Листратов вежливо посмеялся. Мы тоже – хотя слышали этот анекдот, и не раз. Надо же было поддержать компанию.

– Через пару часов доставят вам девицу. Смотреть надо лучше за гостями, Ирина Александровна… – Алена радостно пискнула и заплакала, уткнувшись в бабушку. Бабушка, обняв внучку левой рукой, правой торопливо крестилась, шепча слова благодарной молитвы. Наташка, забормотав что-то похожее на «по этому поводу, да! Нет! Я сейчас!», полетела к себе. Не иначе как за допингом.

Вот тут-то Виктор Васильевич и счел момент подходящим для моего непротокольного допроса. Попросил бабушку с Аленой посторожить в другой комнате котят, а меня пригласил присесть на мой же диван, где я, собственно, и сидела. Осознав это, задушевно предложил рассказать все, что знаю и что успела домыслить сама. Итоги этой доверительной беседы я тоже домыслила сама – прямо на месте, но ими не поделилась. Листратов обязательно обвинит меня в том, что чиню препоны следствию. Вместо того чтобы с каждым мало-мальски важным сведением сломя голову нестись к нему, я лезу туда, куда меня не просят, и разрушаю на корню тщательно отработанный план следственных действий. Именно поэтому мой пересказ событий носил абсолютно невинный характер. Да, после падения Андрея и ареста Нинели с последующим направлением ее в институт имени Сербского мы с Натальей ездили к Рогачевым в Москву. Надо же было поддержать соседей по даче, которые доверили нам на время своего кота. Он толстый и стеснительный. Ни за что не подойдет к незнакомым людям. Ему, бедному, так надоели эпитеты по поводу его откормленности!.. Листратову байка про кота не понравилась, и он нетерпеливо предложил мне обсудить эту тему потом. Ну потом так потом. Я рассказала, что наша поездка не удалась – никого из Рогачевых мы не застали. Поспрашивали у гуляющих во дворе дома старушек, но и те их не видели. Зато рассказали нам, что муж Тамары Васильевны Рогачевой тоже в свое время выпал из окна. Похоже, это «окно в Европу» кем-то проклято. Потом приезжали еще раз, но Рогачевых опять не застали. Идея поехать на строительство коттеджа Андрея родилась стихийно. Как-то неожиданно пришло в голову, что Андрей и Нина по разным причинам, но в одинаково тяжелом состоянии здоровья. Строительство никем не контролируется, рабочие предоставлены сами себе… Кроме того, рассчитывали оценить качество работы и, возможно, решить с помощью тех же рабочих кое-какие свои дачные проблемы… Хорошо, что Настя знала туда дорогу – один раз ездила вместе с Андреем и всеми Рогачевыми. Но строительство, судя по всему, было то ли закончено, то ли прекращено по требованию Андрея – мы не сумели разобраться. Никого на участке не оказалось. Случайно выяснилось, что дверь в дом не закрыта, ну мы и вошли… А сверху – с перил, свалился труп женщины. Ну, мы и рванули с испугу назад…

– И именно с испугу тщательно вытерли ручки двери… – В голосе Листратова сквозило недоверие.

– А-а-а! Так это мы уже второй раз перепугались. Когда поняли, что нас видели рабочие со строительства соседнего дома. Запросто могли обвинить нашу компанию в убийстве.

– В каждом убийстве есть мотив.

– А помнишь, как ты со мной разговаривал, когда моего родного мужа держал под следствием по обвинению в умышленном убийстве, которого он не совершал?!

– Ирина, не юродствуй! Ладно, принял твой довод. Теперь ответь, почему вы решили, что убитая женщина – бывшая жена Синельникова.

– Сами не знаем. Просто дворник, проживающий в том же доме, что и Рогачевы, сказал, что Андрея искала женщина, представившаяся его женой. Ну, а кто ж еще мог шастать там в отсутствие хозяев?

– Хорошо. Следующий вопрос: зачем устроили спектакль в отделении, где лежит Синельников?

Вот этого-то я и не ожидала! Быстро работают органы!

– Ну-у-у, хотели убедиться, что с ним действительно все в порядке. И охрана у него надежная. Боялись, вдруг его могут убить…

– Основания?

– Вить, ну ты даешь! Я же не убийца! Откуда я могу знать, какие у него основания? Просто пришло в голову – если это не несчастный случай, то неудавшаяся попытка убийства. Которую могут и исправить. Кроме того, хотели очень осторожно уточнить, является ли убитая женщина его бывшей женой. Ее же надо кому-то хоронить. Может, у нее или у него есть какие-то родственники…

– Ну и как? Уточнили?

– Да только то, что он не был раньше женат. Наверное, это замечательный факт в его биографии, именно поэтому он после ответа на мой вопрос сразу сладко заснул.

– А как насчет родственников?

– Никак. По-моему, он сирота… московская. Наверное, убитая была последней из числа родных. Не знаю. – Я решила не уточнять подробности сегодняшней поездки. Следствие такие факты установит в момент. Чего зря язык оббалтывать.

– Ну и главный вопрос – почему украли Настю и спрятали в коттедже?

– Вить, ты в своем уме? Зачем мне было ее красть?

Листратов меня нетерпеливо перебил:

– Да речь не о тебе, а о твоих домыслах по этому поводу!

– Ну так бы и спрашивал! Тебе, вероятно, Дима говорил, что вчера у него были гонки с препятствиями по лесу за кем-то, кто следил за нашим участком. Теперь, я думаю, что отслеживали Настю. И не потому, что она грабанула один из банков – везучая девочка, тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! Ну посуди сам: если Андрей падает не случайно, его родственница погибает в коттедже не случайно, Нинель становится невменяемой не случайно и, слегка придя в себя, тут же удирает, то следующая жертва – очередная родственница или родственник. А Настю, с легкой руки моей Алены, я позволила выдать за племянницу Андрея, когда она привезла его знакомить с Тамарой Васильевной – ну пришлось идти на такие сложности из-за аллергической реакции у дамы на лиц мужского пола, являющихся кандидатами в мужья невестке. Маленькая женская хитрость. Андрей начал восхождение к своему счастью… или несчастью… Короче, теперь уже не разобраться – с должности ветеринара. Постепенно приучили Тамару Васильевну и дочь Нины Леокадию к мысли, что ветеринар – самый необходимый человек в их семье. Тот, кто украл Настену, не был в достаточной мере уверен в родственных связях между ней и Андреем, поскольку хорошо их изучил. Но не исключал элемент случайности. Отсюда и моя надежда, что с ее похищением все обойдется – Настя скажет правду, и ее не тронут. Зачем убийце лишние жертвы? А почему я выбрала коттедж в качестве возможного временного приюта Насти – так это исключительно наобум. Другого удобного места не нашла. Убийца его знает – уже крутился там. Дом пуст. Мы тоже его знаем, рано или поздно наведаемся. Да и утром крики девчонки наверняка услышат рабочие. Не бросать же ее связанной где-нибудь на дороге или в лесу, где она может погибнуть! Вот и все соображения. Нет, есть еще одно: наверняка Настя своего похитителя не видела, а если видела, то в другом обличье. И, пожалуй, еще одно: уверенность в том, что Настя – племянница Андрея Синельникова была только у Рогачевых, то есть у Тамары Васильевны и Леки. Хотя они могли брякнуть это в разговоре с кем угодно. Счастье, что убийца не знал домашнего адреса Шумовых и не имел времени его определить. Я уже говорила: у Настиной мамы слабое сердце.

Листратов почесал макушку и задумался:

– М-да, много ты тут всего нагородила. Возможно, твоими устами глаголет истина.

– Хочешь сказать, что впала в детство? Так воля ваша, барин: хотите – верьте, хотите – нет. А за Настю спасибо. Если бы не твое вмешательство, представляешь, как бы мы сейчас тряслись от страха?

– Представляю. Вы от страха, я от злости. Что намереваешься предпринять дальше? – невинным голосом спросил он.

– Истинно говорю тебе – завтра поедем на дачу к одной старушке в порядке обмена опытом. Надоела вся эта нервотрепка! Может, какими-нибудь новыми цветами обзаведемся. Мне лично нужны растения для альпинария. Сама-то горка есть, да камни на ней без конца обнажаются. До основания. Элька там отхожее место устроила. Особенно душевно чувствует себя на самом верху.

– Ну ладно, считай, поговорили. Мобильник не отключай, мало ли что. Пойду на крыльцо, подышу немного, жене позвоню. Устал, как собака…