— Насколько я понимаю, дворцы всех остальных ясен императора расположены в восточной части Запретного города. Скажите, кто еще, кроме меня, проживает в западной его части?

— Вы единственный человек, проживающий в западной части, госпожа Ехонала.

— Могу ли я узнать почему?

Главный евнух Сым понизил голос до шепота:

— Моя госпожа, если вы будете задавать слишком много вопросов, то можете навлечь разного рода неприятности. Тем не менее, рискуя потерять свой язык, я удовлетворю ваше любопытство. Правда, сперва я должен почувствовать к вам полное доверие. Могу ли я положиться на ваше слово?

Я немного поколебалась, но потом все же ответила:

— Да.

Сым наклонился ко мне и зашептал едва ли не в самое ухо.

— Мысль поселить вас здесь могла прийти в голову как императору Сянь Фэну, так и великой императрице. Если она принадлежит великой императрице, то... Простите меня, я слишком волнуюсь, чтобы произнести это вслух... У Ее Величества есть обыкновение селить своих любимчиков рядом с собой, в восточной части города. Так ей удобнее, потому что, когда ей нужна компания, она в любую минуту вызывает их к себе.

— Вы хотите сказать, что она меня невзлюбила, и поэтому не хочет видеть рядом с собой?

— Я этого не говорил! Вы сами сделали это заключение.

— Но разве это неправда?

— Я не буду отвечать на этот вопрос

— А что, если это распоряжение исходило от императора Сянь Фэна? Если это его мысль?

— Если мысль исходила от Его Величества, то это знак, что он вас выделяет. Он хочет, чтобы вы находились как можно дальше от его матушки. Другими словами, если он задумает вас посетить, то шпионить за вами для великой императрицы будет очень неудобно. В таком случае примите мои поздравления, моя госпожа.

Вскоре после его ухода я послала к нему слугу с двумястами таэлей в качестве подарка. Сумма была внушительной, но я чувствовала, что должна это сделать. Без него я скорей всего окажусь в роли слепца, который шагает по дороге, уставленной капканами. В то же время меня ни на минуту не покидало ощущение, что этого человека надо опасаться.

Наступил вечер. Небо и листья на деревьях потемнели, словно их облили чернилами. По закатному небу неслись тучи, постоянно меняя очертания. На высоких ветвях располагались на ночлег вороны. Они так истошно кричали, словно прожитый день им тяжело достался.

Я позвала слуг и объявила, что хотела бы поужинать. Они поклонились и отправились на кухню выполнять распоряжение. Но один из евнухов так и остался стоять передо мной на коленях. Сперва я не поняла, чего он хочет, и потребовала, чтобы он встал. Но тут он поднял на меня глаза, и я его узнала. Это был тот самый молодой евнух, которого я встретила в день своего избрания, тот самый, который принес мне воды.

— Ань Дэхай! — воскликнула я, взволнованная неожиданной встречей.

— Да, моя госпожа! — ответил он не менее взволнованным голосом — Ань Дэхай, ваш преданный раб.

Я протянула ему обе руки. Он отпрянул назад, напомнив мне тем самым о моем статусе. Тогда я села в кресло, и мы оба заулыбались.

— Итак, Ань Дэхай, что же ты хочешь? — спросила я.

— Госпожа Ехонала, я понимаю, что если мои слова вам не понравятся, то вы можете в любую минуту предать меня смерти. Но есть кое-что, что я просто обязан вам сказать.

— Дозволяю, Ань Дэхай, говори.

Он немного помедлил, а потом взглянул мне прямо в глаза.

— Я предан вам всей душой, — сказал он.

— Я это знаю.

— Может быть, вы сделаете меня своим главным доверенным лицом?

Непроизвольно я вскочила со своего места

— Как смеешь ты делать мне подобные предложения?

Ань Дэхай стукнулся лбом о пол.

— Накажите меня, госпожа Ехонала! — И он принялся сам хлестать себя по щекам.

Я не знала, что делать. Он так усердно хлестал себя по лицу, словно это было не его лицо, а чье-то чужое.

— Довольно! — наконец воскликнула я.

Он остановился. Потом посмотрел на меня со странной тоской и обожанием, и его глаза наполнились слезами.

— На каком основании ты считаешь, что сможешь служить мне лучше, чем все остальные? — спросила я.

— На том основании, что я могу предложить вам нечто, чего не могут другие, — был ответ.

— Что именно?

— Совет, моя госпожа По моему ничтожному мнению, в данное время удача не на вашей стороне. Мой совет поможет вам продвинуться вперед. К примеру, я хорошо знаю дворцовый этикет.

— Ты слишком самоуверен, Ань Дэхай.

— Но лучше меня в Запретном городе вам все равно никого не найти.

— А как я смогу в этом убедиться?

— А вы меня испытайте, моя госпожа. И тогда сразу же убедитесь.

— Сколько лет прошло с тех пор, как ты поступил на службу в Запретный город?

— Четыре года

— И чего ты за это время достиг?

— Доверия, моя госпожа

— Доверия?

— Тот груз, который я волоку на своих плечах, очень тяжел. Но мне помогает знание здешнего населения. Я знаю, как зовут всех подрядчиков Запретного города, а также Летнего дворца и Большого круглого сада. Я знаю расположение всех здешних зданий и могу указать их даже на астрологической карте. Я могу объяснить, почему между Дворцами высшей гармонии, центральной гармонии и сохраняемой гармонии не посажено ни одного дерева.

— Продолжай, Ань Дэхай.

— Наложницы отца и деда императора Сянь Фэна стали моими друзьями. Они живут во Дворце доброжелательного спокойствия. Я знаю историю каждой и ее взаимоотношения с Его Величеством. Я могу рассказать вам, как Город обогревается зимой и как сохраняет прохладу летом Я знаю, откуда к нам поступает питьевая вода. Мне знакомы все здешние преступники и привидения, все истории о внезапных возгораниях или столь же внезапном исчезновении людей. Я знаю по имени всех стражей у ворот, потому что со многими из них мы стали личными друзьями. А это значит, что я могу входить и выходить из разных дворцов, когда мне вздумается, причем незаметно, как кошка.

Я старалась не подать виду, что его рассказ произвел на меня сильное впечатление.

Он рассказал мне, что в спальне императора Сянь Фэна стоят две кровати. Каждую ночь ему стелят обе, и на обеих задергивают занавески, чтобы никто не догадался, какую именно выберет Его Величество. Но Ань Дэхай дал мне понять, что его осведомленность простирается далеко за рамки дворцового хозяйства, охватывая канцелярию и функционирование правительства. Секрет, с помощью которого он добывал всю эту информацию, заключался в том, что он заставлял всех думать, будто сам по себе он совершенно ничтожен и безвреден.

— Да ты просто настоящий шпион! — воскликнула я.

— Ради вас, моя госпожа, я готов быть всем, чем угодно.

— А сколько тебе лет?

— Скоро исполнится шестнадцать.

— А теперь скажи мне, что в действительности стоит за твоим предложением, Ань Дэхай?

Прежде чем ответить, евнух немного помолчал.

— Видите ли, я тоже хочу использовать свой шанс Я долго искал себе достойного хозяина. Я понимал, что, будучи евнухом, мне не пристало думать о будущем, потому что такового у меня просто нет. Но я не желаю жить в аду всю оставшуюся жизнь, до скончания века! Все, что я прошу, моя госпожа, это дать мне возможность доказать вам свою верность.

— Поднимись, — сказала я. — И оставь меня теперь на некоторое время.

Он встал и медленно пошел в сторону двери. Я заметила, что он немного прихрамывает, и тут же вспомнила, что это его главный евнух Сым пнул ногой совсем недавно во дворе.

— Подожди! — остановила я его. — Отныне, Ань Дэхай, я назначаю тебя своим главным доверенным лицом.

Перед ужином я снова сменила туалет. На этот раз меня одели в бежевое платье и провели в столовую. Мой обеденный стол оказался огромным, почти такого же размера, как дверь. Он весь был резной, даже ножки, причем резьба была очень тонкой. Сидя в ожидании ужина, я вспоминала имена всех своих слуг и служанок. Евнухи имели уникальные имена: Хо Тунг, что значит Восточная Река, Хо Нан — Южная Река, Хо Цзу — Западная Река, Хо Пей — Северная Река, Хо Гуань — Исток Реки, и Хо Вей — Устье Реки. Несмотря на такое родственное звучание их имен, они вряд ли состояли друг с другом в родстве. Имена служанок начинались с иероглифа «чун», что значит «весна». Они звучали так: Чун Ченг — Весенний Восход, Чун Ся — Весенний Закат, Чун Юй — Весенняя Луна, Чун Мен — Весенний Сон. Все они казались очень хорошенькими и чистенькими. Они быстро откликались на мои вызовы и не делали ни малейших попыток проявлять характер. Волосы всех были причесаны строго по этикету: у евнухов заплетены в косичку, у женщин собраны в пучок на затылке. В моем присутствии они, как правило, стояли руки по швам и глаз не поднимали от пола.