При весьма скупом лингвистическом оформлении (весь свод 36 стратагем включает в себя лишь 138 китайских иероглифов, т. е. одна стратагема записана четырьмя, а иногда тремя иероглифами, составляющими идиоматическое выражение), стратагемы олицетворяют собой квинтэссенцию тысячелетнего опыта народа и дают широкий простор для разнообразных толкований. При этом смысл стратагемы для некитайского читателя обязательно нуждается в пояснении, наглядном примере, иначе тонкие намеки некоторых стратагем-метафор останутся непонятыми.
Из всего свода совершенно неизвестных на Западе 36 китайских стратагем профессор Зенгер для начала взял первые 18 и показал читателю их смысл и происхождение. Стратагемы, составляющие первую половину трактата, вошли в первый том труда Зенгера. Правда, следует оговориться, что такое механическое деление корпуса «Трактата о 36 стратагемах» было довольно условным. Позже профессор Зенгер отмечал, что первоначально он собирался публиковать перевод «36 стратагем» с комментариями, но затем пришел к выводу, что интереснее сделать сравнительное исследование о стратагемах на Востоке и на Западе. Следует отметить, что и такие стратагемы, как «Прекрасная дама» (№ 31) или «Открытые городские ворота» (№ 32), приводимые автором в Прологе, как и каждая из второй половины трактата, по нашему мнению, не менее интересны и поучительны.
Например, Стратагема № 20 подтверждает обоснованность вывода о том, что стратагемы существуют у всех народов. Она носит выразительное название «В мутной воде ловить рыбу». Вспомним, что эта идиоматическая метафора существует практически во всех европейских языках (сравни немецкое: im trüben fischen; английское: fish in troubled waters). Наконец, вполне «общечеловечески» звучит и уже упоминавшееся название последней, 36-й стратагемы: «В абсолютно безнадежной ситуации лучшая стратагема — спастись бегством».
Иллюстрируя применение анализируемых им стратагем, автор приводит более 250 примеров из военной истории Китая, классических произведений художественной литературы, исторических трактатов разных эпох, а также из современных публикаций. Еще в своей первой статье на эту тему он отмечал, что в период «культурной революции» в Китае чаще всего использовались такие стратагемы, как: «Извлечь нечто из ничего», «Убить чужим ножом», «Указывая на шелковицу, обвинять акацию». Но при этом Харро фон Зенгер не бросает читателя в океане китайской действительности, а постоянно дает ему твердую почву привычных фактов европейской и американской истории и культуры. Поэтому на страницах книги встречаются имена Вольтера и Ги де Мопассана, Франклина Делано Рузвельта и Ли Харви Освальда, В. И. Ленина и Милована Джиласа, И. В. Сталина и M. H. Тухачевского и многих, многих других представителей «евроатлантической» и евразийской цивилизаций. Благодаря компаративному характеру исследования усиливается увлекательность в изложении материала. Книга дает многостороннее представление о пока что труднодоступной для понимания европейцев богатейшей духовности китайского народа и своеобразии его психологии.
Познакомившись со стратагемностыо, каждый из нас, естественно, начнет припоминать, а не был ли он жертвой какой-либо стратагемы, может быть и не понимая этого. По этому поводу можно сказать, что, например, на межгосударственном уровне отношения нашей страны с Китаем испытали на себе в период 60—70-х годов влияние китайской стратагемности. В начале расхождений с СССР Мао Цзэдун, который блестяще владел стратагемными методами, призывал сосредоточить усилия на Советском Союзе, чтобы ликвидировать социалистический лагерь. Девизом китайской дипломатии стали слова Мао Цзэдуна: «Бей по голове, остальное само развалится». Но ведь это — название стратагемы № 18 из «Трактата о 36 стратагемах». Позже шестая стратагема: «На востоке поднимать шум, на западе нападать» — также была использована китайской внешнеполитической пропагандой, которая приписывала этот хитроумный замысел советскому руководству. Дескать, оно только делает вид, что борется с Китаем, а на деле готовит удар против Запада. Так пекинская дипломатия «загоняла» (любимое выражение Бисмарка) европейских союзников в свой лагерь.
Наконец, возникает вопрос: а создает ли в наше время кто-либо новые стратагемы, или мы как-то ограничены рамками 36 стратагем? Разумеется, попытки создания новых стратагем возможны. Так, еще в «Китайско-английском словаре терминов в области политики, военного дела и культуры», подаренном ему австралийским другом, Харро фон Зенгер обнаружил в дополнение к 36 еще 40 стратагем. Но следует сразу же оговориться, что на пути создателей новых стратагем стоит тот факт, что классические стратагемы могут выступать в каких-то сочетаниях своих элементов или частей, давая варианты. Количество таких вариантов будет равно 236, т. е. около 68 миллиардов. Это меньше, чем количество вариантов в шахматах, но тем не менее достаточно для того, чтобы в известной степени ограничивать создание принципиально новых стратагем. Вместе с тем если не считаться с чисто спортивным интересом в попытках стратагемотворчества, то упомянутое количество стратагем и их вариантов вполне достаточно для их использования во всех областях жизни.
В 1994 г. профессор Харро фон Зенгер опубликовал две книги: «Введение в правовую систему Китая» (в Германии) и в Швейцарии — монографию о международном частном и процедурном праве КНР. Административная должность декана факультета, как он признавал, дала ему возможность на практике следить за стратагемностью поведения окружающих и одновременно обсуждать эту проблему со специалистами по различным дисциплинам. После публикации двух упомянутых книг уже прославленный автор взялся за подготовку второго тома «Стратагем», который и увидел свет в 2000 г.[35] Теперь читатели, имеют возможность познакомиться с полным изданием труда фон Зенгера.
«Книга не исчерпывает слов, слова не исчерпывают мыслей», — гласит китайская пословица. Это относится и к представляемой читателю книге, автору которой есть что еще рассказать читателям о любимом предмете его научных занятий. При всей значительности вклада, который Харро фон Зенгер вносит в дело взаимопонимания представителей европейской и китайской цивилизаций, он тем не менее признает, что его монография не может во всей полноте охватить все проблемы, материалы и факты той поистине неистощимой научной и литературной сокровищницы, которая именуется Китайские Стратагемы.
* * *
Издание книги Харро фон Зенгера на русском языке имеет свои особенности. Дело в том, что наша страна имеет давнюю китаеведческую традицию, какой не располагают, скажем, не только Турция или государства Латинской Америки, но и США, где были опубликованы переводы зенгеровских «Стратагем». Наши китаеведы успели, если перефразировать известные строки Б. Окуджавы, сорок тысяч разных книжек написать. Русский читатель знаком с фундаментальными трудами академиков В. П. Васильева, В. М. Алексеева, Н. И. Конрада, С. Л. Тихвинского. В предисловии к первому изданию его книги на русском языке Харро фон Зенгер признал, что В. С. Мясников «может считаться пионером китаеведческих стратагемных исследований на Западе».[36]
В русских переводах имеется значительное число произведений китайской классической литературы. Например, широко цитируемый Харро фон Зенгером и наиболее «стратагемный» роман «Троецарствие» выдержал два издания на русском языке. В конце 90-х годов в Иркутске появилось новое русское издание романа «Цветы сливы в золотой вазе, или Цзинь, Пин, Мэй». Более того, на рубеже XX и XXI столетий в России начала развиваться и стратагематика. Свидетельством тому является издание выполненного В. В. Малявиным перевода трактата «36 стратагем».[37] Одновременно в Петербурге появилась в переводе с английского антология трудов по военной стратегии Древнего Китая.[38] Продолжая изучать истоки стратагемности, В. В. Малявин представил читателям хрестоматию, содержащую переводы основных трактатов, лежащих в основе стратагематики.[39] Но постепенно акцент такого рода исследований начал смещаться с зенгеровской формулы «искусство жить и выживать» к парадигме «как жить и властвовать». Именно под таким названием вышла в свет любопытная книга арабиста А. А. Игнатенко.[40] За ней последовала публикация подготовленной Л. С. Васильевым своеобразной хрестоматии по восточным политическим стратагемам.[41] Год спустя появилась книга переводов древних китайских трактатов, озаглавленная «Искусство властвовать».[42] И как бы в продолжение темы была издана «Книга дворцовых интриг», содержавшая специально подобранные фрагменты из китайской литературной классики.[43] Эта тема раскрывалась и на материале других цивилизаций, в частности византийской. Здесь особо следует отметить изданные академиком Г. Г. Литавриным поучения византийского полководца XI века Кекавмена.[44] Многие его идеи близки учению Сунь-цзы, и это подчеркивает правильность универсалистского подхода к стратагемам.
