— А потом?

— Я постараюсь понять, что могло послужить причиной этого сумасшествия. Если удастся, я даже попытаюсь что-нибудь с этим сделать. У меня совершенно нет желания получить новый кошмар в будущем.

— Логично, — согласился Хендерсон. Он перестал теребить ногой ковер, опять сел на место, закурил новую сигарету и задумчиво посмотрел на своего собеседника.

— Ладно, давай ради эксперимента предположим, что ты невиновен, как новорожденный, — в конце концов произнес он. — Ты хочешь узнать, откуда у тебя появилась память о несовершенном убийстве. Но знаешь ли ты, где начать искать корни этого происшествия?

— Конечно, дома.

— Прямо у себя в доме?

— Нет. Я имею в виду наше место жительства. Дом, институт или что-нибудь посередине. В общем, где-то там. Единственная другая зацепка — это Бельстон. Но если тамошняя полиция ничего не знает…

— Отлично! У тебя есть даже предположение, где следует искать. А что именно искать?

— На данный момент я понятия об этом не имею, — признался Брансон. — Но если окажется, что полиция Бельстона не имеет ко мне никаких претензий, то я просто вернусь домой и попытаюсь докопаться до истины на месте. Я не профессиональный детектив, и мне придется многое делать по наитию, уповая лишь на Бога и на удачу.

Хендерсон переварил это и задумчиво сказал:

— Хотел бы я, чтобы здесь оказался Мэрсоу.

— Кто это такой?

— Один знакомый парень. Он работал в отделе бактериологического оружия. Я слышал кое-какие странные слухи, ходившие там. Говорят, что они изобрели какой-то вирус, который сводит людей с ума. Возможно, просто произошла утечка этой гадости? Да, Мэрсоу мог бы рассказать нам об этом немного подробнее.

— Нам? — переспросил Брансон, ухватившись за слова Хендерсона.

— Конечно, это исключительно твоя проблема, но ведь обсуждаем мы ее вместе, не так ли? — вывернулся тот.

— Соглачен. Только это пока нас никуда не привело. И знаешь почему?

— Почему же?

— Я неоднократно поддевал тебя, и тебе это не нравилось. Ты слишком уклончив в своих ответах. С самого начала ты практически ничего не сказал о себе.

— Ну, я имею полное право хранить…

— Ты что-то скрываешь и хочешь оставаться в безопасности до тех пор, пока это не раскроется. Ты явно заинтересовался моей историей, начал проявлять сочувствие и понимание, втайне надеясь, что все рассказанное мной — правда. Но ни на что большее ты не рискнул. Я тебя вполне понимаю — весь этот разговор может быть простой приманкой, на которую тебя хотят поймать. Но трусость — не украшение мужчины.

— А вот об этом…

— Слушай меня внимательно, — твердо приказал Брансон. — Давай предположим, что ты находишься в таком же положении, что и я. Но ты не рискнул заявиться на место преступления или просто не подумал о такой возможности. Ясно, что ты не хочешь создавать себе неприятности, сознавшись в преступлении и назвав имя жертвы. С твоей точки зрения, это бы явилось достаточным доказательством вины.

— Да, но…

— Однако предположим, что ты все-таки признаешься мне в убийстве, изнасиловании или ограблении банка. Предположим, я сразу же побегу доносить об этом в полицию. Знаешь, что они сделают? Они проведут меня в кабинет, будут улыбаться до ушей, слушая мой рассказ. Может быть, они даже усадят меня в кресло и предложат кофе. А потом они захотят узнать подробности твоего преступления. А я скажу, что не знаю этого. Тогда они просто выкинут меня из кресла, отберут кофе и пинком вышвырнут за дверь.

Если же они после этого все-таки явятся к тебе, что ты им скажешь? Ты будешь все отрицать и заявишь, что я просто сумасшедший. Думаю, что полиция на этом и успокоится, перестав копаться дальше. У них и так по горло работы, чтобы терять время на выслушивание психов.

Хендерсон потер подбородок и взъерошил ладонью волосы. Он выглядел совершенно озадаченным.

— И что ты хочешь, чтобы я ответил на этот бред?

— Мне не надо имен, дат и прочих подробностей. Я хочу получить четкий ответ на прямой вопрос. Точнее, даже на два вопроса. Во-первых, действительно ли ты уверен в том, что кого-то когда-то убил? И во-вторых, нашел ты какие-нибудь доказательства этого преступления и пытался ли их искать вообще?

После продолжительной паузы Хендерсон ответил:

— Да и нет.

Брансон поднялся со стула и сказал:

— Вот именно это я и хотел от тебя услышать. Очень трудно плыть одному в лодке по океану иллюзий. Намного спокойней знать, что ты в этой лодке не один. А что чувствуешь ты?

— То же самое.

— Жаль, что мы не можем добраться до других. Вдвоем мы бы смогли заставить их говорить. И тогда нам бы удалось хоть немного приблизиться к ответу на вопрос — что так подействовало на наши мозги?

Он начал оглядываться в поисках пальто и шляпы.

— Ты собираешься уходить? — спросил Хендерсон.

— Да, вечеринка окончилась. Надо же мне идти устраиваться на ночь.

— Куда ты поедешь в такой час?

С удивлением взглянув на часы, Брансон поднял брови и покачал головой:

— Да, ночлег сейчас будет найти достаточно нелегко. В крайнем случае я могу подремать и в зале ожидания на вокзале.

— Ты разве не на машине?

— Нет, я оставил ее жене.

— Не забывай, что здесь не центр цивилизации, — напомнил Хендерсон. — Это глухая лесная провинция, ближайший поезд отправляется отсюда в десять тридцать утра. Почему бы тебе не остаться здесь. У меня есть свободная кровать.

— Очень мило с твоей стороны. А ты уверен, что я тебе не окажусь в тягость?

— Вовсе нет! Я буду очень рад твоей компании. У нас ведь есть что-то общее, пусть даже это и умственное расстройство.

— Наконец-то ты начал говорить правду, — не удержался от язвительности Брансон, снова садясь на стул. — В таком случае, чем мы собираемся заниматься дальше?

— В плане вышесказанного мы должны что-то предпринять. Сейчас я уже сам удивляюсь, почему мне самому не пришла в голову мысль проверить подсказанные памятью факты, как это сделал ты. Но единственное, что мне хотелось тогда, — это как можно быстрее исчезнуть.

— Наверное, потому что тебе было куда прятаться, а мне — нет. Единственным местом, которое пришло мне в голову, был Бельстон. Я отправился туда просто потому, что не смог придумать ничего другого, — он немного подумал и добавил: — А может быть, я просто был напуган до полного безумия и не мог придумать ничего лучшего.

— Сомневаюсь. Я думаю, что у тебя в голове все-таки оставалась маленькая частичка недоверия, она-то и заставила тебя поехать туда. И вообще, люди далеко не одинаковы. Они могут действовать похожим образом, но никогда не идентично.

— Наверное, ты прав.

— Но вернемся к нашей проблеме, — продолжил Хендерсон. — Мне надо будет тоже проверить все факты и детали. Я был последним дураком, что не сделал этого раньше. Значит, и старик Эдди должен помочь вырваться мне отсюда — если, конечно, захочет это сделать.

— А кто это такой?

— Старик, который раньше владел этим магазином. Он истратил значительную часть выручки последних месяцев на отпуск, которого не видел уже в течение нескольких лет, и вернулся из него совсем недавно, проведя время настолько хорошо, насколько это возможно в семьдесят два года. С этих пор он болтается вокруг, как потерянный ребенок, и никак не может войти в колею. Он не раз намекал мне, что может помочь, если очень нужна его помощь. Думаю, сейчас я бы смог воспользоваться его любезным предложением. Увы, теперь я слишком завишу от выручки с этого магазина и не могу просто так закрыть его на неделю, дабы отправляться в путешествие по собственному прошлому. Если старик согласится взять на себя работу, я смогу выкроить время и съездить в…

На этом месте Хендерсон споткнулся, но Брансон махнул рукой:

— Можешь не произносить это название. Мне оно совершенно ни к чему.

— Ну, в конце концов, ты же сказал мне о Бельстоне.