Естественно, что пришлось вновь обращаться за помощью к нашей милой Ж.В. Она пригласила Володю и Олега, а они вызвали меня. Так мы и собрались вместе 11 июня 1990 года.
Мы вошли в роддом, облачились в халаты. Правда, нам с Олегом достались цветные, так сказать, с плеча рожениц. Прошли на третий этаж. В виде исключения нас допустили в саму операционную.
Володя ходил по ней со своим прибором, «выщупывая» зондом аномальные зоны. То же самое делал и Олег, но только с помощью биолокационной рамки. Иногда брал рамку в руку и Володя. Они хорошо владели этим искусством. Показания рамок и прибора совпадали, но показания прибора в целом были значительно выше среднего, как бы откалиброванного, уровня. Володя поставил штатив, укрепил на нём фотоаппарат. Да и Ж.В. была уже почти готова начать ритуал изгнания.
По общему мнению, это самое нечто «сидело» в одном из углов операционной, под самым потолком. Об этом свидетельствовали и показания зонда, и показания биолокационных рамок.
Вскоре Ж.В. начала действовать. Она как бы запирала «это» в операционной, переходя от двери, открывающейся из операционной в коридор, к двери в операционную и всё больше приближаясь к тому самому углу. В наиболее напряжённый момент ритуала «взбесился» прибор Володи: его показания в 70–80 раз превышали те, что были зафиксированы перед началом ритуальных действий!
Вскоре всё было кончено. Мы собрались в ординаторской и ответили на многочисленные вопросы врачей и персонала роддома. Всех волновало, не появится ли «это» вновь. Мы посоветовали понаблюдать, оставили на всякий случай свои телефоны, попрощались и покинули этот беспокойный во всех отношениях дом.
Через несколько дней мне стало известно, что Ж.В., несмотря на принятые ею предосторожности, всё же «занесла» что-то в свою квартиру. Странные проявления там длились не больше полутора суток. Она сама же прекратила их.
А из родильного дома нам больше не звонили.
В отличие от явно склонного к семейному уюту полтергейста феномены беспокойных домов предпочитают давать знать о себе в помещениях, используемых в производственных и вообще в общественных целях (хотя и тут и там бывают исключения). Например, весной 1990 года стала «беспокойной» больница города Хрутфонтейна в Намибии. Вот что сообщила об этом 18 марта 1990 года газета «Советская Россия»:
— Две сиделки утверждают, что, проходя ночью по территории больницы, заслышали позади себя шаги. Обернувшись, они остолбенели: за ними следовала… их коллега, погибшая в октябре в автокатастрофе. Мы в ужасе вбежали в помещение, в один голос говорят женщины, и оттуда из окна ещё трижды видели покойную. Более того, на следующий день одна из них обнаружила на шее небольшой ожог. По её словам, он появился как раз в том месте, к которому прикоснулось привидение. Масла в огонь подлил один из пациентов больницы, неожиданно впавший в истерику. Успокоившись, он сообщил, что якобы лицезрел привидение и при этом назвал имя погибшей в автокатастрофе женщины. Чудеса продолжались. Неведомая сила включила водопроводные краны и устроила в больнице небольшое наводнение.
А с 10 января 1906 года начались «неспокойные явления» в армейской крепости Венсен, расположенной у въезда в Париж. Там среди казарм стоял оружейный склад, в одном из помещений которого жил сторож. В 4 часа утра он был разбужен шумом из кирпичной стены. Потом странные звуки стали слышаться каждую ночь, причём в одни и те же часы. Сторож доложил об этом начальству. Приезжали высшие военные чины, но их вмешательство окончилось ничем. Непорядки на оружейном складе продолжались.
К подобной же категории следует отнести странные проявления в почти пустом здании детдома, стоявшего на Заострожной улице в городе Орле. Случилось это летом 1918 или 1919 года (за давностью лет трудно установить точную дату). Об этом случае мне сообщила учительница из Краснодара И.Н.Денисова. А непосредственным участником событий была её родная бабушка — Татьяна Алексеевна Белова (1907–1984).
Мать Татьяны Алексеевны (прабабушка И.Н.Денисовой) тогда устроилась на работу завхозом в детский дом. Тем более что там же можно было и жить. На лето всех детей из детдома вывезли в село, на дачи. В помещении детдома остались лишь будущая бабушка И.Н.Денисовой — 11-летняя Таня, двое её братьев-подростков, мать Тани со своей сестрой и пожилая уборщица.
В один из вечеров они легли спать на втором этаже. Таня с мамой и со своей тётей — в комнате в одном конце коридора, мальчики — отдельно, в комнате посреди коридора, а уборщица — в комнате в противоположном конце коридора. Больше в доме никого не было. Входная дверь была заперта.
Ночью Таня проснулась от странного звука, будто кто-то спрыгнул с топчанов, сложенных один на другой в соседней комнате. Она позвала маму. Увидела, что мама и тётя не спят, а сидят, сжавшись, и с ужасом смотрят на дверь.
Из коридора раздавались странные звуки.
Вот как Ирина Николаевна передаёт рассказ своей бабушки:
— Сначала как будто катились по полу большие чугунные шары — звеня, сталкивались, опять катились и опять звенели.
Затем раздался топот бегущих детских ножек (множества детей). После этого — звуки, как от удара хлыста или циркового бича.
Звуки начинались около двери соседней комнаты (с топчанами), проносились по коридору и затихали в его конце. Затем следовала тишина и снова всё продолжалось в той же очерёдности: шары, ножки, бич. Так длилось до середины ночи.
Раздался (в одну из пауз) сильный стук в дверь. Это стучали испуганные мальчишки. Они всё слышали и прибежали к матери. В коридоре, когда бежали, они ничего не видели.
Только дверь закрылась (мальчиков впустили), всё началось снова и длилось до утра.
Рассвело. Пошли трамваи. Мать Тани набралась храбрости, встала у двери и стала через закрытую дверь стыдить неизвестно кого:
«Прекратите безобразие! Уже утро!»
Звуки продолжались, но уже реже и тише и вскоре стихли совсем.
Когда, осмелев, они вышли из комнаты и стали осматривать помещение, то ничего подозрительного не нашли.
Уборщица ничего не слышала, спала всю ночь.
В первую мировую войну в здании детдома был госпиталь. Милиция (куда мама Тани и её тётя заявили о происшедшем) нашла в подвале здания кости, черепа, полуистлевшие бинты.
И ещё вот что добавила Ирина Николаевна: её бабушка вспоминать об этом случае не любила и рассказывала о нём очень неохотно. Я её очень хорошо понимаю, особенно после пережитого мною испытания полтергейстом, описанного в первой главе. Вспоминать о таком, действительно, тяжело.
А однажды «беспокойной» стала шахта! Об этом в 1987 году сообщил ленинградец Богомолов А.И. Вот что рассказал Андрей Ильич:
— В 1941 году я работал на одной из воркутинских шахт. Однажды шахту закрыли на целых две недели: из неё неслись стоны, шум. Мы работали рядом и всё слышали. Некоторые из нас ходили туда, но вылетали, как сумасшедшие. Также взрывались электролампы. Из Москвы приезжала комиссия. Через некоторое время всё прекратилось, и мы приступили к работе. А на шахте нашли какого-то «врага», как это бывало в то время.
Но уж если феномен «беспокойных» домов и почувствует тягу к семейному уюту, то предпочитает огромные многокомнатные особняки, как, например, в случае с одним 18-комнатным домом в городе Найак, штат Нью-Йорк. Об этом недавно сообщил из Нью-Йорка корреспондент ТАСС Д.Климёнов. В том доме водились привидения. Они не смущали прежнюю хозяйку дома — писательницу, основной темой творчества которой стало оккультное. Но новые владельцы дома подали в суд, требуя вернуть уже выплаченный первый взнос: «Мы никогда не стали бы въезжать в уже заселённое жилище. От нас с самого начала скрыли, что там обитают привидения!» — заявили они в суде.
Тот же Д.Климёнов передаёт рассказ американской актрисы Трейси Гриффит, выросшей в доме с привидениями и, может быть, поэтому играющей в фильмах с элементами таинственного. История эта началась очень давно, когда будущей актрисе было всего семь лет. Родители купили старинный дом на острове Сент-Джон в Карибском море. И — началось:
