Как я уже говорил, не знаю, откуда я что вспомнил, но в тот самый миг, когда Трамвай озвучил невозможность спуситься вниз, я понял, что есть лишь один путь – вверх. Люк. От выхода через люк нас отделяла лишь одна вещь: замок. К замку имелся ключ, имелся он у Шпалы. Внезапно все стало просто и ясно.

Висячий замок открывался тем самым маленьким блестящим ключиком, дубликат которого Шпала снял с грегсоновского экземпляра. Шпала сперва думал, что это ключ от сейфа в кабинете директора, где лежал наш экзаменационный лист. По-хорошему, нам следовало обойти всю школу, примеривая ключ к каждому замку; как ни странно, мы не догадались выполнить эту несложную процедуру. Теперь же, когда мой разум сиял, будто чешуя золотой рыбки, я не сомневался, что во всем здании есть только один замок, к которому маленький блестящий ключик подойдет по размеру чудесный блестящий замок на дверце люка, ведущего на крышу.

– В коридоре слишком дымно, мы не сможем открыть дверь, – высказался Крыса.

– Противогазы, мать твою! – с досадой воскликнул я и пошарил под кроватью в поисках рюкзака.

Когда пальцы нащупали теплую резину, сердце радостно заколотилось. Я отбросил подушку в сторону и надел противогаз. Остальные изумленно таращились на меня. До каждого постепенно дошел смысл моих действий.

– А я и забыл, – протянул Крыса с наиглупейшим выражением лица.

– Считай, что вспомнил. Быстро натягивайте эти хреновины, – скомандовал я, и секундой позже проблемы с дыханием в комнате «Д» полностью разрешились. – Короче, надо взять ключ и валить отсюда.

Я осторожно потрогал дверь. Конечно, она тоже нагрелась, хотя меньше, чем пол, из чего я сделал вывод, что пожар еще не достиг второго этажа.

Дверная ручка раскалилась, как кипящий чайник. Я обернул руку полотенцем, но дверь не открылась – разбухла от жары. Я дернул еще раз, и опять тщетно. Лишь общими усилиями мы в конце концов сумели ее распахнуть, однако в следующее мгновение резко захлопнули обратно. Коридор представлял собой угольную топку. – Жарко, – заныл Крыса.

Нужно было выходить, причем немедленно. Все понимали, что третий этаж тоже отнюдь не остывает, и если мы промешкаем, то соло на розовом кларнете никому из нас уже не сыграть.

– Идем, – прошипел я и за руку вытащил Крысу в преисподнюю коридора.

Горячий воздух ударил нам в лицо, мы едва удержались на ногах. Опустившись на четвереньки, мы поползли к двери комнаты «Б». Расстояние в пять метров стало для нас длиннее ста миль. Трижды мне казалось, что я заблудился в темноте и свернул не туда, но в конце концов достиг цели. Пока остальные подползали, я со всей силы забарабанил в нижнюю часть двери.

– Кто там?

С ума сойти, они еще спрашивают.

– Ряженые, блин на хрен, в канун Дня всех святых! – огрызнулся я, одурманенный жаром, и принялся стучать еще громче.

Дверь открылась, меня втянули внутрь, затем помогли войти Крысе, а Трамвай с Четырехглазым решили добраться до гостиной, чтобы расчистить для всех путь.

Как ни странно, пол в комнате Шпалы не нагрелся и вполовину по сравнению с нашей спальней, да и дыма у них было гораздо меньше. Вероятно, пожар на первом этаже полыхал непосредственно под комнатой «Д», а Шпала и компания просто не пускали дым в свое помещение, заткнув щель под дверью влажным полотенцем. Странно, почему мы до такого не додумались?

– Откуда у вас противогазы? – спросил Шпала (мы сняли их, чтобы лучше слышать).

– А ваши где?

– Остались внизу. Ч-черт!

Безымянный, однако, порылся в шкафу и достал оттуда противогаз.

– Где твои ключи? – перешел к делу я, но когда Шпала ответил, что не знает, у меня упало сердце. – Они сейчас очень нужны.

– Сейчас нужно снять с окна эту долбаную решетку. Можешь найти отвертку?

– К хренам собачьим решетку. Помнишь люк в гостиной? У тебя есть от него ключ.

– Да нету у меня никакого ключа.

– А я говорю есть

Через какое-то время до Шпалы дошло, и он, как сумасшедший, бросился открывать все ящики подряд.

– Ключи, ключи, клюй и… – бормотал он.

Мы присоединились к его бурным поискам и все вшестером принялись переворачивать комнату вверх дном.

– Нашел! Нашел! – радостно воскликнул Безымянный.

Я тут же выхватил связку у него из рук и начал ее внимательна рассматривать. Семь или восемь ключей определенно не имели никакого отношения к висячему замку на люке, но как раз в середине связки почти виновато висел маленький ключик, на котором было выбито «alpha» и «WKS».

– А если он не подойдет? – осторожно спросил Лягушатник.

– Тогда, наверное, мы уже не узнаем, от чего он, – разозлился я, –Давай, Бампер, заработай себе орден, только не забудь вернуться за нами, если откроешь чертов люк, – сказал Шпала.

– Не боись. Если ключ подойдет, мы все свалим отсюда. Готовьтесь к выходу, – заверил его я и надел противогаз. – Открывайте.

Лягушатник со Шпалой придержали дверь, а мы с Крысой и Безымянным на четвереньках выползли из комнаты. Дверь в гостиную находилась в конце коридора, еще через пять метров, и чтобы добраться до нее, надо было миновать лестничную площадку. Хотя мы старались держаться за стену, невыносимый жар все равно дурманил наши головы. Вонючий дым разъедал глаза и обжигал кожу на шее. Пижама натянулась у меня под мышками, и я уже боялся, что они вспыхнут, но, несмотря на мандраж, нам удалось добраться до гостиной.

Дверь оказалась закрытой, и это было странно, потому что никто и никогда ее не закрывал. После второго рывка дверь распахнулась, и я ввалился в комнату. Впустив Крысу и Безымянного, Трамвай опять захлопнул дверь.

– Какого черта ты закрываешься? – сердито спросил я, и Трамвай объяснил, что они разбили все окна и теперь пытаются очистить гостиную от дыма к приходу всех ребят.

– А-а, в принципе, неплохая идея, – одобрил я и посмотрел наверх.

Жирное черное облако сажи поднималось к потолку, скрывая из виду люк, но я знал, где он находится, и подтащил под это место журнальный столик. Взобравшись на стол, я пошарил руками по потолку, пока наконец не схватился за висячий замок, а потом произнес короткую молитву и пощекотал его кончиком ключа. Вставить ключ в замок – в общем, довольно просто, но когда ты наполовину угорел, еле удерживаешь равновесие на шатком столике, трясешься от страха и действуешь совершенно вслепую, задача заметно усложняется.

Видите ли, ключи, как правило, имеют маленькую особенность: входят в замочную скважину только одной стороной, тогда как большинство людей в спешке почти всегда вставляют их другой. Именно на это занятие я потратил целую минуту и именно поэтому заплакал. Все пропало, думал я. Ключ – не тот, и мы все зажаримся здесь, как поросята. Надежда, оптимизм, вера схлынули, точно морской отлив. И все же я в безнадежном отчаянии продолжал тупо тыкать ключом в замок.

Внизу началось волнение, меня спросили, в чем дело.

– Не подходит, – сообщил я.

– Попробуй еще раз, – настаивал Четырехглазый.

– Говорю же, не подходит, твою мать!

– Попробуй снова.

– Бесполезно…

– Ну пожалуйста, Бампер, еще разочек!

Все это было глупо и бессмысленно, и я только зря тратил время, потому что если ключ не подошел с первого раза, он не подойдет и с сотого, верно? Или все-таки подойдет? Я решил сделать последнюю попытку, исключительно ради Очкарика, и опять взялся за замок. Нащупав скважину, я ткнул. К моему невероятному изумлению, ключ беззвучно скользнул в нее. Совершенно обалдев, я даже забыл, что его нужно повернуть, а когда наконец вспомнил, замок с щелчком раскрылся и упал на стол.

– Подошел! Подошел! – возбужденно завопил я и подскочил на столике, едва не загремев вниз.

Обеими руками я толкнул люк, и над моей головой нарисовался квадрат ночного неба. Квадрат заполнился дымом. Впрочем, дым быстро устремился вверх, и уже через несколько секунд вонючее облако, висевшее под потолком, почти рассеялось.

– Получилось! Получилось! – восторженно приплясы