– Не плачь, пожалуйста! Я не сделал тест, потому что в нем не было необходимости. Я же сказал тебе, что четыре года не занимался любовью с женщиной. Кроме тебя, у меня не было никакой внебрачной связи.

– Я не какая-то там внебрачная связь! – говорю на одном дыхании.

Мне стало легче дышать.

Но при виде порванного презерватива в его руках меня вновь охватывает паника. Я встаю с кровати и закрываюсь в ванной.

– Послушай! Мы вот как поступим. Завтра же я сделаю тест на ВИЧ, и если у меня его не обнаружат, значит, и с тобой все в порядке. Так что успокойся. Что скажешь?

Его слова скользят по двери ванной и скатываются вниз. Не могу ответить ему и ненавижу его всеми силами души за то, что он пролил в меня свое семя без моего разрешения, за то, что плохо надел презерватив, за то, что хочет отдать мне свою любовь, хотя мне от него ничего не надо. Ненавижу его, и меня тошнит от происходящего.

Наверное, это Божья кара. Становлюсь под душ, что бы смыть с себя следы этого греха.

30 октября 1999 года

Уже целую неделю я мучаюсь из-за случая с Педро, и это отражается на моей работе в агентстве. Часто отказываюсь обслуживать клиентов. Я снова нахожусь в подавленном состоянии. Я попросила Педро не приходить, пока он не узнает результатов анализов.

С девочками у меня хорошие отношения, и сегодня я призналась Синди в случившемся. Она стала очень серьезной и попыталась успокоить меня. Сказала, что маловероятно заразиться чем-нибудь плохим от такого человека, как Педро. Она еще сказала, что уже два раза болела из-за клиентов. При нашей работе риск всегда существует.

– Никогда не можешь быть уверена, что презерватив не бракованный, – продолжает Синди. – Чем больше у тебя связей, тем больше вероятность того, что это случится с тобой.

Как ни странно, я до сих пор не думала об этом и ненавижу себя еще больше. По сути, этот мужчина не виноват. С каждым может случиться. Но именно из-за него я страдаю, а еще из-за отсутствия дорогого мне человека – Джованни.

Педро словно сквозь землю провалился. И это пугает меня больше всего. Снова провести с ним ночь, хотя он мне и не нравится, означало бы конец моей «СПИД-паранойи». Но, к сожалению, Педро опять не пришел в публичный дом.

К этому прибавилась еще подозрительность хозяев, которые считают, что я вижусь с Педро за пределами борделя и зарабатываю деньги, не отдавая им их часть. Конечно же, это неправда, но разве им докажешь!

Сегодня я соглашаюсь оказать услугу одной женщине. Я отправляюсь к ней домой. Мне открывает дверь девушка двадцати лет, одетая в белую прозрачную ночную рубашку с обвязанными крючком рукавами и воротником. Она очень милая, но я не ожидала увидеть такую молоденькую девушку.

Квартира огромная, с высокими потолками и бесконечным коридором. Девушка ведет меня в маленькую комнату, которая служит гостиной, и предлагает выпить чего-нибудь.

– Меня зовут Бет, – представляется она, протягивая мне стакан с виски – я согласилась выпить, когда она предложила.

– Ты одна?

– Да. Мои родители уехали, я скучаю одна, вот взяла и позвонила, чтобы мне кто-нибудь составил компанию. Ты не ожидала увидеть женщину?

– Дело не в этом, – отвечаю я непринужденным тоном. – Но я не ожидала встретить такую молодую женщину с подобными желаниями. Вот это меня удивляет!

– Мне уже говорили это много раз. Что сказать? Мне нравятся как мужчины, так и женщины. Этой ночью мне хочется побыть с женщиной. К тому же меня бросил мой парень, и я хочу попытаться забыть его.

Пока мы болтаем, из соседней комнаты доносится странный шум. В доме мы не одни. Должно быть, Бет заметила мое беспокойство, потому что тотчас поясняет:

– Это Паки, моя собака. Не волнуйся!

Тяжело дыша и высунув язык, в гостиной появляется чудесная немецкая овчарка.

– Привет, малыш! Иди сюда! Малыш, ко мне!

Собака приближается, обнюхивает меня, а затем сует нос под рубашку Бет. Кажется, наглость животного ее не смущает, и девушка принимается поглаживать бока овчарки.

– Это друг, видишь? Мы друзья, – говорит она собаке, будто та намеревается напасть на меня и искусать.

Эта фраза Бет совершенно не успокаивает меня. Как раз наоборот.

– Что такое? У тебя агрессивная собака? – спрашиваю я полушутя. По правде говоря, я немного напугана.

– Нет, успокойся! Просто ему не нравятся посторонние. Но он хороший парень. – Теперь Бет чешет ему спину.

Есть в Бет что-то чувственное, и это вызывает у меня трепет. В ней странным образом сочетаются наивность подростка и сексуальная порочность, читающаяся во взгляде. Я наблюдаю за ней и тут же снова слышу шум, теперь в другой комнате.

– Бет, здесь кто-то есть, правда?

– Нет! Не беспокойся. Должно быть, что-то упало. Сейчас посмотрю. Ты оставайся здесь!

– Бет, пожалуйста! Скажи мне правду.

Игнорируя мои слова, она выходит из гостиной.

– Сейчас вернусь, – роняет девушка, поворачиваясь ко мне спиной.

Уверена, что в квартире кто-то есть. К тому же собака не двинулась с места, когда раздался шум. Наверняка она знает этого человека, а Бет мне солгала.

Проходит пять минут, в течение которых я не осмеливаюсь даже пошевелиться. Паки снова начинает обнюхивать меня, потом зевает и ложится.

– Вижу, что вы подружились, – вернувшись, говорит девушка, заметив, что собака улеглась возле моих ног.

– Да, более или менее. Я очень люблю собак, и думаю, что Паки это понял. Итак, что это было?

– Ничего. Дрова в камине в моей комнате. Хочешь взглянуть на него?

Звучит как прямое приглашение отправиться в ее спальню. И я иду за ней со стаканами в одной руке, с сумкой в другой, а собака плетется сзади. Комната Бет очень просторная и красивая, обставлена мебелью в стиле кантри, а кровать сделана в виде корабля с белоснежными простынями вместо парусов. Напротив кровати находится камин, в котором пылает огонь.

На ночном столике стоят стаканы с недопитым спиртным, а возле них виднеются следы белого порошка.

– Сегодня днем приходил мой парень. Кувыркались в постели, а потом расстались. Странно, правда? – говорит Бет, вдыхая со столика полоску белого порошка. – Хочешь?

Она сразу же сделала еще одну полоску из остатков порошка, собрала пальцем и начала его сосать.

– Нет, спасибо. Я этим не увлекаюсь.

На мгновение представляю себе Бет с расставленными ногами, между которыми расположился темноволосый мускулистый парень, издавая последние стоны удовольствия. Возможно, они весь день нюхали кокаин, а потом, опьяненная, со слезами на глазах она приказала ему убираться, исчезнуть навсегда из ее жизни. А вечером, придя в себя, она позвонила в публичный дом, чтобы заказать девочку и отомстить всем мужикам, в особенности своему парню. Я ее понимаю.

Она обвивает руками мою шею и целует в губы. Ее язык горячий и горький от кокаина, и вскоре у меня начинает неметь язык. Испытывая неприятные ощущения, я ложусь на кровать и вдруг снова слышу шум. Даю руку на отсечение, что это не из камина. Он доносится из громадного шкафа, который стоит возле окна. Встревоженная, поднимаюсь, несмотря на то что Бет пытается меня удержать.

– Это пустяки! Иди сюда, ты не можешь бросить меня вот так, на полпути.

Я не обращаю на нее внимания и открываю дверь шкафа.

– Значит, дрова в камине! – восклицаю я, увидев в глубине шкафа силуэт мужчины. Хватаю его за рукав и вытаскиваю наружу.

– Ты, выходи! Хватит играть в прятки!

Этот тип просто вылетает из шкафа и чуть не падает от моего рывка. Не могу поверить своим глазам! Передо мной стоит Педро, смущенный оттого, что ничего не вышло и его к тому же обнаружили.

– Это была твоя идея? – кричу я, забывая о хороших манерах. – Какого черта ты тут делаешь? Можешь объяснить?

Педро пытается взять себя в руки и садится рядом с Бет, у которой, похоже, началась истерика. Спальня наполняется ее хохотом и лаем Паки.