Как и отец Дьюранда, барон Хрок из Коля.

Несмотря на дрожь, Дьюранд ухитрился изложить ситуацию и передать собравшимся баронам приказ герцога.

— С нашей-то численностью атака навряд ли сумеет прорвать осаду. Мы Радомору не чета. Я надеялся сперва дождаться вестей из Монервея, — проговорил Саллоухит.

Сванскин буркнул:

— По хорошему-то нам следовало бы ждать весточки от его чертового величества. Его войско должно поставить Радомора на место.

Саллоухит поднял брови.

— Кузен, ужели вы думаете, что король пошлет нам войска сейчас, когда выясняет отношения на границе с мятежным братом? Теперь, когда принц Эодан отбил у Эрреста Уиндовер, Рагнал этого просто так не оставит.

Дьюранд отер глаза. Выходит, распространяемые чернецами-Грачами слухи подтвердились. Королевство разваливается на куски.

— Гордыня принца Эодана станет нашей погибелью, — проворчал Сванскин.

— Пока сиятельные братцы ссорятся, мы должны подумать, не выслать ли гонцов к Радомору, — промолвил Саллоухит. — Возможно, мы сумеем выкупить осажденных за сходную цену.

Вот теперь Дьюранда пробрал настоящий холод. Немыслимо просто!

Сванскин кивнул.

— Радомор всегда был человеком чести — хотя нелегкого нрава. Я видел, как он скакал в бой при Хэллоудауне, круша распроклятых язычников.

Да прежде, чем они хотя бы начнут торговаться, все до единого в замке — мужчины, женщины, дети — погибнут!

— Вы не знаете этого человека, — вмешался Дьюранд.

Бароны повернулись к нему.

— Сэр, — проговорил Сванскин, — я служил вместе с сэром Радомором в войске короля. Он командовал воинами Ирлака, а я — Гирета. Я знал его благородного отца и присутствовал на свадьбе Радомора с дочерью его светлости. Он…

— Все они мертвы! — прорычал Дьюранд. — Все, кого вы упомянули. Альвен. Герцог Аильнор, отец Радомора. Даже его собственный сын.

В ушах Дьюранда бешено стучала кровь. Он готов был броситься на барона.

На щеках Сванскина расцвели алые пятна.

— Сэр, клянусь Небом, вы забываетесь!

Дьюранд покачал головой и слегка пошатнулся сам.

— Радомора, которого вы знали, больше нет. Я видел его после Хэллоудауна. Его отец — и тот это понимал. Он и его ручные дьяволы скрепили договор кровью. Серебром Радомора уже не купить.

Ему становилось все труднее стоять на ногах.

Улыбчивый барон Хонфельса шагнул вперед, положил руку на плечо Дьюранду.

— Значит, он нам недруг, да? — Барон ухмыльнулся, и светлая щетина на его массивном подбородке заколыхалась. Он был едва ли старше Дьюранда. — А герцог знает, сколько нас?

Дьюранд глубоко вздохнул.

— Да, ваша светлость. Знает. И Кирен, и Ламорик. Не успеете вы начать переговоры, все они будут уже мертвы. Приказ был — «выступать немедленно».

Хонфельс широко улыбнулся и пожал плечами.

— Ну значит, решено.

Сванскин что-то буркнул.

— Согласен, — проговорил Саллоухит. — Мы двинемся к городу.

Дьюранд в изумлении перехватил на себе взгляд отца. Барон Хрок, хотя и держал рот на замке, взирал на все эти пререкания довольно хмуро. Баронства Сванскиндаун, Саллоухит или Хонфельс были гораздо больше, чем Коль. И даже сам огромный, точно горный медведь, барон здесь казался как-то меньше, чем в своих владениях.

Барон Саллоухитский задумчиво потер подбородок.

— На то, чтобы добраться до города, нам нужен день, не меньше, даже если не ждать обозы. Если мы немедленно снимемся с лагеря, то к городу раньше сумерек все равно не попадем.

— Идти при свете дня, — поморщился Хонфельс, — и появиться слишком поздно для битвы.

— Да. — На лице Саллоухита была начертано лукавство.

Хонфельс хлопнул в ладоши.

— Ну и?.. Вы пытаетесь нас всех удержать. Правильно я понимаю?

Саллоухит в ответ слегка вздернул подбородок.

— Вроде того. Если мы выступим на закате, то доберемся до города примерно к утру или даже чуть раньше.

— А что толку от армии, которая всю ночь шла?

Барон Хонфельс пожал плечами.

— Тяжеловато придется. От нас до города — семь лиг по проезжей дороге. Земля размытая, колеи будут по колено.

Саллоухит снова улыбнулся.

— Зато мы можем застать Радомора врасплох.

— Не помешало бы, — согласился Хонфельс.

— Если Радомор догадается, что мы близко, он начнет окапываться. А если наши ирлакские друзья запрут ворота, мы окажемся снаружи без осадных машин — да и времени их строить у нас тоже не будет.

Сванскин поморщился и поднял руку. Похоже, прения с зеленым юнцом его утомляли.

— Значит, быть по сему. Если у нас и есть хоть какая-то надежда вышибить оттуда ирлакцев, нападать надо на рассвете — через день. Я отдам распоряжения. — Он покачал головой. — Чертов король Рагнал! Гарелин в оковах. Принц Эодан и земли Уиндовера откололись. Одному Небу известно, что стало с Монервеем. Королю следовало бы самому приехать сюда.

— Его величество, очевидно, считает иначе, — откликнулся Саллоухит. — В любом случае нам следует уведомить герцога Абраваналя о наших планах.

Хонфельс кивнул.

— Да, досадно было бы явиться в Акконель, когда весь гарнизон сладко спит в башне Гандерика.

Сванскин фыркнул.

— И где, по-вашему, мы найдем еще одного простофилю, который полезет в озеро?

— Я поплыву, — подал голос Дьюранд, вспоминая рокочущие угрозы озерного демона. Никого больше он не пропустит. А вся эта компания Дьюранду уже до смерти надоела.

Хонфельс опустил широкую ладонь на плечо молодого рыцаря.

— Подозреваю, приятель, едва ли нам удастся найти того, кто устал бы больше тебя…

— Пусть плывет, — буркнул Сванскин и проворчал себе под нос что-то насчет дураков.

Дьюранд посмотрел на отца — судя по виду, тот готов был уже прикрикнуть на Сванскина.

— Господа, чтобы пробраться мимо дозоров Радомора, я должен плыть после наступления темноты. Я пойду прилягу на несколько часов, а потом двинусь обратно. Времени хватит.

Саллоухит растопырил пальцы.

— Он уже один раз переплывал залив…

Дьюранду показалось, будто его отец хочет что-то сказать.

Проснувшись, молодой рыцарь увидел перед собой лицо брата.

Луны последней зимы не оставили на этом лице заметных следов. Хэтчин выглядел точно так же, как когда волновался о Дьюранде в Коле. За спиной у него, на западной стенке шатра, золотился солнечный свет.

— Мне сказали, уже пора, — произнес Хатчин. — Ты поплывешь, как только будешь готов.

После совета Дьюранд не стал искать родных, а провел весь день на соломенном полу чьего-то шатра — не столько по сознательному решению, сколько потому, что просто взял и свалился.

— Хэтчин, — сказал Дьюранд в виде приветствия.

Хэтчин изобразил умеренно-пылкую радость.

— Вести о твоих подвигах постоянно доходили до нас в Коль. Я слышал, ты сумел даже вытащить Ламорика из Орлиной горы — опасное место для заложника теперь, когда Рагнал созывает баронов на…

— Меня ждут у озера, — пробурчал Дьюранд. Пока он спал, кто-то накрыл его одеялом. После вчерашнего все мышцы болели, точно надорванные.

— Отец снаружи, — сообщил Хэтчин.

Дьюранд уже шагнул из шатра. Огромный лагерь, виденный им на рассвете, исчез. Из тысячи шатров сейчас оставался только один — тот, в котором он спал.

Отец Дьюранда стоял, сложив руки на груди. За ним над гладью озера — уже не серебряной, а золотой — сверкало Небесное Око.

— Дьюранд, — промолвил барон Хрок.

Юноша кивнул.

— Так ты в Акконеле?

Дьюранд чуть не рассмеялся.

— Да.

— Гм-гм… С Ламориком.

Прозвучало это почти неодобрительно.

— Теперь он наследник, — напомнил Дьюранд.

Отец кивнул.

Они стояли в теплом вечернем свете, не очень-то зная, что сказать друг другу.

— Ты поплывешь передавать герцогу сообщение?

Дьюранд посмотрел отцу прямо в глаза.

— Да.

Барон поскреб бородатую шею, глядя куда-то в землю между башмаками сына.