— Не важно. Давайте остальное.

— Рейвен отчасти пошел по стопам отца. Он получил права пилота Марсианских трасс и сдал экзамен на капитана космического корабля. Это все, чего он добился. Получив диплом, он, однако, в космосе не работал и никогда не водил корабль к Марсу. По-видимому, он только и делал, что бесцельно слонялся вокруг космического центра, пока его не подцепил Джеферсон.

— Хм! Странно! — От умственного усилия брови Кэйдера сдвинулись. — Есть этому какое-нибудь объяснение?

— Может быть, он чувствовал, что летать на Марс ему не позволяет здоровье, — предположил Мюррей, — С тех пор как чуть не погиб.

— Что? — Чувствуя, как встали дыбом волосы на затылке, Кэйдер потребовал: — Повторите!

— Десять лет назад он находился на космодроме в тот момент, когда старая калоша «Римфайер» взорвался словно бомба. Пострадала башня управления, несколько человек погибло. Помните?

— Да, видел по спектровизору.

— Среди раненых был и Рейвен. Его фактически можно было причислить к покойникам, но какой-то мальчишка-доктор решил, что еще не все потеряно. И он таки вернул Рейвена с того света. Это было самое настоящее воскрешение из мертвых. Мюррей замолчал, затем добавил: — Наверное, именно с тех пор он стал человеком без нервов.

— Больше ничего?

— Это все.

Положив трубку, Кэйдер откинулся в кресле, глядя на Сантила.

— «Стал человеком без нервов». Вздор! У него их и не было никогда.

— А кто спорит? — заметил Сантил.

— Заткнись и дай подумать. — Паукообразная тварь выползла из кармана Кэйдера, огляделась по сторонам. Пересадив ее на стол, Кэйдер позволил ей поиграть с его пальцем.

— У Рейвена какое-то неестественное, нечеловеческое восприятие смерти. Он предсказал, что Халлер отправится к праотцам за десять минут до того, как это произошло. И все потому, что один псих всегда узнает другого.

— Может, вы и правы.

— Значит, его чудесное избавление оставило в его голове некий странный след. Он считает смерть достойной презрения, а не страха, потому что уже не поддался ей один раз. И он стремится доказать, что может проделать так снова и снова. — Кэйдер перевел взгляд с паука на Сантила. — Он слишком легко относится к смерти, он играет своей жизнью. Понимаешь, что это значит?

— Что? — с трудом спросил Сантил.

— Неограниченную, безрассудную, исключительную отвагу. Он не просто средний телепат с мироощущением религиозного фанатика. Привкус смерти убил в нем ее страх. Десятилетней давности приключение постоянно будоражит его фантазию. Это делает его совершенно непредсказуемым. Джеферсон выбрал точно — высококлассный эксперт, который не думает о том, стоит или не стоит вмешиваться в чужие дела… И он не побоялся сделать это здесь.

— И все-таки я ожидал от него большего, — решился вставить Сантил.

— Я тоже. Это доказывает только то, что чем дальше распространяется слух, тем больше он искажается. И у меня есть ключик к этому Рейвену. Мы дадим ему веревку, и он повесится сам.

— Вы думаете?.. — Вот именно. В западню всегда попадают самые твердолобые и агрессивные. — Он пощекотал паукообразную тварь под брюшком. — Рейвен из той же породы. Мы просто подождем, когда он сам провалится в яму.

Внутри стола раздались позывные. Выдвинув ящик, Кэйдер извлек оттуда миниатюрный телефон.

— Кэйдер.

— Это Ардерн. Облава началась.

— Как проходит?

— Ха! Смех, да и только! Гипнотизеры взвешивают и сортируют древесные орешки, микроинженеры собирают дамские часики, телекинетики печатают новости с Венеры, все трудятся, как прилежные школьники. Короче, кругом радостно, мирно и невинно.

— Обнуление сделано вовремя?

— В основном да. Оставалось только шестеро. Когда ворвались полицейские, мы выпустили их через тайный выход.

— Хорошо, — с удовлетворением произнес Кэйдер.

— Это не все. Вы давали срочный запрос насчет малого по имени Дэвид Рейвен? Так вот, мы его засекли.

Кэйдер глотнул воздуха, издав тихое шипение, которое заставило паука отскочить. Он успокоил насекомое, погладив пальцем.

— Как вы его нашли?

— Нам даже трудиться не пришлось. Образно говоря, он сам забрался в клетку, сам запер дверь, сам повесил карточку с фамилией на решетку, да еще позвал нас прийти посмотреть. — Ардерн довольно засмеялся. — Он сам зашил себя в мешок и поручил нашим заботам.

— Не так-то я прост, чтобы верить в сказки. Что-то здесь не так. Проверю сам. Ждите меня через десять минут.

Спрятав телефон и заперев ящик, он сосредоточенно уставился в стол, не обращая внимания на Сантила и паука. Он никак не мог понять, что его гложет. И по какой-то иной, столь же неуловимой причине, его мысли все время возвращались к словам Рейвена о мотыльках, летящих в темноте с горящими глазами.

Яркие, светящиеся, порхающие в безбрежной тьме — мотыльки…

Через семь минут Кэйдер стоял возле ничем не примечательного дома, служившего терминалом подземной базы, ее тайным выходом. Именно этим путем благополучно ушли от облавы, предпринятой Земной разведкой, те несколько беглецов, которым не успели стереть память.

Его поджидал маленький худой человечек с пожелтевшим от венерианской болотной лихорадки лицом. Это был мутант второго типа, левитатор, с сильной хромотой, которую он заполучил еще в юности, когда однажды переборщил с высотой и свалился, истощив свою мыслительную силу. Это был Ардерн.

— Ну? — выжидательно оглядев комнату, спросил Кэйдер.

— Рейвен на борту «Фантома», — ответил Ардерн.

Со своей обычной легкостью Кэйдер начал закипать гневом.

— Так что за вздор вы несли о птичке в клетке и карточке на решетке?!

— «Фантом» — венерианский корабль, и он готовится стартовать домой, — не смутился Ардерн.

— А экипажи на всех космических кораблях состоят из землян!

— Ну и что? Ни он, ни они не станут вытворять никаких фокусов в космосе. А сесть они должны. Вот тогда-то этот Рейвен окажется на нашей собственной планете, среди миллионов наших людей, под контролем наших властей. Чего еще остается желать?

— Предпочитаю, чтобы он имел дело со мной. — Подойдя к окну, Кэйдер вперил взор в темноту, где цепочка зеленых огней обозначала космопорт, на взлетном поле которого покоился сейчас «Фантом».

Прихрамывая, Ардерн подошел ближе.

— Я стоял у трапа, когда этот парень выскочил из вертолета с таким видом, будто жить ему осталось секунд десять. Он назвался Дэвидом Рейвеном и потребовал каюту. Я сразу же сказал себе: «Ба, этого-то парня Кэйдер и домогается!» И только я это подумал, как он повернулся, оскалился на меня, как аллигатор на пловца, и сказал: «Ты абсолютно прав, дружок!» — Ардерн пожал плечами и закончил: — Ну, я сразу к телефону, звонить вам.

— Наглости у него хватит на десятерых, это верно, — нахмурился Кэйдер. — Может, он воображает, что неуязвим? — В нерешительности он быстро заходил взад-вперед. — Я мог бы забросить на этот корабль ящик с насекомыми, но что толку? Мои маленькие солдаты не отличат одного человека от другого, пока им не подскажешь.

— В любом случае, вы уже не успеете, — сказал Ардерн. — «Фантом» стартует через пять минут.

— Есть на борту кто-нибудь, кого мы знаем?

— Полный список пассажиров не достать — поздно. Корабль берет триста человек, не считая экипажа. Часть пассажиров — земляне. Остальные — простые венериане и марсиане, торговцы. Ничто, кроме бизнеса, их не интересует. — Ардерн на минуту задумался. — Жаль, что мы не можем просмотреть список и отобрать пару-другую подающих надежды парней. Единственные, кого я знаю, это двенадцать наших, летят домой в отпуск.

— Какого они типа?

— Десять микроинженеров и два телекинетика.

— Просто идеальная комбинация для того, чтобы послать зонд величиной с булавочную головку через замочную скважину и прихватить его в постели тепленьким, — саркастически произнес Кэйдер. — Вот только незадача — он прочтет любое их намерение в тот самый миг, когда оно возникнет. И он всегда будет опережать их на двадцать шагов.