Все в мире взаимосвязано. Закон судьбы. Ничего не бывает просто так.
Если где-то что-то пропало, значить где-то что-то появится. Закон сохранения энергии.
Митяй сказал про главный бой. Раз он связан с Васей и чемоданом, то… Выходит, искать девочку нужно на собачьих боях? Можно мозги свихнуть от собственной логики. Плевать. Ничем не хуже какого-нибудь другого плана. Все равно другого нет.
— Милости… — снова уныло попросил призрак.
— Чего ты не ушел как остальные? — вздохнула я, принимаясь за свои обязанности.
— Он не должен жить… — ответил тот. — Я должен был его победить. Но я не смог.
— Имя, род занятий и уровень гадства?
— Барик, гладиатор Михайлова… Иногда его зовут дядей Пашей. Барик убивает и ему это нравиться! Он просто кайф от этого ловит! А победить его невозможно. Против его черного меча нет защиты… Я видел, как погиб мой друг…
— Да, и как идиот, решил благородно победить вместо него? Отомстить за друга!? — хмыкнула я. И тут до меня дошло. — Постой, ты говоришь, черный меч?
По спине поползли ледяные мурашки ужаса. А вдруг это совсем не тот меч? Но интуиция твердо стояла на своем. Я описала классическое издание, и призрак утвердительно кивнул.
Блин, так не повезти могло только мне! Лучше бы меня застрелили! Лучше бы я разбилась! Дьявол!
Стряхнув с себя темное наваждение, я вернулась к делам. Страх вызывал во мне лишь злость.
— Расскажи мне все, что знаешь, а не то скормлю моему прилипале!
— Что именно вас интересует? Собачий тотализатор? Гладиаторские бои?
— Все! Плюс расположение комнат и охрана! Кстати, ты там детей не видел?
— Ну… Иногда… Их травили собаками…
— А ты дал себя честно укокошить, вместо того что бы помещать им зверствовать? Ладно-ладно! — вздохнула я. — Не обижайся! Я все понимаю! Просто мне не до смеху! Рассказывай! И подойди поближе, мне нужно немного привести себя в порядок.
Привидение, все еще опасаясь, подошло ближе и завело заунывный рассказ. Гарма-Джарг презрительно фыркнул на него, но трогать не стал, потоптался на мусоре, вырыл в нем ямку, устроился поудобнее и тут же уснул. Устал, бедняжечка, жрать всякую дрянь!
Тусклого света призрака хватило на то, чтобы отыскать в сумке фонарик, а потом я занялась перевязкой. Синий костюм был окончательно погублен. Вернее, превращен в жалкие лохмотья. Словно меня пропустили сквозь мясорубку. Или газонокосилку. Располосовали всю одежду так, словно меня драл когтями какой демон. Порванный и вымазанный в каком-то неопределяемом… этом самом… синий костюм годился только на тряпки.
С помощью обрывков рубахи и воды из фляги я кое-как почистилась, умылась и вытерла ногу для перевязки. Лодочки таинственным образом исчезли. Обе! А ходить босиком в таких антисанитарных условиях я не собиралась. Вокруг полно всяких там гвоздей, осколков стекла и прочих острых штуковин, которые только и мечтают как продырявить мне ступню. Я уж о бактериях, гнили, плесени и других неопознанных субстанциях не говорю. Пришлось все-таки использовать жуткие чулочки Му-Ши, которые я, к счастью, забыла выкинуть. Рядом валялся здоровенный ботинок. И пушистый тапочек-зайка 44 размера.
— Н-да, обувка на грани фантастики…
— Там! — показал призрак.
— Что там? — не поняла я.
— Я видел там пару… ботинок…
— Ну так принеси! — велела я, раздражаясь.
— Но мои силы и так на исходе!
— А чего их копить? Неужели ты хочешь зависать здесь вечно?
Это сработало. И через минутку у меня была пара старых стоптанных ботинок с высоким голенищем. А я и пальцем не пошевелила. В жизни подобной гадости не одела бы, но делать нечего. Ведь я не привереда. Вздохнув, я разложила мяч в косу.
— Ликвидация последствий времени! — и взмахнула косой. С неодушевленными вещами всегда легче. Еще через минутку я зашнуровывала почти новые приличные ботинки почти по ноге. Н-да… Мои враги умрут от хохота, когда меня увидят в таком наряде и этих буцефалах на ногах! А как будет ржать Дрэк! Но зато это лучше, чем бродить по этому минному полю босиком.
Выпытав у призрака все, что могло мне понадобиться, я предложила ему пойти со мной. Он отказался.
— Я просто хочу покоя… Как все остальные…
— Ладно, — пожала я плечами. — Как хочешь.
Упершись покрепче ногами в это самое, чтобы не упасть, если что, я вошла в ликвидацию. Молча я смотрела на жертвы, слабо полыхавшие белым в темноте, а они смотрели на меня.
Принято считать, что у человека только одно тело и одна душа. Обычное заблуждение. Кроме материального тела, есть тело энергетическое, которое связывает душу с трехмерным телом. Есть душа для семи-десяти жизни и отдельная душа для каждой конкретной. Есть дух, отражающий опыт и знания, и дух, собирающий чувства, принципы и благородство, который переходит из поколения в поколение. Энергия, дух и душа, которые вырабатываются человеком на протяжении всей человеческой жизни.
Поэтому, когда человек умирает, после него остается много всякого добра… или зла…
Смерть только переход, дверь между мирами, между прошлым и будущим…
После смерти человека его истинная душа возвращается, а тело, энергия, дух и душа для этой жизни сбрасываются, как старая ненужная одежда. Эти люди умерли, но их души не были упокоены, а тела подобающе похоронены, поэтому эта информация оставалась там, где их настигла смерть, и где были их тела.
Черный маг просто прослезился бы от счастья, увидев такое зрелище. Если поймать подобные силы, то можно ничего не бояться, они будут оберегать его всю жизнь. Но все они желали только одного — покоя…
Белые пятна лиц смотрели на меня, ожидая… Так они могли ожидать своей участи, исполнения своего единственного желания годы, века, тысячелетия. Они были сильны… и беспомощны…
— Общая ликвидация! — крикнула я. Деструкция вспыхнула во мне, передаваясь разрушительной энергией косе. Голубое лезвие косы вспыхнуло сверхновой, освещая огромное помещение. Голубой свет залил все вокруг, смывая как цунами то, что должно быть разрушено и уничтожено. Там, где свет касался белых знаков смерти, те превращались в прах и исчезали без следа. Свет улетел во всех направлениях, и лезвие косы потухло. Я опустошенно вышла из ликвидации.
— И никому не слова, что я так умею! Пока-пока! — хрипло прошептала я напоследок. Дыхания не хватало, голос от напряжения перехватывало. Словно калека, опираясь о косу, я поковыляла к тому наклонному выходу, который должен был меня вывести куда надо. Идти по нему пришлось не очень долго. Вскоре я оказалась у ямы, в которую выбрасывали мусор, и из отверстия которого наверху шел тусклый электрический свет. Я слишком привыкла к темноте, и от него у меня стало резать и жечь глаза, высекая из них слезы. Я прищурилась. Касаться заляпанных какой-то мерзостью стен?! Ни за что и никогда! Сделав из косы лестницу, я забросила ее на край и полезла вверх.
Там была комната и освещенный коридор, который повел меня мимо клеток. Большинство было пустыми. Издалека уже доносился собачий гомон, крики людей и усиленный микрофоном голос ведущего, перечислявшего ставки и клички…
В следующем коридоре в клетках сидели собаки всех мастей! Но в основном, это были крупные и бойцовые собаки, названия половины пород которых я и не знала. Они кидались на прутья, пытаясь достать меня. Но я-то знала, кто под замком.
Из-за ближайшего поворота вышел мужик, держась за живот и юркнул в комнату, по — видимому, туалет. Я втиснулась в щель между двумя клетками и замерла. Ему было явно не до меня.
Зато трое других прошли в двух шагах от меня, чудом не заметив, и вывели из клетки огромного черного добермана. Они едва удерживали его цепями на поводке строгого ошейника. Собака рвалась и лаяла… Этот ужасный взгляд собаки, которая знала, на что ее ведут… Бр-р-р! Я передернула плечами, вылезла из щели и двинулась дальше уже в ликвидации.
Прислушиваясь к обрывкам разговоров, то там, то здесь, я, наконец, напала на след. Один мерзавец говорил другому, что девчонка кусается не хуже бультерьера. Я пошла за ним и оказалась у еще одной комнатки. Бросив внутрь миску с сырым мясом, гад рассмеялся.
