– И иссиня-черные волосы отца, – добавила Таня. – У него окрас пантеры, – усмехнулась она, – даже более четкий, чем у тебя. С такими волосами и такими глазами сын Пантеры действительно должен стать лесным охотником.

Поглаживая ее разрумянившуюся щеку, Пантера нежно сказал:

– Ты только что дала имя нашему сыну.

Таня вопросительно посмотрела на него.

– Мы назовем его Лесной Охотник, – сказал он ей.

Таня улыбнулась и устало вздохнула:

– Мне нравится это имя. Это хорошее, сильное имя. Он вырастет высоким и сильным, как его отец, которого я очень люблю.

Пантера быстро ее поцеловал:

– Спасибо тебе за нашего сына, Дикая Кошка. Сейчас ты должна отдохнуть, сегодня вы работали усерднее, чем любой из нас.

Таня уже закрыла глаза, когда услышала, как он добавил:

– Я люблю тебя, Маленькая Дикая Кошка, и тебя тоже, Лесной Охотник.

Лесной Охотник был красивым, здоровым ребенком. Помимо густой копны черных волос, необычных золотистых глаз, ангельского лица, он обладал бодрым характером. Он почти никогда не капризничал, и его редко приходилось успокаивать. Как и всех чейинских детей, его быстро научили не плакать громко. Когда он пытался это сделать, Таня закрывала ему рот и нос, моментально перекрывая воздух. Этот метод может показаться жестоким, но это был необходимый урок, потому что плач младенца слышен за несколько миль и может привлечь врагов.

На следующий день пораньше Пантера отправился к Черному Котлу и Женщине Будущего, чтобы сообщить им о рождении ребенка. У Черного Котла поднялось настроение, когда он услышал, что у него родился первый внук. Праздник решили отложить на месяц, пока не установится более приемлемая погода. Нарушая все традиции, он навестил новорожденного внука в тот же день и от всего сердца одобри имя, данное сыну Пантерой.

Таня тоже нарушила традицию, родив ребенка в собственном доме, а не в родильном. При сложившихся обстоятельствах у нее не было другого выхода. Как бы там ни было, но в их хижину пригласили шамана, и он исполнил обряд очищения над Пантерой и его домом. Это было необходимо сделать, особенно после того, как Пантера собственноручно помогал при родах. Только после того, как шаман закончил ритуал, люди осмелились проходить мимо их вигвама. Существовали табу, которых индейцы придерживались на протяжении многих столетий, и им было не просто за такой короткий срок отказаться от своих традиций.

Не так много лет назад женщин, у которых были месячные или кровотечение после родов, изолировали в специальную хижину. В это время ни один воин не мог вступать с ней в контакт или есть пищу, приготовленную ею. Только после того как у нее прекращалось кровотечение, она могла возвращаться к своей нормальной жизни. Это было связано не с тем, что в этот период женщина считалась нечистой. Думали, что женщина в это время обладает мощью, которая неблагодарно влияет на защитную силу воина и может быть причиной его ранения или смерти в бою.

Из-за того что племени приходилось часто кочевать, стало почти невозможным строго придерживаться данной традиции, поэтому правила были упрошены. Если у женщины начиналось кровотечение, ее больше не избегали, но она все же не могла готовить еду, чистить оружие и спать со своим мужем. Женщины рожали детей в специальной хижине, но через несколько дней могли вернуться домой.

Хотя Таня чувствовала усталость, она быстро поправлялась. Несмотря на то, что у нее были первые роды, они прошли легко и быстро. У нее быстро прибывало молоко, и Лесной Охотник с жадностью сосал ее грудь. К тому времени, когда деревня оправилась после бури, Таня вернулась к своим обязанностям по дому.

Они с Пантерой были очень рады, что он присутствовал при рождении сына. Это было самое фантастическое ощущение в его жизни. Наблюдать, как его сын входит в этот мир и к тому же помогать ему в этом, видеть, как лицо Дикой Кошки осветилось любовью, когда он положил Охотника на ее живот – все это было бесценным для души Пантеры, и он не променял бы этого ни на какое золото.

После бури погода резко изменилась. В воздухе запахло весной. Провели праздник по случаю рождения Охотника. Барабанная дробь оповестила всех: у Черного Котла родился внук.

В лагере снова закипела жизнь, ведь с тех пор как установилась зима, чейинцы не предпринимали никаких действий. Очень быстро воины организовали охоту, потому что зимние запасы подходили к концу. Пока мужчины были на охоте, женщины отправились на поиски сухого хвороста и убирали мусор из жилищ и со своего лагеря. Они выкапывали из еще мерзлой земли съедобные корни и ловили рыбу в холодном ручье.

Таня тоже занималась своей работой. Она была рада, что может выйти на улицу, походить. Она опять стала стройной. Она иногда оставляла Охотника с Мелиссой или с Утиной Походкой, но чаще завертывала малыша в меха, укладывала его в люльку и носила его на спине.

Кит и Кэт всегда были рядом. Поначалу Таня боялась, что подросшие зверята могут причинить вред Охотнику, и она постоянно за ними следила. На их хвостах уже исчезли пятна и полосы, и они сменили пушистую детскую шерстку на блестящее пальто из рыжего меха.

Котята сразу же стали покровительствовать Охотнику, как если бы он был их братом. Они толкались, отвоевывая друг у друга место рядом с его люлькой. Так они спали, охраняя его всю ночь.

Когда Таня брала Охотника с собой на прогулку, они следовали за ними. Если она оставляла сына с Мелиссой или Утиной Походкой, то один оставался с Охотником, а другой котенок увязывался за Таней. Было забавно наблюдать, как они вместе шли по деревне. При виде такой картины у многих гордых чейинцев на лицах появлялась улыбка.

Не успели воины возвратиться с охоты, как к Черному Котлу прибыл курьер. Таня удивилась, впервые увидев в лагере белого мужчину. Она оставалась в своем доме до тех пор, пока не пришел Пантера и не объяснил ей этот визит.

Курьер привез послание Черному Котлу от майора Уинкопа из форта Ларнд, Канзас, с сообщением о том, что встреча состоится на реке Пони Форк в апреле следующей луны. Вновь прибывший с Востока генерал Хэнкок изъявил желание встретиться с Орлиным Носом – лидером изменников, северо-чейинских Собачьих Солдат, – а также со всеми вождями чейинцев. Хэнкок со своей компанией, включая молодого Джорджа Кастера, решили обсудить новый договор. Переговоры организовывает майор Уинкоп, агент индейских племен чейин и арапахо.

Джордж Бент, сын Уильяма Бента, прибыл вместе со своей чейинской женой Женщиной Сорокой в качестве курьера. Уильям Бент имел факторию в форте Бента, а потом продал ее американскому правительству. Позднее форт Бента преобразовали в военный форт Лион. Таня вспомнила, что встречалась с Уильямом Бентом и его второй женой Желтой Женщиной, когда их фургон останавливался в форте Лион.

Джордж Бент, будучи сам метисом, женился на племяннице Черного Котла – Сороке, единокровной сестре Пантеры. Она приехала вместе с ним, и Таня вскоре поняла, почему ее назвали Сорокой. Эта женщина все время болтала, не закрывая рта.

Сорока вышла замуж за Джорджа Бента, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Теперь ей было двадцать два года. У них было два сына, старшему, Голубой Лошади, только что исполнилось восемь лет, а младшему было четыре года.

Тане эта женщина показалась невзрачной, хотя очень дружелюбной. Она не могла представить, как у отца Пантеры, Белой Антилопы, могли родиться такой красивый сын и такая простая дочь, и она как можно деликатнее поделилась своими размышлениями с Пантерой.

Смеясь, он сказал ей:

– Ты бы видела ее мать! Я пошел в своего отца, которого все считали очень красивым. Сорока напоминает свою мать, вторую жену моего отца.

– Где ее мать? – спросила Таня.

– Она умерла несколько лет назад.

– А что случилось с твоей матерью? – допытывалась она.

До тех пор пока в лагере не появилась Сорока, Пантера не рассказывал многого о своей семье, а Таня даже не подозревала, что у него есть сестра по отцу.