Расставшись с Брауном, Джошуа прямиком направился в Астли. Но, трясясь в коляске, подпрыгивающей на булыжниках и рытвинах ричмондских дорог, он думал вовсе не о том, где прячется Артур Маннинг и у него ли ожерелье. Джошуа занимали совершенно другие мысли.

Он с недоумением вспоминал разговор с Брауном. Этот великий человек, казалось, был совершенно равнодушен к славе: упомянул всего нескольких своих заказчиков, хотя одним из них был король. Он стремился к простоте, о чем свидетельствовало даже его скромное платье. Экзотические фрукты считал баловством, но это свое мнение никому не навязывал и охотно сообразовывался с желаниями своих клиентов. Может, Джошуа есть чему у него поучиться? Угрюмый, он въехал в ворота Астли и увидел впереди парадный вход с портиком и сандриком.[15]За дверями были полотна Корреджо и Гвидо Рени, стулья, изготовленные в Париже, гобелены из Фландрии, итальянский дамаст. Но вот обогащала ли или обедняла дом вся эта роскошь? Джошуа не мог убедить себя в том, что интерьеры особняка смотрелись бы лучше без дорогих, изысканных вещей. Хотя он признавал, что в словах Брауна есть доля истины. Никто не стал бы отрицать, что все несчастья, обрушившиеся на Астли, пошли от ананасов.

Фрэнсис Бентник и Лиззи Маннинг находились на засаженной розами террасе со стороны гостиной. Джошуа увидел их, когда завернул за угол, направляясь на конюшни, чтобы оставить там коляску. Они сидели в дружеском молчании, каждый читал свою книгу. В Джошуа проснулось любопытство. Второй раз за день он встречал их наедине друг с другом. Выходит, страхи Лиззи относительно притязаний Виолетты безосновательны, подумал Джошуа. Фрэнсис остается верен ей.

Зная теперь, где мог прятаться Артур Маннинг, Джошуа решил, что надо бы уговорить Лиззи отправиться вместе с ним на поиски ее брата. Это самый верный способ избежать очередного нападения, рассудил он, при условии, что на него напал тогда именно Артур Маннинг. В присутствии любящей сестры Артур вряд ли посмеет наброситься на него. Однако никто не должен слышать, как он просит Лиззи о помощи. Если Фрэнсису станет известно о его плане, он, желая уберечь возлюбленную от опасности, увяжется за ними, и тогда будет непросто выманить Артура из его убежища, ведь тот крупно насолил Бентникам. Но как увести Лиззи от Фрэнсиса?

— Мисс Маннинг, мистер Бентник, добрый день.

Фрэнсис поднял голову и учтиво, но сухо ответил на его приветствие. Лиззи не произнесла ни слова, даже не шелохнулась, держа книгу в руке. Губы ее были плотно сжаты, костяшки пальцев побелели от напряжения. Видимо, он сильно обидел ее во время встречи на Ричмондском холме, предположил Джошуа. Тогда он испытал глубокое удовлетворение от того, что ему удалось задеть ее за живое. В конце концов, она тоже будь здоров, как потрепала ему нервы, исчезая всякий раз, когда он остро нуждался в ней. Правда теперь, когда Джошуа знал о ее привязанности к брату и выработал свой план, им владели совершенно иные чувства. Без помощи Лиззи Артура будет трудно найти.

Конечно, Джошуа не ожидал, что Лиззи вовсе не захочет с ним говорить, но раз уж ему был оказан столь холодный прием, он принялся растапливать лед. Однако в присутствии Фрэнсиса решил пойти окружным путем.

— Я только что вернулся от мистера Ланселота Брауна.

— В самом деле? — спросил Фрэнсис. — Одно время он работал здесь.

— Да, я слышал, — ответил Джошуа. — Полагаю, и в Барлоу-Корт тоже?

Лиззи по-прежнему не поднимала головы.

— Да, кажется, — ровно произнес Фрэнсис.

Не обращая на него внимания, Джошуа чуть наклонился к Лиззи.

— Мисс Маннинг, — тихим, проникновенным голосом обратился он к ней, — мистера Брауна я упомянул лишь потому, что у меня для вас сообщение от него. Не могли бы мы поговорить минуточку с глазу на глаз?

Опять молчание. Ни слова. Лиззи демонстративно перевернула страницу, делая вид, что погружена в чтение и не замечает Джошуа. Фрэнсис кашлянул и поднялся. Вытянув вперед правую руку, он, словно радушный хозяин, приветствующий опоздавшего гостя, жестом пригласил Джошуа следовать за ним:

— Не желаете прогуляться, мистер Поуп?

И поскольку Лиззи продолжала упорно молчать, Джошуа вслед за Фрэнсисом спустился с террасы и зашагал к цветникам. Они пошли по широкому газону, по краям засаженному кустами роз, водосбором и лавандой.

Едва они удалились от Лиззи на безопасное расстояние, Фрэнсис заявил без обиняков:

— Мистер Поуп, вы же видите, мисс Маннинг не желает общаться с вами. Если хотите знать почему, я объясню. Сегодня утром вы глубоко ранили ее своей бестактностью, упомянув про ее брата. Она горячо любит его, но, как вам известно, он опозорил семью, и теперь она старается о нем не говорить. Послушайте моего совета, Поуп: оставьте бедную девушку в покое на некоторое время и лучше молчите про Артура. Ей и так бог весть что пришлось пережить, а вы еще подливаете масла в огонь.

— Именно поэтому я и пришел, — сказал Джошуа, настороженно глядя в красивое взволнованное лицо Фрэнсиса. — Я понял, что поступил опрометчиво, и хотел извиниться. Более того, как я сказал, у меня для нее срочное сообщение.

— Что за сообщение? Скажите мне, если оно столь важно. Я ей передам.

Джошуа колебался. Он не думал, что Фрэнсису свойственно коварство, но ведь за последние дни ему несколько раз пришлось сталкиваться с вероломством. Кроме того, он не мог допустить, чтобы Фрэнсис спутал его планы.

— Я знаю, сэр, что вы фактически помолвлены с мисс Маннинг, но я пообещал мистеру Брауну, что передам его слова только ей и никому больше. Доверительно вам признаюсь, что мое сообщение касается ее брата. Так что, хоть вы и советуете не говорить с ней о брате, думаю, я буду прав, если скажу, что она охотно выслушает меня.

Фрэнсису вдруг стало невыносимо жарко.

— Касается ее гнусного братца, говорите? — спросил он, вытирая выступившую на лбу испарину носовым платком с кружевной оторочкой.

От жары его лицо стало красным, как слива.

Джошуа не удивился тому, что Фрэнсис враждебно настроен по отношению к Артуру. В конце концов, Артур лишил Каролину части ее наследства. И раз уж сейчас они заговорили об Артуре, Джошуа решил выяснить у Фрэнсиса все, что тот знает о брате Лиззи.

— Мисс Маннинг рассказывала вам что-нибудь о своем брате?

Фрэнсис покачал головой:

— Нет, но меня это не удивляет. Полагаю, вам известно, что он обманул мою сестру: занял у нее внушительную сумму с целью оплатить свои долги и просадил все деньги.

— Он сказал, что его ограбили на дороге.

— Я бы сказал, грабитель подвернулся как нельзя кстати.

— У вас есть доказательства, что он выдумал историю с ограблением?

— Он не сообщил о происшествии ни церковному старосте, ни констеблю, хотя оба в то время находились при исполнении в городе, когда на него якобы было совершено нападение. Маннинг — заядлый игрок, завсегдатай с полдесятка игорных домов в Ричмонде. Зайдите в «Сороку» или «Лилипут» на Бруэрс-Лейн или в «Чистильщик» и «Крылатый конь» на Джордж-стрит, и везде вам это охотно подтвердят.

— По-вашему, он способен на воровство?

— А разве он не обокрал мою сестру?

— В каком-то смысле, конечно... А вот ожерелье он мог бы украсть?

Фрэнсис раздраженно дернул головой, словно отмахиваясь как от назойливого попрошайки, который, куда ни пойди, следует по пятам.

— Я вот что вам скажу, Поуп... только ни слова мисс Маннинг. Трезвый, Артур — нормальный парень, но, когда напивается, сколько я его помню, превращается в негодяя. Это бутылка джина разорила Барлоу-Корт, да еще парочка тузов в руках его наперсника по карточному столу.

— И все же, сэр, вы окажете мне большую услугу, если скажете мисс Маннинг, что я хотел бы принести ей свои извинения и передать сообщение касательно ее брата.

Фрэнсис, казалось, был недоволен скрытностью Джошуа. Он сдержанно кивнул и вернулся на террасу. Джошуа продолжил прогулку по парку, спрашивая себя, что Фрэнсис сказал — если вообще что-либо сказал — Лиззи по поводу этого их разговора и каким должен быть его следующий шаг. Спустя полчаса он решил, что должен исходить из того, что Фрэнсис не представил Лиззи никаких объяснений. Значит, Джошуа нужно найти Лиззи, извиниться перед ней и намекнуть, что ему известно, где находится ее брат. Таким образом, если повезет, он вернет ее расположение, и они условятся о встрече наедине, чтобы поговорить об Артуре.