Рой мух облепил изуродованные в битве тела. Насекомые садились на лица, обезображенные до неузнаваемости под воздействием полученных ран и стремительного процесса разложения, и ненасытно впивались своими хоботками в гниющие трупы людей. Уже множество червей поедало человеческую плоть.

Вздох смятения и отчаяния пролетел среди варваров, едва только люди поняли, какой ценой досталась победа над римлянами.

Король Венуций на великолепном коне проскакал в сопровождении своего младшего брата, и оруженосца к центру площади, где его поджидала знать племени и верховные друиды. Тут же стояли и деревянные идолы — покровители бригантов. Выйдя на середину площади, Венуций обратился с речью к соплеменникам, в которой он поведал о том, что произошло во время отсутствия воинов непобедимого племени бригантов вдали от родных мест. Затем вождь и князь варваров приказал привести пленников-римлян в доказательство своей победы над поработителями свободной Британии.

Послышался лязг цепей.

Грубо подталкивая пленников копьями, бриганты повели их мимо бушующей толпы. Один из пленников совсем обессилел, и ему помогали идти два его товарища, также изнемогающие от ран и голода, как и он сам.

Актис шла во главе процессии пленников. Крики варваров оглушили её. Она брела вперёд в полуобморочном состоянии, совершенно не замечая и не слыша ничего вокруг. Она не почувствовала даже боли, когда огромный комок грязи ударился в её спину. Вслед за словами проклятий римлянам, в пленников полетели всевозможные предметы, которые варвары нашли под рукой. Ещё чуть-чуть, и взбешенная толпа растерзала бы горстку узников. Но тут король Венуций призвал соплеменников к спокойствию и, указывая на римлян, сказал:

— Мой народ! Я понимаю вас. Но ещё не время суда над чужестранцами. На празднике Быка боги потребуют жертв, а что я им отдам? Разве эта добыча не достойна того, чтобы порадовать мать богов — Бригантию?

Подданные короля, поднимая руки к небу и бряцая оружием, одобрили решение Венуция.

Пленников провели к небольшому жилищу с соломенной крышей и там заперли на засов.

— Ты поступаешь по заветам предков, храбрый король Венуций! Мы, друиды, одобряем твою волю — принести римлян в жертву нашим всемогущим и всемилостивым богам.

Венуций обернулся на голос говорившего. Перед ним стоял Мэрлок, главный друид племени бригантов. Именно он вдохновил Венуция на бой с римлянами и заставил его дать перед богами и перед предками священную клятву, — стать достойным преемником дела легендарного Каратака.

— Авторитет уважаемых друидов для меня непререкаем, великий Мэрлок. Мои самые лучшие воины пали в сражении с римлянами, но я и сейчас не смею возвысить свой голос против тех, кто знает прошлое и предвидит будущее Британии и нашего народа. Боги отблагодарят тебя, доблестный Венуций. Соседние племена узнают о твоей победе и вскоре встанут под твои знамёна. И ты будешь не один! Вся Британия пойдёт за тобой. Теперь же ты должен послать гонцов в дружественные нам общины и потребовать к себе новых воинов. Наши потери тогда восполнятся, и ты победишь Рим!

— Сначала я расправлюсь с Картимандуей! — изо всей силы сжимая рукоять меча, решительно сказал Венуций.

— Конечно! Картимандуя не только унизила тебя, но она к тому же на стороне наших заклятых врагов. Настанет день, когда ты казнишь её за все преступления. До меня дошли слухи, что народ недоволен её правлением. Наберись терпения, отважный король бригантов, скоро ты будешь править в Эбураке.

Тем временем, пока шёл разговор между Венуцием и Мерлоком, на городской площади возводился гигантский костёр, на котором должны быть сожжены тела убитых. Варвары относились к смерти спокойно. По их поверью смерть — это лишь переход в лучший мир, где обитают священные боги. Но такой участи заслуживали лишь те, кто достойно пал в боевом сражении, а не позорно бежал с поля боя.

Прощание с павшими воинами было недолгим. Те женщины, которые, провожая своих мужей на битву с римлянами, дали клятву — умереть вместе с ними, закалывали себя мечами прямо на глазах у своих соплеменников. И их тела также укладывали в погребальный костёр.

Мэрлок самолично поднёс горящий факел к груде трупов и возжёг костёр. Словно по повелению свыше, заиграла музыка смерти. Забили в барабаны, зазвенели бычьи жилы, засвистели тростниковые свирели.

Глаза у верховного друида бешено завращались. Мэрлок стал судорожно дёргаться в разные стороны. Его лицо вытянулось, рот осклабился в зловещей улыбке. С пеной на губах друид бригантов выкрикивал бессвязные слова, ритуальные заклинания и молитвы. Вдруг Мэрлок откуда-то выхватил ветку белой омелы и, подняв её над головой, вихрем пронёсся вокруг места сожжения, громко восклицая:

— О, великие боги, примите души наших воинов! Дайте им вечную молодость!

Тысячи искр взметнулись высоко в небо. Повалил густой дым, заволакивающий пеленой мрака всё вокруг. В воздухе во все стороны от погребального костра разлетался пепел. Варвары с трепетом в душе глядели на огромное пламя, полыхавшее столь сильно, что казалось, будто гигантский дракон выдохнул из своей пасти испепеляющий огонь.

Когда костёр догорел, прах соплеменников переложили в глиняные урны и понесли на священную гору Гудан, где было кладбище северных племён. Трое суток пути до него. Несколько воинов и два друида отправились в дорогу, чтобы отнести прах погибших сородичей и похоронить его рядом с урнами предков.

На следующий день король Венуций, пославший накануне гонцов созвать на праздник Быка знатных гостей со всей Британии, беседовал с Мэрлоком. Вождь бригантов твёрдо решил сделать римлянку своей наложницей, но как к этому отнесётся друид, он не знал.

— Великий Мэрлок, я распорядился кормить римлян досыта, но вряд ли все они доживут до того дня, когда мы принесём их в жертву богам. Двое из них уже теряют связь с этим миром. Ещё немного, и они умрут.

— Уже с утра враги наши напоены настоями из трав. Это подкрепит их силы. Раны заживут, как только пять лун пройдёт перед нами. И десять жертв будут отданы нашим богам.

Венуций, глядя на Мэрлока с волнением в душе, с каким он обычно всегда разговаривал с этим всемогущим человеком, решил сказать о своём желании оставить Актис в живых.

— Послушай, Мэрлок. Ты видел пленную римлянку, и ты волен поступать, как велят тебе боги. Но я никогда не слышал, чтобы мы, бриганты приносили в жертву богам женщину. Всемогущая Бригантия не примет такого дара.

Мэрлок побагровел. Он гневно посмотрел на Венуция:

— Что ты говоришь, безумец! Эта римлянка будет принесена в жертву первой, ибо она — женщина того римлянина, который вёл своих солдат на подмогу Картимандуе, твоей бывшей жене, выгнавшей тебя из дома, как негодного пса. Или ты забыл свой позор?

Король не нашёлся, что сказать в ответ. Стискивая амулет на груди, Мэрлок снисходительно улыбался.

— Что ты молчишь, доблестный вождь? Неужели ты хочешь оставить в живых римлянку, чтобы она услаждала тебя в шатре любовными ласками?

Венуций вскинул голову, до этого понуро поникшую и, прямо уставившись в глаза друида, проговорил:

— Ты читаешь мои мысли, о великий Мэрлок! Да! Ту женщину с медными, как огонь, волосами я хочу сделать своей рабыней.

— Но ты не посмеешь нарушить священную клятву, данную перед богами и предками и отказаться от жертвоприношения нашим богам!

— Я выполню её, а римлянка останется в живых.

— Идти против течения слишком трудно, король Венуций. Ещё труднее выступать против решения, принятого нами, верховными жрецами племени. По законам предков ты имеешь право оспорить нашу волю перед советом друидов Британии, ибо лишь неоспоримый авторитет могущественной Вирки разрешит нас от бремени сомнений. Сегодня в полночь Вирка прибудет к нам, и её воля станет законом, ты слышишь это, король бригантов?

Венуций почувствовал, как сердце в груди учащённо заколотилось. Первый раз Мэрлок передаёт решение дела в руки высшей инстанции. А раньше этот непреклонный друид был неумолим.