– Смотри, ловушки насторожены вновь, – заметил эльмит. – Значит, их часто проверяют!

– Да, приближаемся к земле обетованной.

Огибая один такой самострел, Одинокий подошел слишком близко к краю обрыва и чуть не попал в другой капкан: невинный с виду камень под его ногой повернулся вокруг своей оси, и Звездный еле успел удержать друга от падения в страшную ловчую яму, дно которой было усеяно заостренными металлическими прутами.

– Довольно примитивно, – отметил землянин, срубая длинную сучковатую ветку. – Рассчитано на невнимательных или на животных. Могли бы придумать что-нибудь поинтереснее.

Одинокий тоже вооружился палкой. Теперь друзья проверяли каждый камень, каждое мало-мальски подозрительное дерево, каждый куст, чьи ветки нависали над тропой. Хорошо хоть, что малиновым ползунам вполне хватало поднимающихся все выше скал – на дорогу они почти не выбирались.

– Пожалуй, настало время воспользоваться волшебными поясами, – предложил спустя некоторое время Одинокий. – Мрачный ярл чрезвычайно осторожен и вполне мог расставить часовых уже здесь, вдали от подземного дворца.

Превратившись в две бесплотные тени, рыцари перестали прятаться при каждом шорохе и наступать тем самым на мозоли своему самолюбию. Только очень внимательный глаз мог бы заметить, как под невидимой обувью гнутся травинки и приминается земля – но для этого надо было бы подойти вплотную к путникам. А уж они бы не растерялись, не так ли?..

Вскоре рыцари получили возможность убедиться, что стали невидимками очень и очень своевременно.

– Обрати внимание, брат мой, на две скалы справа – те, что напоминают формой Рыцарские Ворота. Видишь, между ними?..

– Словно кокон повис на трех паутинках, – подтвердил Звездный. – Того и гляди, проклюнется очередное чудо-юдо, поскольку бабочек ожидать не приходится.

– Это сторожевое гнездо, – объяснил Одинокий. – Там постоянно находятся самые зоркие дружинники Мрачного ярла. Говорят, у них есть колдовские глаза, с помощью которых они видят все, что делается в округе.

– Вполне возможно, – кивнул землянин. – После зеркала в лесу колдунов я готов поверить даже в существование у вас мистических радаров и портативных нейтронных аккумуляторов магического образца. Равно как и в Змеев Балауров, джиннов, троллей, серебряные башмачки и вообще во все, что только может привидеться. Порой мне кажется, что я задремал и вижу фантастический сон, в котором перемешались сказки, легенды, рыцарские романы и бред воспаленного воображения. А что ты скажешь насчет чересчур длинных ушей? Не может ли охрана еще и услышать нас?

– Об этом мне ничего неизвестно. Но осторожность не помешает. Будем говорить тише.

Пройдя сотни две шагов, рыцари оказались среди кустарника, облепившего крутой склон, и внезапно их оглушил дикий птичий крик. Казалось, они попали в громадную стаю – но самих птиц видно не было. Приглядевшись, рыцари заметили, что на каждом кусте, мимо которого они проходили, висело нечто, похожее одновременно и на клетку, и на гнездо, сплетенное из ветвей. В каждом таком сооружении металась и истерически верещала птица.

– Лучших сторожей не придумаешь! – застонал Звездный, пускаясь рысью. – Такой гвалт – все равно что открыто брошенный вызов: дескать, «иду на вы!».

– Это очень чуткие создания, – пояснил Одинокий, когда птичий пост остался далеко позади. – Обычно они живут на вершинах самых высоких деревьев или над обрывами, так как не любят, чтобы их тревожили. Стой! Кто-то приближается...

Донесся тяжелый топот. Рыцари прижались к нагретым валунам и с некоторым беспокойством наблюдали, как мимо них, громыхая второпях надетыми доспехами, промчались стражники. По-видимому, они отдыхали где-то неподалеку и теперь, заслышав птичью тревогу, спешили установить причину.

– Хороши бы мы были, если бы не замаскировались, – заметил Звездный, когда дружинники скрылись и опасность миновала. – А что, если нам подождать их возвращения и прогуляться вместе? Может быть, удастся узнать что-нибудь полезное.

– Подслушивать – занятие для презренного мошенника, а не для рыцаря, – брезгливо поморщился Одинокий, – но я согласен. Ты прав: ради девушки можно поступиться гордостью.

Ждать пришлось долго. Очевидно, стражники в порыве служебного рвения обыскивали все окрестные канавы, ямы и рощицы. Наконец они угомонились и повернули обратно, обсуждая непонятное происшествие. Рыцари пропустили отряд вперед и отправились следом, стараясь ступать как можно мягче. Впрочем, это оказалось необязательным: стражники шаркали ногами, поднимая пыль, громогласно чихали и спорили, что же потревожило птиц. После оживленной дискуссии они пришли к выводу, что причиной испуга стал какой-нибудь мелкий хищник.

– И все же надо смотреть в оба, – подытожил один из караульных – видимо, старший: шлем его украшала золоченая драконья голова. – Болтают, что эту ведьму, дочку колдуна, отправились спасать лучшие рыцари. А другой дороги, кроме как наша, им не найти. Они же не птицы, чтобы перелетать через горы! Значит, появятся здесь. И горе нам, коли мы их упустим! Ярл прикажет содрать с нас кожу и наполнить ее жуками-вонючками!

– Не беспокойся, Желтый Дракон, – посоветовал старый коренастый воин с отрубленным ухом и покровительственно похлопал его по плечу. – Ты еще молод и многого боишься. А я вот слыхал, что эти хваленые рыцари давно разбежались кто куда, и даже следов их не найдешь. Среди жителей равнин, ковыряющихся в своей грязи, не родилось еще ни одного храбреца, подобного нам, воинам гор. Только на турнирах эльмиты могут размахивать мечами. Все они жалкие черви и слизняки... Кто из них осмелится явиться в подземное царство?

Окончить фразу он не успел. Твердая рука рванула его за плечо, и перед глазами самоуверенного дружинника вырос гигант в сверкающих латах. Тяжелый шипастый шар со свистом рассекал воздух над головой.

– Мы осмелились явиться сюда! – рявкнул он. – И осмелимся проникнуть в вашу грязную нору! И душу вытрясем из вашего поганого ярла, если он хоть пальцем тронет девочку!

Опешившие поначалу стражники с воплями ринулись на чужака, но рядом с ним в то же мгновение появился второй рыцарь. В руке его блеснул меч, и один из дружинников повалился на дорогу, за ним последовал командир. Двух других гигант попросту стиснул в объятиях, отнюдь не дружеских, а когда разжал руки – воины покорно составили компанию своим затихшим в пыли соратникам. Металлический шар размозжил голову тому, который зашел эльмиту за спину и пытался всадить ему кинжал под ребро. Последние двое обратились было в бегство, но опытный рыцарь настиг их и заставил повернуться лицом.

– Защищайтесь! – крикнул он, поднимая покрасневший меч. – Еще никто не посмел оскорбить мой народ безнаказанно! Да, мы не любим воевать, но не вам, подлые убийцы и похитители девушек, обвинять нас в трусости!..

В считанные секунды бой закончился. Несколькими точными ударами эльмит расправился с вяло сопротивлявшимися дружинниками. Отряхнувшись, он подобрал выпавший из ножен в пылу сражения стилет.

– Их нельзя было оставлять в живых, – виновато сказал он, раскаиваясь в своей горячности. – Они нас видели.

– Правильно, – подбодрил его Звездный. – Кроме того, я очень не люблю тех, кто норовит напасть сзади. Отдышись, а я спрячу их.

Пока эльмит приходил в себя, гигант, не долго думая, подтащил тела к обрыву и скинул в пропасть. Потом он забросал следы крови на дороге песком и камнями.

– Ищущий да не обрящет, – удовлетворенно сказал он и обернулся к другу. – Ты в порядке?

– В полном, – ответит тот, уже перенявший манеру разговора спутника. – Не забудь о поясе. Будем надеяться, что нас не успели заметить. Интересно, скоро ли хватятся пропавших?

Сторожевые гнезда возникали все чаще: то подвешенные к скалам, то словно прилипшие к деревьям, то просто висящие высоко в воздухе без видимой опоры. Не раз на дороге появлялись дозоры латников, и тогда рыцари замирали на обочине. А тропа взбиралась выше и выше, обвивая своими изгибами отвесные стены, скользя мимо глубоких расщелин и сумрачных провалов, раздвигая непроходимые заросли тесно переплетенных сучьев. Изредка из-под самых ног выскакивали вспугнутые зверьки, и сердитый их писк долго слышался вдали. А однажды Роман едва не наступил на громадную трехлапую змею, гревшуюся на самом солнцепеке и совершенно неотличимую от грязно-бурого песка. Одинокий по этому случаю сообщил, что пресмыкающееся чрезвычайно ядовито.