Утро началось тревожно. Разведчики галлы и дозорные донесли, что всю ночь вокруг лагеря шло непонятное движение. Варвары крутились неподалёку, и их всадники появлялись то здесь, то там. На близкое расстояние они не приближались.

Клодия мало встревожили эти сообщения, зато Вителий разволновался и сказал префекту седьмой когорты, что немедленно надо добраться до Эбурака.

— Четыре часа пути, — говорил он. — Зачем мы остановились на ночь? Сейчас бы были на месте назначения, и Кубон поил нас фалернским.

— Откуда там у него фалернское? — возразил Эллиан. — Идти ночью по малознакомой местности, которая как муравейник кишит враждебными варварами, не очень мудрый поступок. Зачем повторять ошибки Вара? Я не очень-то доверяю нашим проводникам. Днём они нас никуда не заведут, а ночью возможна любая неожиданность.

— Наверно ты прав, — согласился Вителий. — Но чем быстрее мы будем в Эбураке, тем спокойнее я буду себя чувствовать.

— Будем каждый при своих людях, — сказал Клодий. — Пятьдесят конников будут ехать перед моей когортой, пятьдесят — перед твоей. Столько же будут нас замыкать, а сто закрывать фланги. В разведку пошлём пятьдесят галлов, а испанцы будут контролировать тыл. Всё будет в порядке. Твоя когорта пойдёт второй.

Вителий вышел из палатки Клодия.

Через полчаса после этого разговора, точно в таком же порядке, который описал Клодий, римляне тронулись в путь. Они шли быстрым боевым шагом, сопровождаемые тремя сотнями конницы. Тысяча отборных легионеров, и такая конница — это была внушительная сила, и в любой другой провинции никто бы и не помыслил напасть на этот отряд. Но здесь в Британии, только что покорённой, да и то не до конца, можно было ожидать всего. Поэтому все были настороже.

И даже Актис передалась общая напряженность, так не сравнимая со вчерашней беспечностью. Она даже не обращалась с разговорами к мужу, ехала молча на своей лошадке, изредка постукивая её по бокам ножками, обутыми в солдатские сапоги.

Прошло наверно минут сорок, когда вдруг прискакал назад отряд галлов, который должен всегда находиться на расстоянии в пять полетов стрелы. Все от рядовых до префектов поняли, что случилось нечто весьма важное.

Клодий и Вителий выехали навстречу галлам, дав предварительно команду остановиться. Как вкопанные, остановились римляне. Сразу же легионеры стали расчехлять щиты и оружие. Актис мгновение следила за удаляющимися Клодием и Вителием, а посмотрев вновь на солдат, увидала их уже в полной боевой готовности.

Командир галльского отряда подъехал к префекту. Его люди тут же окружили командование широким, но плотным полумесяцем. Местность, ставшая уже совсем лесистой, с трудом позволила это сделать. Префекты повернули лошадей и поехали обратно к отряду. Галлы тем же порядком следовали за ними.

— Что случилось, Барк? — был первый вопрос Клодия, заданный командиру галлов.

— Впереди варвары, командир, — ответил бородатый галл.

Галлы, которые находились на службе в римских легионах, уже видели себя римскими гражданами и поэтому не считали себя зазорными называть варварами даже своих соплеменников.

— Сколько их? — спросил Вителий. — Они с оружием?

— Да, они вооружены. И их около двух тысяч. Половина на лошадях.

Префекты тревожно переглянулись.

— Как они повели себя, когда увидели вас? — спросил Клодий.

— Они сразу же стали готовиться к сражению.

— Может это Картимандуя выслала нам встречу? — предположил было Вителий. — Среди них были римляне?

— Я не заметил ни одного, — угрюмо заметил Барк. — Одни синие щиты да длинные копья.

— Хотя бы один красный плащ. Может Кубон среди них?

— Оставь Клавдий, — сказал Эллиан. — Это бриганты, и видимо не те, кто за царицу. Впрочем, мы скоро это узнаем. Вели готовиться к бою. Но я всё-таки надеюсь, что всё обойдётся.

Римляне ещё до приказа были готовы к любым испытаниям. Все стояли и напряжённо ждали. На всякий случай, вдруг варвары нападут сразу, обе когорты встали рядом, всадники укрепили тыл и фланги. Щит к щиту, ощетинившись копьями, встали стеной римляне. Два десятка лучников рассыпались перед ними, и проверяли крепость тетивы своих луков, и легко ли выходят стрелы из чехлов. Все были уверены, что варвары нападут сразу же и без предупреждения.

Но прошло десять минут, и из-за поворота показалась лишь небольшая группа людей, ехавших на приземистых, но крепких лошадях. И хотя они были вооружены, и у каждого у ноги висел овальный щит с непонятным орнаментом, именно потому, что он был у ноги, а не в руках, римляне поняли, что бриганты скачут с мирными намерениями. Не доезжая двести шагов, они остановились, а два всадника продолжали скакать и остановились на середине пути. Их лошади били копытами землю, но не трогались с места. Это означало, что они собираются вести переговоры.

— Неплохое начало, — заметил Марк Клодий Эллиан. — Кто из нас пойдёт?

— Иди ты, — ответил префект второй когорты. — Если, что случится, я приму командование.

— Хорошая мысль, — Клодий усмехнулся. — Главное, чтобы ты принял правильное решение. Я возьму с собой Барка.

Актис хотела увязаться за ним, но муж так сурово и строго посмотрел на неё, что она поняла, насколько серьезно в настоящее время их положение. И только в эту минуту её сердечко тревожно забилось от страха за Клодия и за себя.

— Парменио, присмотри за этим молодым человеком, — приказал Клодий седовласому центуриону, который вёл лошадь Актис через реку.

— Слушаю, командир, — ответил тот.

Клодий и Барк направили своих лошадей в сторону синих щитов. Легионеры проводили их озабоченными взглядами. Прошло полминуты, и префект уже смотрел в глаза варвару, которого сопровождал всадник почти такого же возраста, что и Клодий. Молодые люди смерили друг друга оценивающими взглядами, и переговоры начались.

Первым заговорил пожилой бритт.

— Римляне не пойдут дальше, — тихо, но твёрдо сказал он.

— Разве бриганты и их цари не признали могущество великого Рима на своей земле, что осмеливаются не пускать его славных воинов туда, куда они хотят идти?

— Куда хотят идти воины, украшающие свои шлемы красными гребнями?

— Мы идем в Эбурак, — Клодий дернул поводья, чтобы успокоить лошадь. — Нас пригласила великая правительница бригантов царица Картимандуя.

Услышав эти слова, молодой варвар вспыхнул до корней волос и вступил в разговор, гневно сверкая глазами.

— У бригантов нет больше царицы! — заявил он. — Народ не желает слышать даже имени этой изменницы!

Его поддержал пожилой спутник.

— Это правда, — произнес он. — Римляне должны знать, что тот, кто опозорит себя дважды, не может править над гордыми воинами, носящими синие щиты — символ честности и смелости.

Клодий сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Разве Картимандуя себя опозорила? — спросил он. — Когда же?

— В первый раз это было пять лет назад, когда царица выдала вашему вождю великого силура Каратака, который был гордостью всей Британии.

— Рим напротив считает этот поступок, правильным, даже достойным награды, — перебил Клодий.

— Неужели Рим пал так низко, — вскричал молодой британец, — что считает предательство достойным награды?

— Но ведь сам наш император отпустил Каратака на волю, — смутившись, произнёс префект.

— Конечно, — усмехнулся молодой британец, — как не отпустить на свободу британца, имея его слово чести не воевать со своими поработителями.

Клодий промолчал. Вновь стал говорить старший британец:

— Второй раз эта женщина опозорила себя, когда забыла свой долг перед мужем, как какая-нибудь простая смертная баба, она осквернила царскую кровь со своим слугой. Теперь у бригантов нет царицы.

— Кто же у них есть?

— Венуций! — крикнул старший. — Теперь он король синих щитов. Народ идёт за ним. Друиды указали на него. — И он перед тобой, римлянин.

Молодой бригант, оказавшийся королём Венуцием, гордо взглянул на префекта.