— Ну, спасибо на добром слове! — проговорила она, слегка надувшись.

— Пустое! — Он улыбнулся.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

— Дэвид, что они от тебя хотят?

Со всеми подробностями он рассказал ей о том, что произошло, и добавил:

— До сих пор Марс и Венера применяли тактику непрестанного, постоянно растущего давления. Поэтому обитатели обеих планет считают, что Земля не сумеет придумать адекватного ответа и рано или поздно потерпит крах. Другими словами, они не упускают случая выпить хоть пинту чужой крови. В один прекрасный день земляне так ослабеют, что не смогут удержаться на плаву, не говоря уж об обороне.

— Это не наше дело, — решила она. — Пусть противники выясняют свои отношения сами.

— И я сперва думал точно так же, — сказал он, — пока не припомнил, что человеческая история не раз показывала, как одна неприятность приводит к другой. Знаешь, Лина, очень скоро Земля решит, что достаточно натерпелась, и сделает ответный ход. Отнюдь не дипломатический. Марс и Венера отреагируют немедленно, и любые переговоры станут невозможны. Вспыхнут страсти, напряжение будет расти, рухнут все договоренности, ограничения, сомнения, и наконец, какой-нибудь перепуганный до смерти маньяк, не важно, с какой стороны, бросит водородную бомбу, чтобы показать, кто в доме хозяин. Можешь представить, что будет дальше.

— Могу, — бесстрастно согласилась она.

— Мне очень не хочется ввязываться в людские дела, — продолжал он. — Я с радостью отсиделся бы в укрытии, пока бушует шторм, сотрясается мир и уходят из этой жизни десятки миллионов людей. Джеферсон слишком уж оптимистично полагает, что я смогу что-то сделать в одиночку. Конечно, я не против им помочь, но при условии, что останусь в живых. Не рискнув, не выиграешь.

— Ах! — Она сцепила пальцы рук. — Ну почему эти создания так глупы и упрямы? — И, не дожидаясь ответа, спросила: — Что я должна делать, Дэвид?

— Держись в стороне, — сказал он. — Я вернулся уничтожить кое-какие бумаги, и это пока все. Есть шанс, что они схватят меня прежде, чем я уйду. Тогда ты окажешь мне небольшую услугу.

— Какую?

— Некоторое время будешь заботиться о моем парадном костюме. — Рейвен многозначительно похлопал себя по груди. — Он мне очень идет, да и другого нет. Так что потерять его я не хочу.

— Дэвид! — в ужасе мысленно воскликнула она. — Только не это! Ты этого не сделаешь! Нельзя! Это слишком серьезное нарушение. Это неэтично.

— И война. И массовые убийства…

— Но…

— Тише! — Он предостерегающе поднял палец. — Они уже здесь. Быстро управились. — Он взглянул на стенные часы. — И трех часов не прошло, как я вышел из Бюро. Хорошо работают. — Он повернулся к ней: — Ты чувствуешь их?

Кивнув, она выпрямилась, в ожидании села, а Рейвен поспешно вышел, чтобы заняться своими бумагами. Вскоре он возвратился, и в этот момент мелодично зазвучал гонг. Поднявшись с кресла, Лина нерешительно остановилась, взглянула на Рейвена, но тот лишь равнодушно пожал плечами. И тогда она направилась к двери и с безразличным видом ее открыла.

На пороге стояли двое, в четырехстах ярдах от дома, около вертолета — еще пятеро. Все были в черной с серебром форме секретной полиции.

Двое у двери — плотные, с бесстрастными лицами — были похожи, как братья. Но то было лишь профессиональное, внешнее сходство, потому что внутренне они различались. Один — телепат; другой — кто-то еще. Телепат напал грубо и внезапно, чтобы не позволить Лине исследовать мозг этого второго и таким образом распознать его особый талант; защищаясь, она мысленно оттолкнула его, моментально заблокировав мысли, и телепат, немедленно среагировав, отступил.

— Еще телек, — сказал он своему компаньону. — Да они тут, кажись, кишмя кишат. — Не дождавшись ответа, заговорил с Линой вслух: — Говори по-хорошему. — Затем немного помолчал, двусмысленно хмыкнул, а потом продолжил: — Или ты выложишь все моему другу, но уже не по своей воле. Дело твое. Как видишь, мы из полиции.

Она резко возразила:

— Ничего подобного. Полицейский офицер не станет называть напарника другом. И он не будет угрожать, не объяснив, в чем дело.

Второй, что помалкивал до сих пор, теперь заговорил:

— Значит, желаешь поговоришь со мной? — Глаза его странно светились, напоминая две маленькие луны, — характерный признак гипнотизера.

Не обращая на него внимания, Лина спросила первого:

— Что вам нужно?

— Рейвен.

— А причем тут я?

— Он здесь, — уверенно произнес тот, пытаясь заглянуть через ее плечо. — Мы знаем, что он здесь.

— Допустим.

— Нам нужно его допросить.

Из задней комнаты раздался голос Рейвена:

— Очень любезно с твоей стороны, Лина, стараться выпроводить этих джентльменов. Кажется, это не удастся. Пусть войдут.

Лина вздрогнула. Лицо ее исказилось, когда она отступила на шаг, пропуская их. Она знала, что сейчас произойдет, и дверная ручка под пальцами показалась ей невероятно холодной.

Войдя в комнату, незваные гости замедлили шаг. Выражение их лиц стало настороженным, в руках появились маленькие, отливающие синевой пистолеты, и они разошлись в стороны, словно опасаясь, что их могут ненароком уложить на месте одним ударом.

Не потрудившись встать и явно забавляясь их предосторожностями, Дэвид Рейвен, едва успев мысленно извлечь из них, кто они такие, проговорил:

— А, мистер Грейсон и мистер Стин! Телепат и гипнотизер — и еще банда дефективных на улице. Большая честь для меня.

Телепат Грейсон бросил своему компаньону:

— Смотри-ка, этот тип еще называет нас дефективными. — Нетерпеливо взмахнув рукой, он рявкнул: — Ну, щупатель мозгов, живо на ноги — и пошли!

— Куда?

— Потом узнаешь.

— Это только кажется, — сухо заметил Рейвен. — В ваших мозгах не записано, где конец путешествия, из чего следует, что вы не пользуетесь у своих хозяев доверием.

— Ты — тоже, — отрезал Грейсон. — Слезай с насеста. Мы не можем тратить на тебя целый день.

— О, да. — Рейвен потянулся, зевнул. Взгляд его упал на Стина, гипнотизера: — А ты чего, язык проглотил, косоглазый? Никогда не видел такого красавчика, как я?

Не отводя пристального взгляда, которым он с первой минуты буравил Рейвена, Стин ответил:

— Когда нам нужны такие красавчики, ими занимаюсь я! — И в запальчивости добавил: — Хотел бы я знать, что это ты так разошелся? У тебя не четыре руки и не две головы. С чего они взяли, что ты какое-то чудо?

— Никакое он не чудо, — нетерпеливо прервал Грейсон. — Сдается мне, те парни в штаб-квартире просто клюнули на пустышку. Я знаю, на что он способен — ничего особенного.

— Неужели знаешь? — спросил Рейвен, взглянув на него.

— Да. Ты — всего лишь новая порода телепатов. Можешь читать чужие мысли, даже с закрытым мозгом. В отличие от нас, тебе не нужно открывать свой мозг, чтобы сунуться в чужой. Хороший трюк, полезный. — Он фыркнул. — Но не такой уж и страшный, чтобы напугать две планеты.

— Тогда чего вы боитесь? — заметил Рейвен. — Узнав самое худшее, вы знаете и все остальное. Теперь отстаньте от меня, я хочу подумать о своих грехах.

— Нам приказано доставить тебя на допрос. И мы это сделаем. — От Грейсона сквозило ледяным презрением. — Если прикажут, мы приведем на цепи хоть тигра, но сдается мне, ты больше похож на котенка.

— И кто же будет меня допрашивать, Большой Шеф или сошка помельче?

— Это нас не касается, — отрезал Грейсон. — Тебя тоже. Все, что от тебя требуется, — не ломаться и приготовиться отвечать.

— Лина, принеси, пожалуйста, мне шляпу и сумку. — Рейвен многозначительно мигнул женщине, молча стоявшей в дверях.

— Ни с места, — проскрипел Грейсон, которому не понравился этот знак. — Стой где стоишь. — Он повернулся к Рейвену. — Пойдешь сам. — Затем к Стину: — Ты — с ним. А я присмотрю за толстой леди. Если начнет показывать зубы, дашь ему свое лекарство.