Кого я хотел обмануть? Я писал статьи по медицинской тематике, получая за слова доллары, дважды в неделю играл в баскетбол, чтобы поддерживать форму, из еды отдавал предпочтение сандвичам с тунцом и майонезом. И считал себя готовым к совершению подвига? Да я даже не сыграл доктора ни в одном из телефильмов.

Тем не менее я ощущал стремление действовать: адреналин бушевал в крови. Может, Энни подталкивала меня. Подтянулся еще на фут и понял, что выше не получится. Я уже слышал вой сирен. Посмотрел вверх, увидел, что женщина привалилась головой к раме. Подбородок лежал на подоконнике. Женщина учащенно дышала.

— Эй! — крикнул я. — Видели когда-нибудь, как человек падает и ломает шею?

— Что?

— Как вас зовут?

— Агнес.

Она чуть повернула голову, и ее вырвало. Паника не отпускала женщину, а при таком весе у нее вполне мог случиться инсульт. Давление крови наверняка уже зашкаливало. Глаза ее оставались открытыми.

— Я не хочу умирать.

Внезапно дом сотряс еще один взрыв. Я едва смог удержаться на трубе, вцепившись в нее руками. Подошвы оторвало от стены, ноги заболтались в воздухе разорванным флагом. Но я не свалился вниз. Из окна дунуло горячим воздухом. Пламя приближалось.

Дыхание женщины вновь участилось. Она дрожала всем телом, из глаз покатились слезы. Я мог сделать только одно: привлечь ее внимание к своей персоне.

— Что случилось, Агнес?

Нет ответа.

— Агнес! Мне нужно знать, что тут произошло.

Ее взгляд сфокусировался, остановился на мне.

— Я всего лишь домработница. И сегодня у меня вообще выходной. Я… я прибиралась. Стало жарко. Потом все… так внезапно и быстро.

— Вы чувствуете запах газа? Что произошло… необычного?

Я услышал, как что-то стукнулось о подоконник. Заботило меня только одно: как бы не свалиться, вот я и не заметил прибытия пожарных.

— Газ, возможно. Не знаю. Когда я пришла, в доме работал электрик. Никого не было, все ушли на похороны. Электрик сказал, что в подвале что-то не так с проводами…

Ее оборвал новый взрыв, в тот самый момент, когда пожарные начали подниматься по лестнице. Один из них обнял женщину. Я почувствовал, как рука легла на мое плечо, направляя меня на вторую лестницу.

На земле в поисках Эрин я оглядел увеличивающуюся толпу. Девушка по-прежнему сидела в машине, словно громом пораженная.

— Ох! — Это все, что она смогла сказать, потеряв способность выражать свои чувства более длинными словами и фразами.

— Плохие новости, ужасные, — сообщил ей я.

— Что?

— Все это: взрыв, Энди, Саймон, пожар — как-то связано с кафе «Солнечный свет». Кафе — центральное звено всего этого насилия.

Мои слова стали откровением, по крайней мере для меня. До этого я не мог представить себе обшей картины. Она коснулась ладонью моей щеки.

— Что случилось?

Я передал ей услышанное от женщины. Кто-то сознательно повредил систему подачи электричества в доме Андерсонов, вызвав пожар и взрывы.

Подача электричества!

Я аж подпрыгнул.

— Квартира Энди.

На лице Эрин отразилось недоумение.

— Квартира Энди?

— Коридор. Кто-то возился с электропроводкой. Рабочий, электрик. Они собираются сжечь и его квартиру. — Я повернул ключ зажигания. — Нужно ехать туда. Немедленно!

Эрин набрала «911», а я погнал через Лагуну «хонду», чтобы кратчайшим путем добраться до Коул-Вэлли и квартиры Энди.

Нажимая на клаксон, объехал мини-вэн «Уиндстар».

— Я бы хотела сообщить о возможном пожаре, — говорила Эрин в трубку, я мог слышать только ее половину разговора. — Нет. Пламени нет. Дыма тоже.

Оператор, похоже, ее притормозила, задав несколько вопросов. Эрин продиктовала адрес Энди. Я придавил педаль газа. Шины недовольно поскрипывали. Мы разогнались до пятидесяти миль в час.

— Пожалуйста, в его квартире могут устроить поджог.

На полной скорости я влетел в Хайт-Эшбери, потом резко нажал на педаль тормоза. Впереди возникло препятствие: у перекрестка собрались несколько десятков человек с барабанами и плакатами. Боролись за что-то или против чего-то. Прожив в Сан-Франциско достаточно долго, перестаешь реагировать на подобные демонстрации. Я знал только одно: эти люди мешали проехать в следующий квартал.

Я нажал на клаксон. Допустил ошибку. Не было лучшего способа разозлить таких вот демонстрантов. Судя по их виду, они обкурились, насмотрелись «Фокс ньюс», разозлились, нарисовали плакаты и направились на перекресток. Им требовался общий враг, и они нашли меня.

Двое пересекли улицу и подошли к моему автомобилю со стороны водительской дверцы. Женщина была в развевающейся белой юбке из шестидесятых годов и ветровке.

— Ты загрязняешь землю своей машиной смерти, — заявила она.

Я опустил стекло.

— Вы знаете, какая проблема со всеми этими большими внедорожниками? Водитель ничего не чувствует, когда переезжает чью-то ступню.

Я резко вывернул руль и выехал на тротуар, едва разминувшись с задним бампером «сатурна» и митингующими.

— Что ты делаешь? — воскликнула Эрин. Я понял, что мы перешли на ты.

Из моего нового видения мира исчезли знаки «Стоп» и ограничения скорости.

— Нат! Осторожно!

Внезапно в поле зрения появился мальчишка на самокате, которого мне следовало пропустить. Я резко нажал на педаль тормоза. Меня и Эрин бросило вперед.

— Нат. — Эрин повернулась ко мне, едва откинувшись на спинку сиденья. — Посмотри.

Дом Энди находился за поворотом. Я не увидел ничего необычного. О чем и сказал.

— Об этом я и толкую.

Действительно, никого и ничего. Ни пожарных машин, ни «скорой помощи», ни дыма. И никакого хаоса. Какое-то время мы посидели в молчании.

— Что будем делать, Эрин?

Сразу она не ответила. Может, ответа просто не было.

Или, скорее, мой вопрос подразумевал не одну трактовку. Мы только что пересекли Сан-Франциско в пожирателе бензина весом в добрых шесть тысяч фунтов. Почему? Я отреагировал слишком уж резко? Реальной угрозы не существовало? И что можно теперь сказать о нашей безопасности?

— Очень уж ты нервничаешь, — заметила Эрин.

Может, оставить расследование полиции?

Последний, незаданный мной вопрос возник не на пустом месте. Позади нас остановилась патрульная машина Управления полиции Сан-Франциско.

И я сомневался, что нас ждала дружеская беседа.

— Водительское удостоверение и свидетельство о регистрации, пожалуйста.

— Мы позвонили, чтобы сообщить о пожаре, — подала голос Эрин.

Я достал водительское удостоверение. Попытался вспомнить, где лежит свидетельство о регистрации автомобиля. Неужто копы не знают, что мало кто представляет себе, куда он засунул свидетельство о регистрации?

— Вы позвонили, чтобы сообщить о пожаре? — переспросила женщина-патрульный. На нашивке я прочитал ее фамилию: Сэмпсон. — Вы позвонили в полицию Сан-Франциско?

— Девять-один-один, — ответила Эрин.

Я протянул водительское удостоверение в открытое окно. Сэмпсон взяла его, всмотрелась в мою фотографию, прочитала, сколько я вешу и какой у меня рост, словно по этим сведениям могла составить полное впечатление обо мне.

— Мистер Айдл, будьте так любезны, выйдите из автомобиля.

Я попытался вспомнить, что я сделал не так. Ответ пришел практически со следующей фразой женщины-патрульного.

— Вы чуть не сшибли мальчика на самокате.

На этом мои прегрешения не закончились.

— Мы получили два звонка о «тойоте» спортивной модели, которая промчалась по Коул-Вэлли.

Складывалось ощущение, что меня ждало наказание по всей строгости закона.

— Сама я этого момента не видела, — продолжила Сэмпсон, — но визг тормозов и покрышек донесся из-за угла. Думаю, его слышали в Кастро.

Вроде бы она пошутила. Но не улыбнулась. Однако слова ее прозвучали доброй вестью. Возможно, она не могла облегчить мой банковский счет за проступок, который не видела своими глазами. И я решил вышибить из нее слезу.