Актис оглядывалась по сторонам. Движутся по ухабистой дороге повозки, груженые зерном. Коней понукают хмурые люди, везущие хлеб в римские государственные склады. Покоренные племена таким образом должны нести повинности римским властям. Урожай в этом году небогат, но что поделаешь. Чиновникам нет дела до того, что отдаешь последнюю меру пшеницы или ячменя. Им самим грозит смерть от меча, если не пошлешь в Рим, город всех городов, для пропитания караван с зерном. Не придет хлеб в урочный час, взбунтуется плебс. Поднимется на мятеж простонародье, да и рабы не останутся в стороне. И тогда подстерегает империю непоправимая беда…

Телеги замерли у государственных складов. Кони ржут от нетерпения, люди просто приходят в бешенство. Варвары негодуют. «Проклятые римляне! Сколько же можно от вас претерпевать издевательства?» Зреет среди покоренных племен недовольство. Вот-вот повернут они свое оружие против своих поработителей.

Актис смотрит на диковинную страну и удивляется: что за люди здесь живут. Вроде бы и дикари, а внешностью не уступают самым красивым мужчинам Рима. Высокорослые варвары с крепкими и стройными телами, как они могли подчиниться и теперь лобызать холеные руки чиновников и всевозможных римских дельцов? Русые волосы их длинны. Глаза манят за собой. Бритты бороду не отращивают, отпускают лишь усы, придающие лицу привлекательность. Теперь на их земле другие хозяева. Они лишь слуги, псы в услужении. Но смирение британцев обманчиво. Ведь еще недавно у них были свои авторитеты. Где они теперь? Убиты римлянами или же встали на их сторону. Еще недавно их угнетала лишь племенная знать, а прошелся римский сапог по их полям и посевам и попали они под двойное ярмо. Британцы не забыли прежней свободы, рвет сердце на части мечта об утраченной воле. Пока они сносят обиды, но терпение их не бесконечно.

— Как дела, воины? — спросил Клодий легионеров, прибывших встретить своего офицера.

— С твоего отъезда, командир, много воды утекло. Как говорится, живем потом и кровью, — ответил один из солдат, на загорелом лице которого у правого глаза зарубцевался шрам.

— Что, опять у варваров неспокойно?

— Не так уж, чтобы… Но все равно хлопот хватает. Легат даже приказал переправить легион в Линд. Клодий в изумлении вскинул брови.

— А прежняя колония. Она что, разрушена?

— Хвала богам, что такое бедствие обошло нас стороной. Да ниспошлет Юпитер нам удачу в делах, — легионер взглянул на небо, и со вздохом продолжал, — нет, командир. Линд невредим. В мерах безопасности Авл Дидий, чтобы защитить римских граждан от неожиданного вторжения бригантов, передвинул некоторые войска на север, и теперь мы служим в самом гнезде дикарей, совсем рядом с землей бригантов.

— Сколько дней пути до лагеря?

— Если до Линда добираешься отсюда за семь дней, то от него до лагеря, где мы сейчас вынуждены служить, ещё полдня пути.

Центурион, тот, что был сотрапезником Клодия в Гезориаке, весело сказал:

— Это что! Мы в Мезии и не такие расстояния преодолевали. Дорога не такая дальняя. Наверняка, мы будем делать остановку в каком-нибудь городке. Верно я говорю?

Легионер со шрамом смерил взглядом с головы до пят Касперия и сказал:

— Отдых будет в пути, ты прав в этом, незнакомец. Но дорога не так легка, как ты считаешь. Видимо сам главный бог варваров создает путникам одно за другим испытания. И мы, добираясь сюда, потеряли троих своих товарищей. Не нашли даже их тела.

Актис вздрогнула, но волнения ее никто не заметил. Касперий же не обратил на эти слова внимания, отошел от собеседников и побрел к другим солдатам.

К Клодию и Актис подвели лошадь. Пора было отправляться в путь. Когда Клодий увидел, что его жене не справиться одной, он подсадил её на своего жеребца, а потом и сам вскочил в седло впереди жены. На всех коней не хватало, и поэтому остальным новобранцам предстоял не легкий путь ходом. Авось, им повезет, и интенданты в других городах предоставят новым воинам из своих загонов новых лошадей.

Один из варваров, вскочив на низкорослую лошадь, вдруг резво поскакал по дороге, уводящей на север. Римляне последовали за ним. Актис, обняв Клодия и прижавшись к его спине, уже ни на что не обращала внимания. Она прикрыла глаза и убаюканная мерной поступью жеребца, предалась своим мечтам.

Они проехали по улицам Лондиния, провожаемые любопытными взглядами жителей города. В диковинку было, чтобы так, верхом на лошади ехала жена молодого офицера. Что это супруга, ни у кого не вызывало сомнения. Роскошное одеяние, которое носили богатые и знатные женщины, говорило об этом. Обычно жены римских патрициев следуют в закрытых носилках, не показываясь публике. А эта так не похожа на них. Всадников было чуть более двухсот человек, и вскоре они уже оставили Лондиний позади себя. Когорта новобранцев медленной поступью двигалась им вслед.

Впереди показался лес. Ехавший рядом с Клодием и Актис всадник махнул рукой на простиравшееся по левую сторону поле.

— Здесь, — сказал он, — их жрецы — друиды справляли свои таинственные священнодействия. Два года назад их рощи были вырублены нашими солдатами, жертвенники уничтожены, а самих друидов прогнали прочь. Я не знаю, может быть, они перебрались туда, под кроны могучих дубов.

Воин задумчиво посмотрел вперёд.

Актис оживилась, когда услышала о жрецах варваров. Она с интересом взирала на огромные пни некогда гигантских деревьев. Таинственное это было место. Сердце у Актис запрыгало в груди, и она ещё сильнее прижалась к Клодию. Вдруг лошади громко заржали и поднялись на дыбы. Впереди ехавшие всадники остановились. Они не могли заставить своих коней идти дальше. Так продолжалось мгновение, но затем животные успокоились. По двигавшейся кавалькаде пронеслась лёгкая тревога. Наконец поехали дальше.

— Что это случилось с лошадьми? Они словно встревожены чем-то, — спросил Клодий у всадника, ехавшего рядом. Тот в недоумении пожал плечами.

— Не знаю, командир. Может быть, колдовская сила друидов ещё царит в этих краях.

Вскоре процессия вступила в лес. Могучие дубы высоко в небо забросили свои кроны. Копыта лошадей вдавливали мягкую почву, облетевшие листья скользили по разжиженной земле. Видимо недавно прошёл дождь, превративший дорогу в грязное месиво. Приближалась зима, и дожди не были неожиданностью для жителей этих мест.

Всадников встретила гнетущая тишина. Даже ржание коней не нарушало её. Всадники ехали молча, словно боялись своей речью потревожить это мрачное место, и каждый из них в душе молился о том, чтобы как можно скорее выехать из леса.

Актис осматривалась по сторонам и с удивлением заметила на одном из деревьев какие-то знаки, вырезанные на коре. Через несколько шагов, уже на другом дереве, таинственные знаки повторились. Кто их делал, римляне или варвары, она не знала. Актис решила, что потом, когда они остановятся где-нибудь на отдых, она расспросит об этом у Клодия.

Наконец лес кончился, и появились поля. Местами они были вспаханы, а кое-где оставались нетронутыми. Вдруг вдалеке по равнине пронеслись на лошадях какие-то люди.

Один из римлян пристально вгляделся в приближающихся всадников, стремительно скакавших к ним, и сказал:

— Это ицены.

Племя иценов, возглавляемое королём Прасутагом, поддерживало мир с римлянами. Наместник Британии Авл Дидий Галл был постоянным гостем во дворце престарелого правителя. Вот и сейчас, узнав каким-то образом, что через его владения движется римский отряд, Прасутаг решил в очередной раз продемонстрировать свою лояльность к империи. А особенно к цезарю, ещё молодому Нерону. Неслась молва, что король иценов, богатства которого могли бы сравниться даже с сокровищами Креза, в своём завещании отвалил значительную часть состояния императору.

Варвары подъехали и стали успокаивать взмыленных лошадей. Вперёд выдвинулся один из них, судя по одежде и манере держаться, знатный вельможа.