Он сразу же просит счет. Чувствую себя странно, потому что я не привыкла, чтобы кто-то, почти незнакомый человек, признавался мне в любви таким образом. Он платит, и мы молча выходим из ресторана.

– Я провожу тебя домой. Надеюсь, ты не возражаешь. Когда я встречаюсь с женщиной, мне всегда хочется проводить ее домой.

У меня начинает болеть голова. Я выпила слишком много и не знаю, что ему сказать. Но разрешаю себя проводить. Возле двери моего дома, к моему удивлению, он желает мне спокойной ночи и уходит, не говоря больше ни слова. Я и не думаю его останавливать, потому что до сих пор удивлена признанием в любви, и мне необходимо время, чтобы все это переварить и успокоиться.

20 июня 1998 года

Прошел почти месяц с тех пор, как мы начали встречаться. После того признания Хайме мне больше не звонил, за исключением одного раза, когда сообщил, что, если я хочу, могу занять предложенную должность, а он не будет настаивать на любовных отношениях с ним. Я отклонила это предложение, потому что после того ужина мне уже было понятно, что я не буду работать в его фирме, и еще я решила искать другую работу, поскольку намеревалась с ним встречаться. Либо одно, либо другое. Должна признаться, мне понравилась дерзость, с какой он заявил, что любит меня, но я также ценю сдержанность, которую он проявляет до сегодняшнего дня. Я отлично понимаю: мне неприятно чувствовать себя обязанной, и это подготавливает почву для того, чтобы я влюбилась в него. Я также с самого начала ясно видела, что эта работа меня не интересует. Должно быть, я самодостаточная женщина с определенными принципами и могу влюбиться, если на меня не давят. Что ж, я прекрасная добыча для амбициозного охотника!

Мы виделись еще несколько раз, и он, судя по всему, уверен, что в конце концов я упаду в его объятия. Хочет, чтобы я поняла, что он в этом не сомневается и что рано или поздно это случится. С каждым разом он мне все больше нравится, но я еще не спала с ним, хотя обычно делаю это чуть ли не в первую встречу. Хочу подождать.

Сегодня мы встретились поболтать. У Хайме возникло желание рассказать о своей жизни, потому что он не хочет иметь от меня секретов. Он рассказал о своем первом браке с женщиной, у которой сейчас рак груди. Признался, что очень ее любил, но при этом не хранил ей верность. И однажды эта женщина устала и ушла от него.

Он рассказывает о своих слабостях, и я словно читаю раскрытую книгу от начала до конца. Это также часть его тактики. Кроме того, его манера рассказывать никого не оставляет равнодушным. Несомненно, он раскаивается в чем-то из того, что совершил. День за днем меня покоряет этот человек, точнее, подлая сторона его натуры, а измены женщинам, о которых он говорит, каким-то образом сочетаются с отцовской нежностью. Он рассказывает о своей семилетней любовной связи, о безграничной страсти к бывшей модели Каролине, которой изменил с ее же лучшей подругой. На самом деле я знаю, что в каждом его слове таится вызов: ты способна приручить меня? Вот так он меня подцепил. Он сам как вызов для меня.

Много рассказывает о своих двоих детях, которых он видит только в выходные, и его отцовская гордость меня трогает. Полагаю, об этой стороне его жизни я еще ничего не знаю, как и о том, как настойчиво гормоны побуждают к материнству женщину, которой вот-вот исполнится тридцать.

25 июня 1998 года

Сегодня первый раз после знакомства я переспала с Хайме. Он пришел ко мне и отворил дверь моего дома с такой уверенностью, словно это был его дом. Мы занимались любовью прямо на кухонном столе. Не было ничего необычного, Хайме казался усталым, к тому же бывают моменты, когда мужчина не может удовлетворить женщину на сто процентов. Должна признать, я была немного разочарована. Думала, он окажется более романтичным. Это длилось всего пять минут, и четыре из них я уговаривала его воспользоваться презервативом.

– Ты считаешь, что мужчина в моем возрасте пользуется презервативом? Это такое дерьмо!

В конце концов он согласился. Но я знаю, что без особого восторга.

3 июля 1998 года

В первые несколько дней нашей связи Хайме вел себя как настоящий джентльмен. Все шло великолепно. Однако иногда я наблюдала странные вещи. Возможно, это всего лишь мое воображение. Я никогда не копалась в вещах других людей, но теперь начала рыться в его записной книжке, не испытывая чувства вины. Я обнаружила зашифрованные записи – явный признак того, что он что-то скрывает от меня, но ничего не смогла понять. В конце концов решила не забивать себе голову, и мы продолжали встречаться, пока сегодня в полдень он не попросил меня жить с ним.

15 июля 1998 года

Нам нужно найти квартиру. Мы решили поискать жилье в районе Вилла Олимпика. Прежде всего, оттуда видно море. Мы оба обожаем море. Я всегда мечтала жить в огромной квартире на верхнем этаже, с видом на море и пляж, и эта мечта вот-вот должна осуществиться. Без особых трудностей мы нашли квартиру площадью сто двадцать квадратных метров с видом на пляж, в доме с парковкой и круглосуточной охраной. Роскошь. Я настояла на том, что в квартире должно быть, по крайней мере, три комнаты, чтобы его дети смогли погостить у нас. Когда я привела ему эти аргументы, он полностью со мной согласился, но мне кажется странным, что эти соображения были высказаны не им. Думаю, он хочет укрепить наши отношения, прежде чем раздвинуть границы семьи.

Сегодня утром мы подписали договор об аренде квартиры с надежным агентством по недвижимости, и Хайме внес полмиллиона песет наличными в качестве залога и арендную плату. Я присутствовала при этом, потому что сначала мы решили составить договор на два лица, и он согласился, но в последнюю минуту передумал и спросил, не возражаю ли я, чтобы договор был составлен только на мое имя.

– Я думала, составим договор на двоих. Что-то не так?

– Нет, не волнуйся. Я буду платить за аренду, но, если ты не возражаешь, я бы не хотел, чтобы мое имя фигурировало в договоре. Не хочу, чтобы моя бывшая жена об этом узнала. Иначе она попросит больше денег на алименты.

В этот момент я вспомнила важную деталь. Насколько я знала, его дети совершеннолетние, каждый живет своей жизнью, они работают и полностью независимы. Алименты на детей он перестал платить более десяти лет назад, и высказанные им соображения не имели смысла.

Но желание жить с ним в этой чудесной квартирке и страх разрушить свою мечту заставили меня согласиться быть единственным лицом, чье имя укажут в контракте.

У представителя агентства возникли вопросы. Поскольку я нигде не работаю, несмотря на то что у меня достаточно денег, чтобы заплатить за два года аренды, владелец квартиры не захотел сдавать жилье человеку без справки о постоянном доходе. Я разочарована, потому что нам, видимо, не удастся заполучить эту квартиру.

Хайме как-то уладил этот вопрос. Днем мы возвращаемся в агентство, он отдает им бумаги, и я подписываю контракт. Я удивлена, что все так просто разрешилось. Выходя, Хайме говорит мне, что убедил их с помощью моих банковских счетов и что не потребовалось никакой справки о доходах. Позже я узнала, что он отдал им справку, которую сам составил, подписал и поставил печать своей фирмы.

20 июля 1998 года

Я счастлива, потому что на этой неделе мы переехали. Перебрались мы быстро, за первую половину дня, поскольку я ничем больше не занята. Хайме перевез только свою одежду из дома матери, где он до этого жил, и несколько картин, по его словам, очень ценных. Эти картины ему подарил его отец, частный коллекционер. Оказалось, что у нас очень мало вещей для такой огромной квартиры и нам, без сомнения, необходима мебель. Днем мы отправились по мебельным магазинам нашего квартала, и когда выбрали нужное, Хайме настоял на том, что все оплатит сам, несмотря на мои возражения – я хотела покрыть часть расходов.