– Я согласен с этим выводом, Юрий Борисович! Но уж больно странно все делается – откровенно, с вызовом! Мы же тоже не пальцем... ой, извините!

– Точно! Не пальцем! Поэтому давай-ка обмозгуем вот что: ты видишь, куда они нас заманивают?

– Они нас заманивают куда-то туда, где можно ждать снайперского выстрела. На трассу, к примеру. Или на уличное мероприятие, где ожидается появление Президента. Заманивают – это точно! В снайпера мы должны поверить.

– Молодец! Я тоже так думаю! Этот Хашеми – красивая приманка. Но где тогда они реально ударят?

– А там, где мы их меньше всего ждем! Кремль штурмовать будут, к примеру! Я, после этой истории с вертолетом, готов во что угодно поверить! Ведь бред! Демонстрация! Плевок нам в лицо! Весь этот спектакль смысла никакого не имел! Да и Хашеми этого он мог у нас выпросить, не объявляясь лично. Так нет же! Сам явился! Это вызов, Юрий Борисович! Он унизить нас хочет! И переиграть! Причем, судя по его фантазии, это действительно может быть какой-то нетрафаретный ход.

– Нетрафаретный, говоришь? Вот и займись этими нетрафаретными ходами. ФСО пусть своим делом занимается, а мы давай пофантазируем. Отработайте все сценарии. Все возможные и невозможные! Самые дурацкие!

– И штурм Кремля?

– А почему нет? Атаковали же в Америке с воздуха Пентагон! Кто мог в здравом уме в это поверить?

– Мы выяснили одну любопытную деталь, товарищ генерал!

Гирин вопросительно взглянул на Баркова:

– Какую?

– Несколько человек из конторы, в которой Игнатов работал на Украине, за неделю до его появления в Москве перестали под разными предлогами появляться в офисе. Один вроде бы улетел в краткосрочный отпуск за границу. Другой – уехал к родным куда-то в Белоруссию. Короче говоря, формально у каждого есть какая-то причина. Причем мы успели по одному из них проверить – вроде бы все совпадает. Есть билет в Лондон. На самолет сел. Но ведь мог и вернуться! И не в Киев, а в Москву. Под другой фамилией.

– А тебя смущает...

– ...смущает то, что сразу девять головорезов, имеющих спецподготовку, куда-то одновременно заторопились: кто к теще, кто в Британию, а кто почки мыть в Трускавец...

– Данные на них есть?

– Да, есть. С украинскими спецслужбами достигли понимания... Они сейчас, по нашей просьбе, «колют» руководителя этой фирмы на причастность к художествам Игнатова. Он гражданин Украины и божится, что ничего о замыслах нашего подопечного не знал. Но признает, что те девять ребят, что в одночасье разбежались, – это люди Игнатова. Он, этот хозяин фирмы, похоже, вообще подставная фигура. Всем заправлял Игнатов, будучи формально всего лишь советником гендиректора.

– Ищите их! Если появится хоть какой-то намек на то, что они все двинулись в Россию, тогда это действительно похоже на подготовку серьезной спецоперации. Отечество в опасности, товарищ полковник! Говорю это без преувеличения! Наша профессиональная честь на кону! Давай, Володя! Думай! Влезь в его башку! Стань этим Игнатовым! Вычисли его!

Каленин не мог унять волнения. Труднее всего ему давались манипуляции с огромной белой розой, которую он принес с собой и теперь не знал, куда ее деть. Пару раз острые шипы уже расцарапали пальцы, и Беркас наконец принял решение положить цветок на соседний пустующий стол.

Он сразу понял, что в кафе вошла именно Ася, но тут же отметил про себя, что, встретив ее на улице, никогда бы не узнал. К нему быстрым шагом шла миловидная женщина – стройная, одетая в легкий летний костюм, который сидел на ней с неподражаемым шармом. Но ее лицо, которое смело можно было назвать красивым, Беркасу ничего не напоминало.

Если бы Беркас не знал, что Ася его ровесница, то дал бы ей ровно на десять лет меньше. Он знал, что женщины восточного типа и хрупкого телосложения всегда выглядят моложе своих лет. Но по Асе было заметно, что она не только сполна пользуется тем, что дала ей природа, но и тщательно ухаживает за своей внешностью. Особенно хороша была кожа – смуглая и матовая, почти без морщин. И только когда Ася улыбалась, как в эту самую минуту, когда она пожимала Беркасу руку, вокруг глаз обнаруживалась легкая паутинка, которая, по мнению Беркаса, нисколько ее не портила.

Асино рукопожатие оказалось неожиданно крепким, почти мужским. Как бы прочтя его мысли, Ася с улыбкой сказала:

– Работаю в сугубо мужском коллективе. Поэтому научилась быть одновременно и женщиной, на которую мужики должны заглядываться, и их товарищем, которому за наличие юбки никто поблажек не сделает. Я же следователь прокуратуры. «Важняк».

– Я знаю, Ася. Я все про тебя знаю. Как это тебя в следователи занесло? В детском саду ты больше по части танцев и песен была.

– Беркас, не смеши меня. Я почти никого из этого периода жизни не помню. Тебя помнила всегда, потому что ты был особый. Дрался лучше всех. К тому же имя твое... – Ася засмеялась, – оно мне всегда безумно нравилось. Гордое какое-то! Необычное. Я думала – ты иностранец. Испанцем тебя представляла. Весь ты в чем-то норвежском, весь ты в чем-то испанском...

«Это она стихи Северянина переиначила», – подумал Беркас, а вслух уточнил:

– Белобрысый испанец?

– Ну какое это имело значение? Зато имя какое звучное: Беркас! Испанец, одним словом!

Оба рассмеялись, и Беркас вдруг почувствовал, как пали все барьеры, и ему стало легко и просто.

После тридцатиминутных взаимных расспросов о житье-бытье Ася увидела розу, одиноко лежащую на соседнем столике.

– Кто-то цветок забыл... Роскошная роза.

– Нет, это я положил. Это тебе. – Беркас вскочил и протянул розу Асе.

Та внимательно рассмотрела каждую белоснежную складочку, дала понять, что чувствует тонкий аромат, а потом взглянула Каленину прямо в глаза и неожиданно спросила:

– Слушай, Каленин! Тебе можно доверять?

От неожиданности Беркас не нашелся что ответить и только утвердительно кивнул.

– Ты не поверишь, но мне не к кому идти с одним важным вопросом. Смертельно важным...

– Смертельно?

– Речь идет об информации, которую я получила совершенно случайно... Тебе такая фамилия – Удачник – что-нибудь говорит?

Каленин на секунду задумался и пожал плечами:

– Фамилия редкая. Я пару раз соединял шефа с человеком по фамилии Удачник. Он то ли из ФСБ, то ли из МВД – точно не помню.

– Из МВД, – уточнила Ася. – Я именно о нем. Несколько месяцев назад я приняла в работу дело о взятке. Обвиняемый – один незначительный чин из финансового управления Министерства внутренних дел. Он, используя свои связи, за деньги добивался освобождения людей из-под стражи с последующим закрытием дела. К примеру, футболист один по пьянке человека сбил. За взятку дело замяли.

Ася достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Каленин отметил, что курит она, вероятно, давно. Ее манипуляции с маленькой зажигалкой и тонкой сигаретой были доведены до автоматизма. Затягивалась Ася глубоко и не старалась выпустить из себя дым струйкой, как это делают начинающие курильщики. Она выбрасывала его легким дыханием, отчего вокруг нее все время покачивалось ароматное облако.

– Попался этот мелкий мздоимец на том, – продолжила она, – что одно молодое дарование из числа тех, что в последнее время буквально терроризируют страну своим пением, избил в ночном клубе девчонку. Избил зверски. На глазах у всех. Свидетелей – море. Его на месте скрутил милицейский патруль и доставил в ближайшее отделение, а наутро пьяного дебошира выпустили без всяких последствий. Родители девочки стали настаивать на возбуждении уголовного дела против этого подонка. А тот публично заявил, что, мол, откупился и ему ничего не будет. Словом, взяли этого финансиста с поличным, и дело попало ко мне.

– И что Удачник?

– Он мне позвонил буквально через день. Был слащавым и вежливым, но настойчиво посоветовал вести себя правильно и дело спустить на тормозах. Я его отшила – правда, тоже вежливо. Но сразу после этого на меня стала наезжать вся наша бюрократическая машина. Вызвал генеральный. Сослался на звонок из Кремля. Потом пошли звонки мужу на работу в МИД. И хотя мы уже год как живем порознь, ему его начальство прямо указало на необходимость меня образумить. Наконец стали звонить домой какие-то люди и намекать на то, что могут быть проблемы у моих детей.