— По-моему, все в порядке, — сказал он.

Люди повисли над воронкой на стропах, словно пауки. Кое-кого пришлось подбадривать, в том числе и некоторых солдат. «Чайники», — вспомнилось Айку.

Спускаться было нелегко. Плоты спускали вниз уже надутые и собранные — полы, сиденья. Айку они напомнили корабельные шлюпки.

Первая попытка не удалась — плот опрокинуло течением. К счастью, в нем никого не было.

По совету Айка следующий плот подвесили над самой водой, а группа людей спустилась по пяти другим веревкам. Они болтались в воздухе, как марионетки. На счет «три» вся команда соскочила в плот, едва он коснулся воды. Двое действовали недостаточно быстро и так и остались качаться над рекой, а плот понесло течением. Успевшие сесть схватили весла и начали грести к гладкому природному пандусу чуть ниже по течению. Дело пошло быстрее, когда к одному из плотов прицепили небольшой мотор. Теперь он плавал под воронкой и собирал свисающих на веревках пассажиров и груз. Некоторые ученые показали себя опытными скалолазами. Кое-кто из крутых парней Уокера страдал от морской болезни. Айка происходящее радовало. Начинался следующий уровень игры.

Чтобы все спустить, потребовалось пять часов. Маленькая флотилия перевезла груз к берегу. Если не считать одного плота и брошенных на произвол судьбы носильщиков, экспедиция была в целости. Все гордились тем, как взяли речной рубеж. Общество Жюля Верна чувствовало себя сильным и здоровым, способным справиться с любой задачей, которую поставит перед ними преисподняя.

Али в ту ночь приснились носильщики. Их лица исчезали во тьме.

База Литтл

Америка, Антарктида

Дженьюэри ожидала увидеть настоящий белый ад — пургу, лачуги из гофрированного железа. Однако посадочная полоса оказалась чистой, полосатый ветроуказатель обвис. Чтобы попасть сюда, сенатору пришлось подергать за многие веревочки, а она даже не знала, для чего летит. Бранч сообщил лишь, что дело касается экспедиции «Гелиоса». Назревали события, которые могли повлиять на дальнейшую судьбу всего подземного мира.

Самолет мягко приземлился. Дженьюэри и Томас вышли из «боинга» на грузовой перрон, прошли мимо погрузчиков и толпы военных.

— Вас ждут, — сказал им сопровождающий.

Они вошли в лифт. Дженьюэри надеялась попасть на верхний этаж, откуда открывается хороший вид. Она мечтала посмотреть на эту бескрайнюю землю и бессмертное солнце. Но лифт пошел вниз. Спустившись на десять этажей, он остановился, и двери открылись.

Коридор привел гостей в зал для заседаний, тихий и темный. Дженьюэри решила, что в зале никого нет. Но чей-то голос произнес:

— Включаю свет!

Это прозвучало как предупреждение. Когда стало светло, оказалось, что зал полон… монстров.

Сенатор сначала подумала, что это хейдлы — они прикрывали руками глаза. Но все до единого были офицерами армии США. Прямо перед ней сидел капитан — короткая стрижка не скрывала бугров и борозд на черепе, размером и формой напоминающем шлемы американских футболистов.

В качестве члена конгресса Дженьюэри председательствовала в подкомиссии, изучающей воздействие на организм продолжительного пребывания под землей. Теперь, в окружении офицеров своей армии, она лично убедилась, что такое «костные деформации» и остеодистрофия — вот они, изгои среди своих товарищей. Дженьюэри вспомнила название — болезнь Паже. Начинается самопроизвольный рост или дегенерация костной ткани. Черепная полость при этом не затрагивается, двигательные функции не страдают, но возникают ужасные уродства. Дженьюэри поискала глазами Бранча: он впервые не выделялся из толпы.

— Приветствую наших почетных гостей — сенатора Дженьюэри и отца Томаса!

На возвышении стоял генерал Сэндвелл, известный Дженьюэри как чрезвычайно энергичный интриган. А вот его репутация как боевого командира была не слишком хорошей. Сейчас он, по сути, предупредил своих подчиненных, что среди них поп и политиканша и нужно поостеречься.

— Итак, начинаем.

Свет погас. Присутствующие испытали явное облегчение — многие расслабленно откинулись на спинки кресел. Глаза Дженьюэри привыкли к темноте. На стене засветился голубоватый экран. На нем возникли карты, поверхность океанского дна, затем трехмерное изображение Тихого океана. План увеличился.

— Подведем итоги, — начал Сэндвелл. — События произошли в нашем западном секторе Тихого океана, на пограничной станции номер тысяча четыреста девяносто два. Здесь присутствуют командиры баз, расположенных под Тихоокеанским регионом. Они собрались, чтобы узнать последнюю поступившую информацию и получить от меня приказы.

Дженьюэри видела: это говорится для нее. Генерал демонстрировал, что у него свой план действий. Но ее это не задело. Если понадобится, она сможет изменить ход событий. Уже само ее и Томаса присутствие в зале многое говорило о ее возможностях.

— Один из наших патрулей пропал без вести, и мы решили, что он подвергся нападению. Мы послали отряд быстрого реагирования для обнаружения и помощи. Однако отряд быстрого реагирования также пропал. А потом мы получили последнее сообщение от патруля.

Дженьюэри опять охватило раскаяние. Али — где-то там, внизу, дальше, чем пропавший патрульный отряд. «Соберись!» — приказала она себе и сосредоточилась на речи генерала.

— Мы называем такие сообщения «послание в бутылке», — говорил Сэндвелл. — Кто-нибудь из патрульного отряда, обычно радист, имеет при себе устройство, которое записывает все изображения в цифровом виде. В случае внештатной ситуации его можно активировать, и он начнет автоматическую передачу. Проблема в том, что различные подповерхностные явления замедляют наши частоты по-разному. В этом случае сигнал отразился от верхней мантии и вернулся на поверхность сквозь складчатый базальт. Говоря кратко, передачу мы приняли только через пять недель. Перехватили сигнал на подводных горах Математиков. Из-за тектонических помех было много искажений. Еще две недели мы расшифровывали передачу с помощью компьютеров. В результате с момента происшествия прошло пятьдесят семь дней. За это время мы потеряли еще три отряда быстрого реагирования. Все, что нам известно, — нападения не было. Действовал внутренний враг. Один из наших людей. Видео, прошу.

На экране засветились слова «Отправной пункт — Грин Фэлкон». В правом нижнем углу появились цифры: «Клип-Гал/МЛ1492/7-03/23:04:34».

Дженьюэри шепотом расшифровала Томасу:

— Коридор Клиппертон — Галапагосы, станция тысяча четыреста девяносто два линии Макнамара, третье июля, одиннадцать часов четыре минуты.

Название пропало. На экране возникли люди. Семеро. Они казались развоплощенными тенями.

— Вот они, — сказал Сэндвелл. — Десантники третьей подрывной группы Западно-Тихоокеанского региона. Стандартные действия по обнаружению и уничтожению противника.

Тепловые следы на экране изменились. Ярко-зеленые образы превратились в человеческие фигуры. Когда они проходили вблизи камеры, стали видны даже черты лиц. Среди них было четверо белых, двое темнокожих и один китаец.

— Этот фильм смонтирован на основе записи микрокамеры, которую носил на себе радист. Сейчас они надевают легкое снаряжение. «Линия» совсем близко.

«Линией» назывался периметр автоматического обнаружения; впервые его применили во вьетнамской войне. Своего рода автоматическая линия Мажино, которая должна служить как натянутая невысоко проволока. Здесь, на отдаленных участках подземья, технологии использовались не для войны, а для поддержания мира. За последние три года посягательств почти не было.