Место, где уязвимость и хрупкость людей всегда очевидны

В тридцать лет я решила заняться проституцией. Это случилось через несколько месяцев после разрыва с Хайме, которому я до конца дней не прошу своего пустого банковского счета, долгов и ребенка, который так и не родился. Чувствовала себя совершенно разбитой, потому что окончательно исчезла моя вера в настоящую любовь.

Полгода, каждый день и каждую ночь, в моей душе зрела эта идея. Я и прежде думала об этом, но никак не могла решиться. Полагаю, мне просто не хватало смелости. Женщины, независимо от того, какое положение в обществе они занимают, – я это знаю, потому что спрашивала своих подруг, – в какой-то момент жизни задумываются о такой перспективе. Правда, мало кто решается на это, поскольку проституция является лишь частью наших эротических фантазий, но не выходит за их рамки. Естественно, у меня тоже были фантазии, но я со страхом смотрела на таких женщин. Я всегда считала, что их мир бесцветен и жесток, что они – жертвы сутенеров, которые следят за ними двадцать четыре часа в сутки.

После трагической истории, героиней которой я была, мне хотелось умереть. Но покончить с собой я так и не смогла. Каждый раз кто-то или что-то мешало совершить этот интимный акт – реализовать свое право на смерть.

В первый раз, когда я пыталась выброситься из окна, появился Бигуди, которого я забрала у Сони. Он стал цепляться когтями за мои штаны и громко мяукать, требуя, чтобы я его покормила.

В следующий раз я пыталась выпить две полные баночки сильного снотворного, и когда я уже собралась проглотить таблетки, отключили воду. Я стала истерично искать минеральную воду или хоть немного спиртного, но в тот день в доме не оказалось ни капли жидкости. Тогда я решила отложить это на следующий день, но сработала старая поговорка: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня».

Со временем желание умереть пропало, уступая место апатии и печали. Я впала в сильную депрессию.

Прошло шесть месяцев, в этот период я буквально похоронила себя в доме с закрытыми жалюзи. Ходила от кровати до туалетной комнаты и от туалета к кровати, не ощущая никакого голода, только жажду, потому что регулярно напивалась, считая, что в пьянстве нет ничего плохого, оно только переносит тебя в другую реальность, а ты никому не вредишь.

Я всегда была сильной женщиной, победительницей, но после разрыва с Хайме я стала другой. Мне пришлось отказаться от своей должности в фирме Гарри. Из-за нехватки денег я окунулась в мир, с которым имела мало общего. Я оставила свою роскошную квартиру в Вилла Олимпика. Прежде чем переехать в свое новое жилище, я прожила неделю в пансионате возле станции метро «Паралело». Помню, как перебиралась туда: Бигуди в одной руке, чемодан с воспоминаниями в другой, а медицинская справка об аборте в сумке. Женщины не в состоянии справиться с травмами, вызванными несчастной любовью или потерей ребенка. Остальные трагедии они в состоянии пережить. И сейчас я потерялась, чувствую себя одиноко в этом мире, к тому же у меня сомнительные соседки по этажу, уличные проститутки, а вокруг бары, полные бездомных. Я каждый день наблюдаю из окна за этими нищими, но, прежде всего, за проститутками, и очень обрадовалась, когда однажды увидела знакомую девушку. Я познакомилась с этими девицами, но никогда не разговаривала с ними – умирала со стыда, – но они были рядом, составляли мне компанию. В какой-то мере я их понимала. Я всегда думала, что лучше продавать свое тело, чем вкалывать в баре двенадцать часов в сутки за мизерную зарплату, словно рабыня. Когда в университете я изучала организацию бизнеса, многие мои приятели изнуряли себя, работая официантами, чтобы иметь достойное жилье и возможность продолжить образование. Я же получала стипендию, притом что родители каждый месяц посылали мне деньги.

Когда я устала жить в пансионате, где ощущала себя крысой в клоаке, я стала иногда выходить на улицу и, спустившись по лестнице, погружалась в реальный мир. Никогда не пользовалась лифтом, потому что в то время он вызывал у меня приступы клаустрофобии из-за того, что внутри был обит розовым ковровым покрытием. Я боялась оказаться взаперти, без возможности дышать. Боялась, что меня поглотят эти стены цвета жевательной резинки, и я буду махать руками, пытаясь выбраться из тягучей массы, удерживающей меня.

В конце концов я добилась цели, которую поставила перед собой после разрыва с Хайме. Я убила человека. Убила человека серьезного, старательного, честолюбивого, который находился внутри меня. Я убила его, потому как интуитивно понимала, что только так я освобожу в себе другого человека, более гуманного, еще более чувственного и жизнелюбивого.

1 сентября 1999 года

Впервые я попала в публичный дом то ли пытаясь выжить, то ли стремясь к саморазрушению – зависит от того, как на это посмотреть. Точно не знаю, но понимаю, что мы всегда стремимся жить. Так что мне больше по душе первая причина.

То, что я там обнаружила, совсем не соответствовало моим представлениям об этом пикантном месте. Девушки были похожи на маленьких золушек, но они никогда не теряли хрустальных туфелек, зато лишались чего-то важного в себе. Невинность некоторых совсем не соответствовала их манере заниматься любовью с клиентами, а внешняя чопорность меня потрясла.

Я была одной из «старушек» и знала, что делать. Большинство женщин приходили сюда, чтобы заработать много денег, потому что не могли больше переносить бедность и думали, что счастье зависит только от количества банкнот. Я прежде всего искала нежности, возможности возродиться как женщина, но, по сути, у нас у всех одна цель: любить. Уже почти три часа пополудни. Наконец-то я иду по улице, считаю дорожную плитку, не в состоянии удержать в голове какой-либо образ или ощущение.

Утром купила газету и вырезала рекламное объявление о роскошном борделе, который предлагает самых изысканных и красивых девочек в городе. Недолго думая, я позвонила и спросила, не нужны ли им новенькие, сказала, что хочу работать у них. Они дали мне адрес и назначили встречу во второй половине дня.

Хочу прийти как можно раньше, чтобы побыстрее открыть для себя мир, который я столько раз представляла. Я уже вижу себя шикарной дамой, одетой в прозрачное вечернее платье, в комнате с шелковыми занавесками и джакузи.

Без десяти три.

Когда Сусана открывает мне дверь, я извиняюсь, потому что думаю, что ошиблась номером квартиры. Однако она уверяет, что я пришла по адресу.

Сусана рыжеволосая, полноватая, маленькая и очень некрасивая женщина. В руке держит сигарету, пальцы пожелтели от никотина. Но хуже всего то, что ее зубы напоминают темные скалы, которые вот-вот обрушатся. «Она распугает всех клиентов», – это первое, что пришло мне в голову.

– Куришь? – спрашивает она, протягивая мне пачку сигарет.

Ни тебе «добрый день», ни «привет», какое там!

– Да, спасибо, – отвечаю я нервно и беру сигарету.

Руки у меня дрожат. Это первый и последний раз, когда она мне предлагает сигарету, поскольку потом я превращусь в ее любимый источник смолы и никотина.

Несмотря на то что я знаю, во что ввязываюсь, я еще не поняла, пришла ли я из-за желания отомстить, из-за отвращения к мужчинам по причине того, что имеется у них между ног, или, еще лучше, из-за недостатка нежности и заниженной самооценки, а может, из-за своих финансовых проблем. Эти мотивы смешались воедино, но, так как я всегда считала себя человеком широких взглядов, все это не очень меня беспокоит.

– Один момент, – говорит Сусана и смотрит на меня сверху вниз. – Сейчас придет хозяйка, она хочет с тобой познакомиться. Я Сусана, управляющая.

Я сразу замечаю одну вещицу, она лежит на полу возле входной двери. Это лимон, утыканный спичками, кроме того, из него торчит зажженная сигарета.