Около двух часов ночи меня будит София. Она пришла с Хорди на руках, чтобы сообщить мне о предстоящей работе. Позвонил новый молодой клиент и заказал ласковую девушку-европейку.

– Потом она поймет почему, – сказал он Софии. Сегодня ночью, кроме меня и Исы, никто не пришел на работу. София понимает, что не может послать ее.

Так что к клиенту домой отправляюсь я. Он живет в верхней части города в очень красивом здании, которое охраняется круглосуточно.

Когда он открывает дверь; я не могу скрыть ни удивления, ни испуга, хотя пытаюсь выглядеть как можно более естественной. Иниго улыбается мне, сидя в инвалидном кресле. Он пропускает меня в гостиную, потому что «идти в спальню нет необходимости», как говорит он, обезоруживающе мне улыбаясь. Квартира большая и современная, но здесь затхлый запах, и это очень трудно вынести. Все дверные проемы приспособлены для проезда инвалидного кресла, и у меня сжимается сердце – мне очень жаль этого несчастного парня, которому лет двадцать семь, не больше.

– Я парализован почти на сто процентов, – говорит он, как о самом обычном деле.

После этого заявления я села, вернее, рухнула в уголок дивана и попросила разрешения покурить.

– Я тоже курю, – говорит он. – Прикури, пожалуйста, и для меня и дай сигарету в губы.

Я сразу же выполняю его просьбу. Сделав несколько затяжек, взглядом просит, чтобы я забрала сигарету. С него достаточно.

– Спасибо! – произносит он. – А теперь… Тебе не составит труда взять меня на руки и уложить на диван? Я мог бы и сам, но мне это стоит больших усилий.

Этот парень нагоняет на меня страху. Прежде чем его поднять, несколько секунд колеблюсь, поскольку он кажется мне таким хрупким, словно хрустальная скульптура, я не сразу осмеливаюсь прикоснуться к нему, боясь сломать ему что-нибудь или причинить боль.

– Не бойся и не волнуйся, я почти ничего не ощущаю. Единственное чувствительное место – это шея и немного руки.

Он будто читает мои мысли.

Лежа на диване, просит, чтобы я сняла с него одежду. Тело неподвижно, все конечности атрофировались, а его ноги толщиной с мои руки. Чувствую себя неуютно. К моему удивлению, его маленький член стоит торчком.

– После несчастного случая он всегда такой. Это не от возбуждения, – объясняет он, – в паху я ничего не чувствую.

И снова заливается смехом. Ощущаю себя дурой и мысленно даю себе пощечины, желая сквозь землю провалиться. Какое я имела право чувствовать себя несчастной, когда настоящее горе сейчас находится передо мной, воплощенное в этом парне, полном жизненной силы и хорошего настроения.

Между нами ничего не происходит, я лишь целый час осыпаю поцелуями его шею, и он от блаженства слегка постанывает.

Возвращаюсь в агентство, твердо решив никогда больше ни на что не жаловаться. Я не стала рассказывать об Иниго ни девочкам, ни управляющим. Судьба послала мне этого человека, чтобы заставить меня не заниматься самокопанием, жить настоящим и, не раздумывая, пользоваться предоставленными возможностями.

12 октября 1999 года

Джованни позвонил. Да, позвонил! Он сдержал слово. Он ждет меня вместе с Алессандро в четыре часа дня в агентстве. Сусана сообщила мне об этом сегодня утром, и я прыгала от радости.

– Что с тобой, дорогая? Ты что, собираешься выходить за него замуж?

Очевидно, перед Сусаной я должна немного сдерживать себя, иначе она что-то заподозрит. Я не собираюсь давать Джованни свой номер телефона при второй встрече. Во-первых, хочу сначала больше о нем узнать. Во-вторых, боюсь, что рискую нажить кучу проблем. Меня постоянно контролируют, и я боюсь владельцев борделя.

В этот раз Алессандро решил провести один час с Маэ. Почему-то теперь она ему понравилась. Я немного припоздала и, войдя в гостиную, вижу, что Джованни ожидает меня в одиночестве. Его улыбка дает мне понять, что он страстно желает остаться со мной наедине.

Сегодня мы отправляемся в маленькую комнату, поскольку люкс занят его другом. Здесь не так уютно, но это не имеет значения. Мы занимаемся любовью так, словно чистая случайность, что это происходит в подобном месте. Когда время свидания подошло к концу, мы снова возвращаемся в реальность. Сусана стучит в дверь, напоминая, что час уже истек.

– Дай мне свой телефон, – внезапно просит Джованни.

– Сожалею, но не могу, – говорю я, ничего не объясняя.

– Но почему? Больше не хочешь увидеться со мной? Я мог бы изредка брать тебя с собой в поездки. Я бы платил тебе точно так же, если это тебя волнует.

– Конечно, я хочу вновь увидеться с тобой. Но только здесь, в агентстве.

И показываю пальцем на потолок, намекая ему, что нас записывают.

– Что с тобой?

Кажется, он ничего не понимает, и берет меня за руки, словно умоляет объяснить, что происходит.

Тогда я начинаю искать в сумке бумагу и ручку и пишу ему: «В комнате микрофоны».

Он берет у меня ручку и пишет в свою очередь. «Дай мне свой телефон, per piacere[14]».

Я отказываюсь. Умираю от желания сделать это и не понимаю; что со мной происходит. Номер телефона я ему не даю. Джованни уходит немного опечаленный, но обещает приехать двадцать пятого ноября, чтобы провести со мной целую ночь, и не в публичном доме. До этой даты остается еще много времени, и я не знаю, что сделать, чтобы пережить это время без него. Вторая наша встреча произвела на меня сильное впечатление и наверняка отразится на моей работе в доме свиданий. Я борюсь сама с собой, так как считаю, что он может стать большой любовью моей жизни, но не знаю, что чувствует он. Несомненно, я понравилась ему, но возможно, это и все. Не хочу снова страдать из-за мужчины. Я даже не могла предположить, что он влюбился в меня до безумия.

22 октября 1999 года

После встречи с Джованни уже десять дней я хожу мрачная. Не знаю, как с ним связаться. Он может это сделать только через Сусану или Софию. Я думаю о нем двадцать четыре часа в сутки и все меньше сосредоточиваюсь на работе. Просто нет сил. Его образ все время стоит у меня перед глазами. Реже встречаюсь с клиентами, хотя все равно зарабатываю прилично. Ограничиваюсь постоянными клиентами. Я никогда не переживала по поводу неверности. На самом деле я не понимала, что это такое. Думала, что можно быть верным одному человеку, имея сексуальные связи с другими людьми, что можно делить тело, но душу – категорически нет. После Джованни я с каждым новым клиентом чувствую себя ужасно, и не могу объяснить почему.

Сегодня приходил Педро, чтобы провести со мной ночь. Я была очень раздражена, неохотно согласилась, потому что знала: снова придется слушать его хныканье. Я сыта им по горло! Решила, чтобы не изображать из себя мамочку, заняться с ним сексом. Так он успокоится и, возможно, не будет донимать меня своими проблемами. Когда он предложил поужинать, я отказалась и настояла на том, чтобы мы сразу отправились в отель. По его глазам было видно, что идея ему по душе. Впервые я проявила инициативу, и он не поверил своим ушам, но не заставил долго себя упрашивать.

Происходит то, что когда-то должно было произойти.

Мы лежим обнаженные на одеяле, кончиком которого я вытираю слезы, что без устали текут по моим щекам. Я плачу как сумасшедшая.

– Пожалуйста, не плачь! Вот увидишь, все будет в порядке, – шепчет Педро, пытаясь успокоить меня.

К горлу подступает комок, мне трудно дышать, а мучительные слезы ручьями струятся по лицу.

– Ты знаешь, кто ты? Ну почему ты не делаешь тест? – говорю я, глотая слова. – Ты трус. Вот кто ты! Я регулярно его делаю. Всегда, всегда, всегда!

Педро пугается, видя меня в таком состоянии, и пытается оправдаться.