Кажется, смерть действительно настигла Актис, рабыню с острова Лесбос и королеву варваров. Смерть в лице Мэрлока, главного друида бригантов. Смерть жестокая, мерзкая и необратимая.

Вдруг что-то не видимое отшвырнуло Мэрлока от Актис. Друид пролетел несколько метров и стукнулся головой о стену. Он закричал от ярости и бросился на обидчика. Им оказался Венуций. Он стоял, широко расставив ноги. На его лице была ярость не меньшая, чем на лице Мэрлока. В правой руке он держал короткий боевой меч.

— Если ты сделаешь хоть шаг, — тихо, но решительно сказал Венуций, — я тебя убью.

Мэрлок задыхался от ненависти и растерянности, что ему помешали. Он медленно встал с пола и поглядел на короля, на его решительное лицо и остановился.

— Ты поднял на меня руку? — воскликнул он. — Как ты посмел?

— А как ты посмел прикоснуться к моей жене?

— Мне велели это сделать боги.

— Ты лжёшь, жрец!

— Отойди в сторону, Венуций, и дай мне сделать то, что я должен сделать.

— Ты не сделаешь этого, пока я жив.

Мэрлок медленно начал приближаться к Венуцию.

— Отойди, король!

Меч Венуция упёрся концом Мэрлоку в грудь.

— Ты не посмеешь.

Вместо ответа Венуций сделал лёгкий взмах мечом. На груди друида появился длинный след. Из раны тут же полилась кровь. Мэрлока это потрясло. Он схватился за грудь и зашатался.

— Разве ты забыл, что бывает с тем, кто пролил кровь друида? — спросил он у Венуция. — Я ведь говорил, что ты станешь рабом этой римлянки! Говорил! Так ты им уже стал. Она завладела твоей душой, король. А разве ты позабыл, кто сделал тебя королём? И ты отблагодарил за это ударом меча. Ты очень об этом пожалеешь, придёт время.

— Не пугай меня, — ответил Венуций. — Это ты забыл, что друиды не вмешиваются в дела королей. Или мне позвать для суда Вирку? Ты этого хочешь? Тогда скажи мне, что ждёт друида, который пытался овладеть телом женщины не его касты?

Мэрлок молчал.

— Молчишь? — продолжал Венуций. — Тебя лишат плаща друида, разрубят на куски, а голову сожгут. У тебя не будет души, и тебя ждёт окончательная гибель.

Мэрлок ничего не говорил. Всё, что ему сказал Венуций, было правдой. Друид опустил голову. Как он ненавидел сейчас Венуция!

— Ты много знаешь про нашу касту, — сказал он. — Я не знал, что ты так много знаешь.

— Вирка дала мне ваш кодекс законов, когда я стал королём. Она сказала мне: «Не доверяйся до конца Мэрлоку, он стал часто отвлекаться на земные дела, он теряет связь с богами и даже принимает свои собственные мысли за мысли Езуса или Бригантии. Он опасен, потому что слишком торопится».

— Нет! — закричал Мэрлок. — Она не могла этого сказать!

— Она это сказала!

Изо рта друида потекла слюна. Он свалился на землю и стал кататься на ней, словно больной эпилепсией. Друид рычал, как раненый зверь и рвал на себе одежду.

Не обращая на него внимания, Венуций освободил Актис и взял её на руки. Королева прижалась к нему, доверчиво смотря своему спасителю в глаза.

— Ты пришёл? — еле ворочая языком, спросила она.

— Да. Больше тебе нечего бояться.

И Венуций пошёл к выходу. Его остановил крик.

— Подожди, король! — это кричал Мэрлок. — Я приказываю тебе остановиться.

Венуций остановился и повернулся к Мэрлоку.

— Что ты ещё хочешь мне сказать?

В одно мгновение Мэрлок метнулся к королю и завопил:

— Рано или поздно тебе всё равно придётся отдать мне её.

— Никогда! — ответил король. — Никогда я тебе её не отдам.

— Когда при народе я потребую принести её в жертву Белатукару, ведь мы отправимся в военный поход, ты ничего не сможешь сделать.

— Ты не успеешь докончить свою речь, как твоя голова уже расстанется с телом. Я тебе это обещаю. Ты веришь мне?

Сказав так, Венуций не стал ждать, что ему ответит Мэрлок, а повернулся к нему спиной и вышел вон. Оставшись в одиночестве, друид чуть не зарезал самого себя от бешенства, но видимо, такие люди, как он, всегда вовремя вспоминают о бесценности своей жизни, и меняют решение. Естественно, новым решением Мэрлока было не успокаиваться, пока не будут сведены счёты с Актис.

Тихо, стараясь, чтоб никто его не увидел, Венуций пробрался в свой дом. Он миновал пирующих, среди которых многие уже лежали вповалку, и вошёл в покои, где женщины хлопотали над Бригантием. Только когда король лично принёс Актис в дом, её служанки вспомнили про свою королеву. Они изумлённо смотрели на Венуция, чей грозный взгляд метал молнии.

— Почему вы оставили её? — сдерживая бешенство, спросил он.

Рабыни упали перед ним на колени, и даже свободные бригантки испугались и потупили взоры. Никто не решался сказать, что Актис они просто-напросто забыли.

Венуций прошёл к кровати и положил на неё обессиленную римлянку.

— Если с ней что-нибудь случится, вы ответите головой.

Тут вбежала Эримона. Всё это время она неотступно следовала за Венуцием, причём делала это так ловко, что тот её ни разу даже не заметил.

— Всё будет хорошо! — сразу заговорила она. — Пусть король не волнуется. И его сын, и его женщина будут в безопасности.

Когда король ушёл, она повернулась к остальным женщинам и сказала:

— Если кто из вас проговорится о том, что король был здесь, я выпью у той глаза.

И она внимательно оглядела присутствующих. Особенно долго смотрела на Райдану. Та, в конце концов, не выдержала её взгляда и отвернулась.

Для Актис начались счастливые дни материнства. Она быстро оправилась от потрясения, которое испытала в день родов и занялась сыном. Мальчик оказался на редкость красивым и здоровым ребёнком. Видимо то, что его держали на морозе сразу после рождения, ему не принесло никакого вреда. Бриганты. Когда Актис впервые увидела его и взяла на руки, и прижала к груди, она испытала ни с чем не сравнимое блаженство. Она ощутила такую радость, что переполненная ею, готова была любить весь свет. Она часами смотрела на Бригантия и не могла насмотреться. У него были голубые, как небо, глазки, и золотые, ещё совсем жиденькие волосики. Он очень скоро стал узнавать Актис и улыбался ей, когда та брала его на руки. А мать не отпускала сына от себя ни на секунду.

К удивлению служанок, она почти ничего не позволяла им делать с ребёнком. Всё делала сама, лишь иногда спрашивала совета.

Венуций заходил к ней каждый день. И каждый раз приносил подарок. Когда это были прекрасно сделанные украшения, когда пойманная на охоте редкая добыча, а когда просто найденный в ручье кусок янтаря. Он тоже не сводил глаз с Бригантия и подолгу глядел, как тот возится в колыбельке. Актис в такие минуты почему-то хотела спрятать сына от отцовского взора. Она желала только одна владеть ребёнком, и еле сдерживала себя и своё эгоистическое чувство, чтобы не показать его. Но она страшно волновалась, каждый раз в неделю приходили две друидки в белых одеждах и на час забирали Бригантия, и уносили неведомо куда. Венуций не говорил ей, для чего это делается, и для Актис время, когда отсутствовал сын, превращалось в пытку. Но противиться друидам она не могла.

Венуций видел её состояние и стал в такие дни брать Актис на прогулки. Королева не очень хотела идти с ним, ибо это значило ещё дальше отдаляться от сына, но Венуций всё-таки уговаривал её. И только сейчас Актис увидела настоящую зиму. Британия, покрытая снегом, оказалась ещё более прекрасной и загадочной, чем прежде. Для выросшей на юге Актис, она казалась загадочным волшебным сном. Королева дрожала от холода, и даже меховые одежды не помогали ей согреться. Но больше чем холод её мучила мысль о том, что рядом нет сына. Она всё стремилась вернуться, но Венуций чуть ли не силой удерживал её при себе. Именно во время этих поездок по зимним лесам, Актис научилась ездить верхом на лошади. Венуций сказал, что это необходимо. Он дал ей прекрасную кобылицу, выращенную в конюшнях царя ордовиков. Теперь верховая езда была совершенно не похожа на прежнюю, когда Актис путешествовала с Клодием. Те кобылы были просто клячи по сравнению с этой, и Актис пришлось испытать несколько дней настоящих мучений, прежде чем она научилась немного управлять непокорным животным. Венуций был хорошим и упорным учителем, так что через несколько недель, его ученица стала неплохой наездницей.