Где-то раз в неделю Гарет наведывался в Запретный Коридор — пообщаться с цербером. Трехголовый пес охотно принимал подарки — оладьи, тосты и котлеты. «Оливер», посвященный в события Хэллоуина, рассказал своему новому хозяину, что церберы привязываются раз и навсегда и очень скучают без своих «друзей». Гарет также узнал, что гигантского зверя зовут Пушок, что он воспитанник Хагрида и полувеликан навещает его каждое воскресенье.

Хагрид вообще с удовольствием рассказывал о разных животных, которых ему довелось выращивать. Самой туманной и загадочной была история с гигантским пауком, которую Хагрид так и не досказал до конца, а когда Гарет и Салли-Энн начали его теребить, требуя продолжения — помрачнел и замкнулся.

Потом, когда они уже возвращались в замок, Винсент предположил, что Арагог — так звали паука — видимо, умер, и Хагриду больно вспоминать об этом. Грег, немного подумав, добавил, что паук мог кого-то напугать…

— Или укусить, — кивнул Рон и нервно передернул плечами.

— Ага. И тогда у Хагрида были неприятности, а паука… наверно, убили…

— Не будем больше к нему приставать, ладно? — попросила Блисс.

Драко, шагавший между Невиллом и Роном, нахмурился.

— Что-то я… кажется… Надо порыться в библиотеке, в старых выпусках «Пророка». По-моему, там и правда какая-то трагедия случилась…

Люциус наконец соизволил упомянуть в письме Салазара-Энджела — точнее, его маму. Написал он правда, не очень много…

«Сесилия Ландольф и в самом деле училась со мной на одном курсе. Играла в квиддич. Была отличницей по Гербологии, ЗОТИ и Прорицаниям, не успевала по Арифмантике и Древним Рунам, вечно у меня списывала. После школы присоединилась к Темному Лорду, вскоре после его падения погибла. Где-то за пару лет до смерти подозрительно зачастила в «Дырявый котел», иногда срывалась даже с собраний. Молодые Пожиратели в шутку предполагали, что она завела кавалера, но расспрашивать соратницу не решались — Сесилия не терпела вторжений в свое личное пространство, а нарушителю могла навесить какое-нибудь неопасное для здоровья, но чертовски неприятное проклятие.

Продолжались эти свидания месяца три-четыре, потом все утихло. Полгода спустя Сесилия пропала, да так качественно, что даже Темный Лорд не мог отыскать. Вызов через Метку не дал никаких результатов. Еще через четыре месяца беглянка как ни в чем не бывало явилась на собрание, похудевшая и измученная. На классический вопрос разгневанного Лорда: «Где ты шлялась?!!!», торопливо объяснила, что с ней произошел несчастный случай, лежала без сознания, в коме, извините… Поверил Лорд или не поверил, это другой вопрос, но допытываться не стал…»

— Она, наверное, рожать сбежала, — прокомментировал Салли-Энн (Драко, с его разрешения, зачитывал письмо вслух). — Там еще что-нибудь есть, или это все?

Драко зашелестел пергаментом.

«Теперь я понимаю, что никакого несчастного случая не было, а просто у Сесилии подошли сроки. Правда, как она ухитрилась укрыться от Лорда, так никто и не узнал. Личность ее гипотетического кавалера также осталась тайной. Вот и все, что я могу тебе рассказать…» — ну, дальше уже пошли разговоры, не имеющие отношения к твоей маме. Кстати, народ, вы где будете Рождество проводить?

— Дома, конечно, — хмыкнул Флай. — Рождество — семейный праздник… Эй, Рон, я что-то не то сказал?

Рон Уизли ответил ему взглядом исподлобья, посопел, затем со вздохом пояснил:

— Мои поедут в Румынию, Чарли навестить. С собой возьмут только Билла, Перси и Джин. Всей семьей ехать накладно… так что я буду в Хоге отмечать… — он ссутулился и спрятал пальцы в рукава.

— Я тоже в школе остаюсь, — проронил Гарет. — Папа еще в августе предупредил, что заберет меня домой только на лето.

— Отец написал, что я могу пригласить на Рождество кого захочу, — Драко сиял улыбкой. — Гарри, Рон — поедете? Пожалуйста!

Рон поднял голову и неожиданно хищно осклабился.

— В Малфой-мэнор? Представляю себе рожу Перси!

Через пару дней Гарет снова отправился в гости к Пушку — на этот раз с более низменным интересом. В книге «Бытовые чары» он нашел несколько отпирающих заклинаний, более мощных, чем «Алохомора», и собирался опробовать их на люке под церберовым матрасиком.

Пушок гостю обрадовался, тяжеловесно попрыгал вокруг, поласкался, сожрал шесть тыквенных кексов — по два на каждую голову. Гарет достал стальной гребень с редкими зубьями и принялся расчесывать длинную белую шерсть, выщипывая колтуны. Цербер под его рукой балдел, ластился, шумно дышал и подсовывал то одну, то другую башку.

Манипуляции Гарета с подстилкой пес принял на удивление спокойно. Все три пары желтых глаз с интересом наблюдали, как матрас плывет по воздуху и опускается в нескольких футах правее. Гарет склонился над крышкой люка.

— Римьекс!

Никаких изменений.

— Тутьимфо!

— Уууу?.. — осторожно осведомились за спиной. Вряд ли это было реакцией на заклинание, но других эффектов не последовало.

— Риус!

Крышка люка жалобно задребезжала, чуть выгнулась, но тут же снова вернулась в исходное положение.

— Гвио Эвберзэ! Ой!..

Прямо под ногами Гарета разверзлась бездна, и он камнем полетел вниз, сопровождаемый беззвучным гневным воплем Магнуса:

«Котенок!!!!!!! Твою мать!..»

Гарет не успел даже испугаться, как влетел по пояс в кучу чего-то мягкого, живого, извивающегося и недовольного. В нос ударил запах подгнившей зелени.

Гарет забарахтался, пытаясь выпутаться, но на его запястьях и лодыжках сомкнулись липкие щупальца, намертво фиксируя руки и ноги мальчика. Перед глазами закачался длинный побег, покрытый узкими, влажно поблескивающими листочками.

«Ну, ты и влип, котенок».

От невеселого и усталого голоса Стража подростка пробило на холодный пот.

«Это дьявольские силки. Если ничего не придумаешь в ближайшие пять минут, они тебя задушат».

Гарет запаниковал. Что делать? Он попытался было применить свои друидские навыки, но хищные растения не пожелали «дружить» с потенциальной пищей.

— РРРРРРРРАУ!!!!!

Три массивных головы свесились в дыру, проделанную заклинанием Гарета.

БУХ!!!!

Цербер приземлился в двух шагах от мальчика и двинулся к нему, небрежно отбрасывая и давя потянувшиеся к нему щупальца.

— Ррррррраахххх!..

Две крайние пасти выплюнули по клубку бледно-фиолетового пламени, Тошнотворно завоняло горелым, так что Гарета едва не вывернуло. Сиреневый огонь мгновенно охватил ползучую мерзость, оставляя после себя лишь жирный грязно-коричневый пепел. Щупальца, выпустив мальчика, метнулись в темноту, но пламя неумолимо надвигалось на них. Гарет отстраненно отметил, что совсем не чувствует жара. Огненная стена мимоходом лизнула рукав его мантии. Ткань осыпалась пеплом, но боли не было, не было и ожога.

— Уррр? — три пары желтых глаз заискивающе искали его взгляда. — Ауууу?

— Ты молодец, Пушок, — пролепетал Гарет, повисая на средней шее цербера — ноги решительно отказались служить своему незадачливому хозяину.

«Нет, я, конечно, знал, что пламя цербера на теплокровных не действует, — с легкой ехидцей заметил Магнус, — но до сих пор у меня не было желания проверять это на собственной шкуре».

Пушок крутнул головой и извернулся, перекинув Гарета себе на спину. Дождавшись, пока мальчуган устроится поудобнее, могучий зверь напрягся и одним сильным прыжком вымахнул наверх, пролетев сквозь дыру и приземлившись в двух шагах от так и не открытого люка.

— Фините Гвио! — выдохнул Гарет. Пол снова стал цельным.

Перед тем как отлевитировать матрасик Пушка на место, Гарету пришлось почти полчаса просидеть в обнимку с цербером, выжидая, пока руки не перестанут трястись. Пес считал, что они отлично провели время. Гарет так не думал. Случившееся по-настоящему напугало его. Теперь уже хотелось наплевать на эти тайны, забыть про все и жить дальше, как обыкновенный первокурсник.