сегодняшнего дня вы станете единственным ее обладателем, поступайте, как сочтете нужным. Все будет зависеть от вас.

— Я согласен.

— Отлично. Перед тем, как дать согласие на испытания, я взял с генерала Стила слово, что в обмен на мой жест доброй воли генерал ответит мне на единственный вопрос. Так получилось, что вопрос будет в известной мере связан с проектом и — надеюсь — разрешит наши многолетние споры по поводу…

Эксман снова замолчал — на этот раз, по вине Стила.

— Продолжайте, — сдавленно проговорил генерал. После тяжелого приступа кашля его голос казался слабым и хриплым.

— Вам когда-нибудь говорили, — мягко произнес Эксман, — что вы бессовестный симулянт?

Майкл вздрогнул. Услышь он эти слова при других обстоятельствах — и за судьбу говорившего поручиться бы не смог.

— Вы, генерал, — ответил Стил, — такой же симулянт, как и я, вот только совести у вас побольше.

— Вас не переспоришь, — усмехнулся Эксман.

— А уж какой симулянт ваш О'Хара, лучше и не знать.

— О чем вы? — спросил Майкл, загнанный в тупик.

— Не обращайте внимания, — ответил Эксман. — Скоро вы все поймете. Итак, мой вопрос.